Цитаты из книги «Скажи, что будешь помнить»

Закрываю ладонями лицо. – Ничего ты не поправишь. Тора мы спасли вдвоем. И решение приняли вместе. И в исторический отель щенка принесли вместе. Я испугалась, что меня увидят с ним, и в результате заплатить за все пришлось тебе. – Это всего лишь щенок. Как-нибудь переживут. Это же не магазин ограбить. Я убираю руки и поворачиваюсь к Дриксу. – Не смешно. – Да уж. Действительно не смешно, но он улыбается, и в груди возникает знакомое пощипывание, но потом мысли обращаются к программированию, я думаю о папе и его разочаровании во мне, и груз проблем наваливается снова.

– Ты все слышал? – Нет, отдельные фразы. Не беспокойся, кроме меня, не слышал никто. Я стоял у двери и так злобно на всех зыркал, что они предпочитали пройти поскорее мимо. Я хихикаю, хотя и сама не знаю почему. Просто иногда люди так смотрят на Дрикса, словно он на самом деле большой и страшный злодей, ужасный волк в человеческом обличье, готовый поедать младенцев. Те, кто так думает, ошибаются. Дрикс – прекрасен как внешне, так и внутренне.

Я: Это ты? Дрикс: Открой дверь и узнаешь. Сердце бьется о ребра. Дрожащими пальцами берусь за ручку. Поворачиваю. Дверь открывается – за ней Дрикс. Стоит, прислонившись к дверному косяку. Волосы всклокочены, как будто он только что выбрался из постели. Черная футболка соблазнительно обтягивает мускулистую грудь, джинсы опасно сползли и держатся на честном слове. – Привет, – говорю я, сбившись с дыхания.

– Элль, – не отстает он, – поговори со мной. Ворочаю шеей влево-вправо, но легче не становится, напряжение не уходит. – Зачем? Чтобы ты использовал мои откровения потом против меня? Молчание на другом конце. – Наверное, заслужил. Наверное, да. – Извини. День выдался трудный. – Ничего. Но я все-таки хочу, чтобы ты поговорила со мной. Обещаю, это останется между нами.

Официально мы с отцом в ссоре, и он сказал, что, по его мнению, он ко мне был слишком снисходителен. Что я не всегда принимаю правильное решение. Что в будущем им придется чаще принимать решения за меня. Что, на его взгляд, мне не следует брать курс программирования этой осенью. Мама с папой в ужасе оттого, что я могу стать такой же, как Генри.

На месте преступления меня поймали не впервые, и Синтия должна понимать, что попасться со щенком в номере не самый серьезный проступок в моей жизни.

Меня переполняет радость. – Мне нравится Тор. Увидимся на собрании. Или нет, не увидимся. – Все во мне обрывается, и я едва не падаю на пол. – Не обращать на тебя внимания… это неправильно. – Тревожишься из-за бесчестности мира? – А ты нет? Если бы мы все поступали правильно, честно, а не делали то, что нам говорят другие, мир был бы иным. Лучше, чем нынешний.

– Но хотя я и признателен твоему отцу, не говори мне, что человек должен меняться, становиться другим, не тем, кем он является. Ты нравишься мне такой, какая есть. Не считая родных, ты – единственная, с кем мне легко и комфортно. Может, меня тянет к тебе, потому что я завидую. Ты знаешь себя. И я хочу того же. Хочу знать, кто я. А вот мои родители считают, что мне знать это слишком рано. Они говорят, что я не очень-то и старалась познать себя. Может быть, они ошибаются. Осмелев, как никогда, я тянусь к Дриксу, кладу руку на его пальцы и сжимаю их. Пусть знает, что я здесь и никуда не ухожу. – Может быть, ты еще не знаешь себя, но то, что я испытал с тобой, поразительно. Дрикс поворачивает свою руку ладонью к моей ладони, и его пальцы скользят по моим, а мое сердце бьется через раз. Я смотрю на наши руки, Дрикс тоже смотрит на них, и это похоже на магию. Его пальцы как будто исполняют какой-то экзотический танец, и от их поступи тепло расходится по всему телу. Мне нравятся его руки, сильные и грубые, но и нежные. Я бы оставалась вот так, на кровати, до конца жизни, только чтобы он прикасался ко мне и ласкал.

В его глазах стальной блеск. Гордость. Это я понимаю, потому что гордость и мой главный грех, но сейчас мне не до всей этой чепухи. И исключений не будет даже для Дрикса. Подбираю щенка, но не успеваю скатиться с кровати, как Дрикс кладет пальцы на мое запястье. – Не уходи. Пульс отзывается на его прикосновение, но я стараюсь сохранять хладнокровие. – Это не извинение. Он поглаживает мое запястье большим пальцем, и на нем появляются мурашки. – Может, и не извинение, но я все равно прошу тебя остаться. Мне хочется остаться. Хочется, чтобы меня просили об этом, и это даже важнее извинения. Его взгляд смягчается – так он просит прощения, и я сдаюсь, остаюсь на кровати и не позволяю щенку перебежать к Дриксу. Предатель. – Ты всегда, когда злишься, выпускаешь рога, или приберегаешь это для меня? – Дрикс тоже вытягивается. Губы расползаются в улыбке, за что я готова возненавидеть себя. – Похоже, только для тебя.

– Я уже налил ему воды и дал кусочек курицы с моего сэндвича. Проглотил и не поперхнулся. – Курица? – Я с сомнением качаю головой. – Разве щенки едят мясо? – В меню обслуживания номеров собакам ничего не предлагалось. Может быть, обед им подают только в ресторане. – Ха. Ты такой забавный. – Песик поворачивает голову то туда, то сюда, словно предлагает мне почесать его между ушами. – Можешь представить заголовки в газетах, если это выйдет наружу? – Дочь губернатора застали в комнате отеля наедине с несовершеннолетним преступником. Рождение ребенка ожидается к следующему лету. – Господи. Я что, слониха? Насколько я знаю, у людей в этом смысле ничего не изменилось, и дети появляются через девять месяцев. К следующей весне у нас вполне может быть двойня. Дрикс закашливается: – Двойня? Ты меня убить хочешь? Я хлопаю ресницами и притворно надуваю губы. – Ты же не бросишь меня с малышами, правда? Что скажет пресса? – Скажет, что твой отец аннулировал мой испытательный срок и вернул меня в тюрьму.