– Мы потом договорим, – заверил он.

Вот только в ее глазах ясно читалось: «И не надейся».

– Мистер Блек?

Рорк отстранился от миниатюрной устроительницы мероприятия с аппетитными формами и незабываемыми голубыми глазами и прямиком направился к двум чужакам на этом празднике жизни, стоявшим рядом с Анной. Вот только она, в отличие от своей помощницы, явно не боялась, что ФБР испортит им аукцион. И эта спокойная уверенность всегда нравилась Рорку.

– Рорк, это специальные агенты Метьюс и Тодд, – сказала она, улыбаясь. – Они хотели бы задать нам наедине пару вопросов.

Рорк осмотрел агентов и заключил, что уже пару раз видел Тодда, хотя еще ни разу не имел с ним дела.

А вот высокую стройную Метьюс с темными волосами до плеч он видел впервые, и по тому, как она следила за его приближением, Рорк сразу понял, что агент расценивает его в качестве способа подняться по карьерной лестнице.

– Мы можем поговорить на террасе, – предложил Рорк и, сняв пиджак, набросил его на плечи Анны.

«А Элизабет неплохо потрудилась, она даже небольшую террасу превратила в романтичный уголок, украсив ее сосновыми ветками, свечами и фонариками».

После трех месяцев в джунглях Рорк по достоинству оценил прохладный ноябрьский вечер и огни Манхэттена. Обычно он считал город слишком скучным, но в ночи было свое очарование.

– Чем мы можем вам помочь? – спросил Рорк, как только за ними закрылась дверь.

– Нас интересует статуэтка Райяса «Золотое сердце». Принц Маллик Коури сообщил, что видел, как человек в маске, очень похожий на мистера Блека, похитил ее из дворца.

– Но не думаете же вы, что Рорк действительно ее похитил? – воскликнула Анна, вот только возмущение это было наигранным, обвинению она явно ни капельки не удивилась.

– Нам известно, что он в это время находился в Дубае. Человек с такими разносторонними талантами вполне мог пробраться во дворец и украсть статуэтку.

– Мог бы, – подтвердил Рорк.

– Но не стал бы, – добавила Анна, взглядом предлагая ему помолчать и предоставить ей возможность со всем разобраться.

– Так же, как мог бы совершить миллион других преступлений, – продолжил Рорк, пристально глядя на агента Метьюс. – Вот только я этим не занимаюсь.

– Извините, но одних ваших слов нам мало для доказательства, – вмешался агент Тодд.

– Но у вас нет и доказательств того, что Рорк замешан в этом деле, – заметила Анна.

Ладно, что бы она там ни думала, но, по крайней мере, она не оставила его на растерзание волкам.

– Вор совершил ошибку и выругался, – добавила Метьюс. – Принц заявил, что у него был очень низкий и запоминающийся голос. Ваш голос, мистер Блек.

– Мы как-то встречались пару лет назад в Дубае, но я сомневаюсь, что он до сих пор может помнить мой голос.

Но, несмотря на собственные слова, Рорк сразу понял – из него получится отличный козел отпущения. К тому же у Маллика есть еще одна причина считать, что это именно Рорк залез к нему во дворец.

– А почему мы раньше ничего не слышали о краже? – спросил он.

– Принц Маллик не решался признаться своему племяннику, кронпринцу, что не сумел остановить вора. – Метьюс выгнула бровь. – Но он уверен, что видел вас.

– Он ошибается, – огрызнулся Рорк.

– Я встречала принца Маллика, – спокойно заговорила Анна, положив руку на плечо Рорка. – Это честный, благородный человек, но боюсь, что в пылу схватки, когда все его чувства были на пределе, а в крови кипел адреналин, он мог ошибиться. Вы, кажется, сказали, что на преступнике была маска? Наверняка она слегка заглушила голос.

– А Далтона Ротшильда вы допросили? – спросил Рорк, пытаясь держать себя в руках. Хозяин соперничающего с ними аукциона уже давно всячески стремился им насолить. – А то я бы не удивился, узнав, что это он послал вора к Райясу, чтобы все свалить на меня.

– В отличие от вас Далтон Ротшильд не использует сомнительные методы, добывая свои лоты, мистер Блек, – возразила Метьюс. – Так что нам незачем его допрашивать по этому делу.

Конечно незачем, ведь наверняка это именно он навел фэбээровцев на них. Ротшильд всегда держал нос по ветру, вот только жадность его когда-нибудь погубит.

Анна пошла провожать агентов, а Рорк остался на террасе, чтобы немного остудиться. Он стоял там и через огромные полукруглые окна наблюдал за тем, как Элизабет Минерва в простом черном платье с длинным рукавом скользит среди роскошно одетых гостей.

И уже через пару секунд его горячая ярость сменилась испепеляющим желанием. Как только Рорк ее увидел час назад, он сразу же обратил на нее внимание, хотя фигуристые блондинки обычно его не привлекали. Он предпочитал высоких, худых женщин с горящими черными глазами и золотистой кожей. Когда дело доходило до предметов искусства или любви, для Рорка все решала страсть.

А такая изящная, грациозная особа, как Элизабет, вряд ли выдержит его ненасытный сексуальный аппетит.

– Рорк, на что ты так уставился?

А он и не заметил, как вернулась Анна. Рорк выругался про себя, ведь в другой ситуации такая беззаботность легко могла стоить ему жизни.

– Как мне связаться с организатором этого мероприятия?

– За все отвечала моя помощница, – удивленно ответила Анна. – Я попрошу ее отправить тебе нужную информацию.

– Отлично. Ведь через пару недель нам будет что отметить.

– Ты про «Золотое сердце»? Ты уверен, что у Райяса украли не ее?

– Это ты так спрашиваешь, не я ли совершил кражу?

– Нет, конечно. Но ты уверен, что получил ее из совершенно законного источника?

– На все сто. Можешь мне доверять.

– Я знаю. Но теперь, после этого обвинения, нам нужно быть еще осторожней.

Да, он прославился чем угодно, кроме осторожности.

– Принеси мне статуэтку. Самый быстрый способ покончить с этим делом – показать ее Райясу, чтобы сам шейх подтвердил, что у него украли другую статуэтку.

– Украли другую.

– Вот только и фэбээровцам, и кронпринцу Раифу Коури одного твоего слова мало, – возразила Анна. – Послушай, Рорк, тебя не было три месяца, и для нас сейчас настали нелегкие времена.

Нет, его, конечно, здесь не было, но это еще не значит, что он совсем уж не следил за ходом событий, и он знал о скандале, потрясшем аукцион. Его единокровный брат Ванс Ваверли считал, что у их генерального директора не было никакой романтической связи с Далтоном Ротшильдом и что слухи о договоре на цены между двумя соперничающими аукционами – всего лишь наглая ложь. Рорк полностью верил суждениям брата в том, что касалось законности действий Анны, а вот в том, что касалось намерений Ротшильда и чувств Анны к нему, он уже изрядно сомневался. Значит, до конца ей доверять нельзя.

– Нам очень важно снять с себя все подозрения в этом деле со статуэткой, – продолжила Анна, возвращая ему пиджак.

– Я знаю, но доставить сюда статуэтку не так уж и просто.

– То есть?

– Я хочу сказать, что, пока на этой статуэтке сосредоточено всеобщее внимание, а Ротшильд, не скрывая своих намерений, пытается нам навредить, важнее всего обеспечить ей надежную охрану.

– Статуэтка должна быть здесь как можно скорее, а то может случиться так, что от нашего аукциона ничего не останется еще раньше, чем ее сумеют похитить.

Рорк задумчиво проводил Анну внутрь, а когда надевал пиджак, заметил, что за ним пристально наблюдает один из самых влиятельных членов совета директоров аукциона.

– А у вас тут представлена неплохая коллекция, – заметил Джордж Кромвель. – Я даже и не подозревал, что Тайлер был таким знатоком.

– У этого человека хватало секретов.

– Надеюсь, он забрал их с собой в могилу.

Рорк вежливо улыбнулся, ничем не выказывая своего нетерпения. Может, он делает из мухи слона? Или его инстинкт прав – с этим человеком действительно что-то нечисто? Или, может, у него просто развилась паранойя после всех этих полных опасностей лет и последних трех месяцев игры в прятки с кровожадным картелем?

– А что здесь делали агенты ФБР? – поинтересовался Кромвель.

– Они получили кое-какую информацию и пришли уточнить некоторые детали.

Похоже, на свой собственный лад эти бетонные джунгли так же опасны, как и те тропические, из которых он только что вернулся.

– И у них это получилось?

– Думаю, у них остались некоторые сомнения.

– Меня волнует дальнейшая судьба аукциона Ваверли.

– Почему же? – поинтересовался Рорк, отпивая глоток шампанского с безразличным видом. Он терпеть не мог все эти словесные игры, предпочитая бандитов с их ножами и пистолетами, честно пытавшихся его прикончить, а не изматывавших душу изысканными речами.

– Некоторые владельцы акций нашего аукциона подумывают об их продаже.

– Дайте-ка угадаю. – Рорк уже даже почти не пытался скрыть свое раздражение. – Ротшильду?

– Да.

– Вот только им самим от этого лучше не станет.

– Из-за последних событий некоторые считают, что аукционом плохо руководят. – Кромвель одновременно высказывал свое мнение и пытался хоть что-нибудь выведать у Рорка.

– Чушь. Анна отлично знает свое дело, так что если кого и стоит винить в недавних трудностях, то только Далтона Ротшильда.

– Возможно, но ваши последние действия не принесли никакого успеха.

Рорк промолчал. Нет смысла говорить о том, что его действия не имели никакого отношения к аукциону, ему все равно не поверят и только лишний раз в чем-нибудь заподозрят.

– Все мои действия были полностью законны.

– Разумеется, но не все так просто. Многие рынки взлетают и рушатся исключительно из-за своеобразного восприятия реальности некоторыми людьми.

– А меня воспринимают как…

– Как слишком независимого как в профессиональной, так и в личной жизни.

С этим не поспоришь. Рорк всегда действовал исходя из своих потребностей и желаний, не обращая внимания на других.

– Думаю, если вы сможете доказать, что искренне преданы аукциону, у меня получится убедить остальных членов совета директоров, что вы, Ванс и Анна – именно те люди, которые нужны нам.

– И как мне это сделать?

– Покажите нам и всему миру, что вы остепенились.

Иными словами, Кромвель хочет, чтобы Рорк в ближайшем будущем забыл о любых опасных предприятиях. А это не так-то уж и просто, ведь Рорк как раз напал на след второй головы леопарда, что когда-то украшала трон Типу Султана, сыгравшего важную роль в истории Индии и ислама. Первую голову, украшенную бриллиантами, изумрудами и рубинами, ему удалось отыскать несколько лет назад в невзрачном чемодане, волею