Начать с того, что в холле было тепло. Он ярко освещался и казался вполне гостеприимным. Раньше он выглядел совсем по-другому, даже в то лето, когда родилась Дженни. Дочь провела Мейси через переднюю дверь, вместо того чтобы тащить в обход к черному входу, как это обычно делал Роб.

Дженни провела мать в гостиную – такую знакомую и вместе с тем изменившуюся, – где Хелен Маккензи поднялась на ноги и подошла к вошедшим. Она стала старше и еще чопорнее, но была по-прежнему красива, элегантна и надменна.

– Мейси, добро пожаловать, – спокойно произнесла женщина и протянула руку.

Мейси пожала ее пальцы, порадовавшись, что бывшая свекровь не стала целовать или обнимать ее. Это было бы слишком после пережитой боли. Мейси сумела улыбнуться и горько пожалела, что надела джинсы и толком не причесалась.

– Благодарю вас, миссис Маккензи, – вежливо отозвалась она.

Мать Роба только улыбнулась и произнесла:

– Прошу, зовите меня Хелен, – после чего пустилась в расспросы о путешествии и предложила что-нибудь выпить. – Чай? Кофе? Или, возможно, что-нибудь прохладительное?

– Стакан воды, если можно, благодарю вас.

– Разумеется. Вы предпочитаете газированную или обычную?

– Газированную, если вас не затруднит. Благодарю.

Как мило. Чинно, вежливо и цивилизованно! Все, чего Мейси хотелось, – уйти отсюда прямо сейчас вместе с Дженни, обнять дочь и узнать наконец, как Алек сделал ей предложение.

– Прошу вас, Мейси, присаживайтесь. Полагаю, вы утомлены с дороги. Вам, наверное, не удалось сомкнуть глаз в этом поезде. Я лично не способна спать в пути.

– Купе было очень удобным.

– И все же отдохнуть как следует в нем сложно. Ни в какое сравнение не идет с хорошей мягкой постелью. – Во взгляде матери Роба ясно читалось беспокойство. – Я рада, что вы приехали, – призналась женщина. – Сознаюсь, я была не уверена, что вы согласитесь. Ради Дженни, думаю, мы все должны попытаться оставить прошлое позади.

Мейси открыла было рот, но не смогла выдавить ни слова. К счастью, от необходимости отвечать ее спасла вернувшаяся под руку с Алеком Дженни.

Мать невесты поспешно поднялась, чтобы поздороваться с будущим зятем, и тот сразу же заключил ее в крепкие объятия.

– Здравствуйте. Мне очень жаль, что я не смог сегодня встретить вас – был занят с гостями. Увидев, что вы подъезжаете, я сказал, что нужно проверить гнезда золотистых орлов, и оставил туристов устраиваться.

Глаза Алека озорно сверкнули, и Хелен хрипловато рассмеялась:

– Алек Купер, вы просто невыносимы! Останетесь и выпьете с нами или же вас ждут где-то еще?

– Нет, я совершенно свободен. – Он взял Мейси за руку. – Так вы простите меня? И еще мне очень жаль, что я не поговорил сначала с вами. Я пытался, но, видимо, ваш сотовый телефон был выключен, а сообщение я не рискнул оставить. Поверьте, мне действительно хотелось бы получить ваше благословение…

– О, Алек, ну конечно, я тебя прощаю! – воскликнула Мейси, снова ощутив чувство вины. Так, значит, он пытался позвонить – на ее телефоне и правда высветился пропущенный вызов с незнакомого номера. – Но я почти не знаю тебя и очень надеюсь, что вы примете верное решение. Вы с Дженни любите друг друга, и я хочу только одного – чтобы моя дочь была счастлива, поэтому, конечно, я даю вам свое благословение. Только заботься о ней, Алек, – вот все, о чем я прошу.

– Непременно. Я люблю ее, Мейси. Люблю больше чем кого бы то ни было. Я никогда не сделаю ей больно.

Глаза Мейси наполнились слезами, и она обняла будущего зятя, а затем и Дженни. «Пожалуйста, пусть это решение окажется правильным!» – взмолилась она про себя.

В этот миг вошла экономка, миссис Макрей, поставила поднос на стол и тоже обняла гостью.

– Боже милостивый, девочка, дай-ка посмотреть на тебя! Да ты ни на день не постарела! Как приятно снова видеть тебя!

Мейси рассмеялась, обрадовавшись встрече с доброй экономкой, которая была ее единственным другом после рождения Дженни.

– Миссис Макрей, как я рада видеть вас! Вы тоже ничуть не изменились!

– Разве что поправилась на несколько фунтов, но теперь уже внуки держат меня в форме. Приходится бегать вверх и вниз по лестницам за этими детьми!

Мейси услышала, как открылась и закрылась дверь, – в комнату вошел Роб.

– Прошу прощения, меня задержал один из гостей. Он спрашивал что-то о золотистых орлах, кажется?

Алек рассмеялся:

– Небольшое лирическое отступление. Мне очень сильно хотелось поздороваться с будущей тещей. Я скажу, что их нельзя беспокоить. Здесь действительно живут орлы.

– Вот как?

– Ну да, я видел их утром, когда в холмах искал оленей.

Роб повернулся к Мейси, внимательно изучая ее лицо и пытаясь угадать настроение. Но женщина улыбалась, беседуя с миссис Макрей о ее внуках, и старательно избегала его мать.

Черт, до чего же все сложно… Роб чувствовал себя так, словно вернулся в прошлое. Если бы только Мейси тогда осталась, если бы он попытался убедить ее, а не сдался без боя…

Мужчина отогнал эти мысли и повернулся к матери, сосредоточившись на настоящем:

– Во сколько у нас сегодня обед?

– Как только все будем готовы. Миссис Макрей, сколько времени займет приготовление ланча?

– Все уже готово, миссис Маккензи, скажите только, что именно подать. Хлеб как раз испекся, а на то, чтобы разогреть суп, много времени не надо.

– Через десять минут в таком случае? – уточнила Хелен, и Робу показалось, что на лице его бывшей жены мелькнуло отчаяние.

– Думаю, – вставил он, – что Мейси захочет ненадолго удалиться к себе, она ведь всю ночь провела в дороге. Возможно, лучше через час?

На сей раз ему точно не почудилось. В глазах Мейси мелькнуло неприкрытое облегчение, и она благодарно улыбнулась:

– Спасибо, это было бы чудесно – если, конечно, вы не возражаете, миссис Макрей. Я не хочу добавлять вам хлопот.

– Ох, да конечно, я не против! Я тебе приготовила куриный бульон с зеленым луком – знаю, как ты его любишь! – с широкой улыбкой произнесла экономка.

– Большое вам спасибо, звучит просто прекрасно! Надо же, вы даже помните, что мне нравится бульон!

– Я никогда о тебе не забывала, милая. А на ужин я приготовлю ростбиф – придут родители Алека, к тому же нужно отметить твой приезд домой.

С этими словами экономка вышла, оставив за спиной неловкое молчание. Слово «домой» будто повисло в воздухе.

– В таком случае покажу твою комнату, – быстро произнес Роб и, открыв дверь, пропустил Мейси вперед.

– Спасибо, – просто сказала она, но это слово стоило тысячи других.

– Рад помочь, – отозвался Роб, желая, чтобы эти слова не были ложью. – Я оставил твои вещи в той комнате, где ты жила раньше. Ты всегда сидела у окна и смотрела на море…

Мейси почувствовала, как ее охватил холод.

– Спасибо, – отозвалась она и последовала за Робом вверх по великолепной старинной лестнице на второй этаж. Мужчина немного отстал, когда они шли по коридору, и теперь двигался на шаг позади нее. Мейси задумалась на мгновение, не слышит ли он, как от ужаса колотится ее сердце.

Дверь была открыта настежь. Женщина шагнула на порог и замерла на месте.

Комната выглядела совсем по-другому. Она была прелестна. Цвета теперь были мягкими, благородными – приглушенные синие и зеленые тона, бледно-бежевый, тут и там оттенок розового… Огромная железная кровать завалена подушками и застелена красивым клетчатым пледом.

Когда все изменилось? Почему? Уж точно не ради нее. Эта комната с видом на море и маленькие живописные островки должна была предназначаться долгожданному гостю. Мейси с удивлением отметила, что здесь теперь есть отдельная ванная.

Прогресс…

– Она выглядит…

– По-другому? – пробормотал Роб, и Мейси пристально посмотрела ему в глаза.

– Да. – Мейси не удержалась и погладила плед. – Очень мило.

– Это более спокойная версия традиционных цветов клана Маккензи, – сообщил Роб. – Идея Дженни. Такой есть в каждой комнате, чтобы гости не мерзли.

– Здесь совсем не холодно.

– Ну, на дворе все-таки апрель, да и отопление теперь работает куда лучше. Хотя в январе по-прежнему сильно сквозит.

Мужчина слабо улыбнулся, и сердце Мейси затрепетало. Почти забытые чувства вновь пробуждались в полную силу.

– И отдельная ванная! Какая неслыханная роскошь! – Гостья заглянула внутрь, только для того, чтобы избежать пронзительного взгляда синих глаз.

– Мейси, двадцать лет прошло, – напомнил Роб. – Многое изменилось – если не все.

И он тоже? Мейси ничего не ответила.

* * *

Поспешно приняв душ, Мейси причесалась, кое-как сладив со своими кудрями, надела свежие вещи и отыскала Роба, который сидел в своем кабинете.

Он был погружен в раздумья, глядя в окно, положив ноги на стол и нахмурившись. Услышав, что кто-то вошел, мужчина поспешно опустил ноги и развернулся. Роб поприветствовал гостью сухой, невеселой улыбкой:

– Все в порядке?

– Да, спасибо, мне гораздо лучше, – благодарно отозвалась она.

Роб поднялся и провел бывшую жену в гостиную, где их ждали его мать, Дженни и Алек.

Только тогда Мейси сообразила, что Роб специально пошел в кабинет. Он хотел избавить ее от необходимости появляться одной перед ними. Мейси захотелось рассмеяться. Если бы только Роб знал, что именно он больше всех ее беспокоит…

– Я скажу миссис Макрей, что мы готовы, – произнес мужчина и двинулся дальше по коридору, прочь от аромата мыла и шампуня и знакомого полузабытого запаха… Он уносил Роба в те дни, когда Мейси приходила к нему и можно было заключить ее в объятия…

Вскоре он вернулся в сопровождении миссис Макрей.

– Вот и мы, милая, – произнесла та, поставив хлеб на стол прямо перед Мейси. И не забывай, что тебе нужно кушать как следует!

Об этом было бы трудно забыть – Мейси умирала с голоду, от утреннего пирожка не осталось даже воспоминания. Как тут удержаться от добавки куриного бульона и двух кусков свежего хлеба с мягким сыром!

Дженни не упустила возможности рассказать матери о своих планах насчет свадьбы.

– Так вот, у нас есть несколько идей, – произнесла она, заставив Алека поперхнуться супом. – Ты ведь приехала ненадолго, мам, поэтому я подумала, что сегодня мы можем побыть вместе, все спланировать. Завтра уже отправимся в Глазго и выберем платье. Я назначила несколько встреч и сообщила, что у нас есть всего лишь два месяца. Там, куда мы поедем, есть готовые образцы, так что не придется сначала заказывать наряды, потом подшивать – на это целая вечность уйдет! Но, наверное, потребуется время на то, чтобы подогнать их по фигуре, так что…

Роб наблюдал за дочерью со смешанными чувствами. Она все запланировала давно, отец прекрасно знал это. Предложение руки и сердца словно распахнуло дверь ее мечтам. Роб надеялся только на одно – что Мейси действительно к этому готова.