Читать книгу «Притворись моим мужем» онлайн полностью📖 — Кэрол Маринелли — MyBook.
image

Глава 2

– Почему бы тебе не пригласить к нам Софи? В ответ на предложение отца Люка напряженно выдохнул.

Последние шесть лет он, вопреки отцовской воле, провел в Лондоне, где сначала учился, а сейчас уже начинал строить свою карьеру.

Люка предложил свои финансовые консультации владельцу одного дорогого отеля, согласившись на вознаграждение в виде доли в бизнесе.

Это был рискованный ход. В течение года Люка бесплатно работал целый день, а по вечерам подрабатывал в баре, чтобы хватало на жизнь.

Но теперь отель понемногу начал преуспевать, и Люка владел десятью процентами акций этого процветающего дела.

Он начал самостоятельно вставать на ноги.

Люка понимал, что, захоти он, мог бы владеть всем в своем родном городе, ведь его отец был одним из богатейших людей Сицилии. Мальволио полагал, что сын вернулся домой, чтобы осесть тут и вступить во владение финансовой империей их семьи. Но Люка решил, что на этот раз покинет Сицилию навсегда.

Теперь у него открылись глаза на то, какими незаконными способами действовал отец. Люка собирался держаться от таких дел подальше.

И с Софией он тоже решил больше не видеться.

– Было бы мило с твоей стороны провести с ней время перед вечеринкой, посвященной вашей помолвке, – продолжал настаивать отец. – Анджела сегодня вечером будет в церкви на собрании. – Он имел в виду свою домработницу. – Я тоже ухожу. Ты сможешь немного побыть вдвоем с Софи…

– Никакой вечеринки не будет, потому что помолвка не состоится, – возразил Люка и встретился глазами с Мальволио. Он не узнавал его и уже начал сомневаться, а знал ли вообще своего отца как следует. – Я не женюсь на Софи Дуранте.

– Но вы сговорены с самого детства!

– Это ты сговаривался, а не я. Ты выбрал мне жену точно так же, как сам решил за меня, что я продолжу семейный бизнес. Но я приехал специально, чтобы сказать тебе: я возвращаюсь в Лондон и буду жить и работать там.

– Ты не можешь так обойтись с Пауло и с Софи!

– Не притворяйся, что тебе есть до них дело. – Люка заметил, что отец задышал тяжелее, поняв, насколько серьезно настроен сын.

– Я не позволю тебе так со мной поступить! Ты не опозоришь имени Кавальере!

Люка сжал зубы. У отца нет ни стыда, ни совести. Он забирает последнее у бедняков, у больных, правит железной рукой жителями Бордо-дель-Чело. Вот что такое настоящий позор!

– Я поговорю с отцом Софи и объясню ему, что не согласен взять в жены невесту, которую для меня выбрал кто-то другой. И точно так же я не позволю никому диктовать мне, где жить на этой планете и чем заниматься!

– Ты уничтожишь репутацию Софи.

– Я не собираюсь это обсуждать. Говорю же тебе: я изложу Пауло свое решение и тогда, если он мне разрешит, сам все объясню Софи.

– Ты не вернешься в Лондон, а останешься работать со мной. После всего, что я для тебя сделал…

– Только не надо утверждать, что ты это делал для меня. Я тебя об этом не просил! – оборвал отца Люка.

– Но ты принял это из моих рук. Жил в шикарном доме, я дал тебе самое блестящее образование. Мой бизнес ждет, чтобы ты его возглавил. Я не позволю тебе все это бросить!

– Не позволишь? Не тебе решать, как мне жить. Мне не нужно спрашивать у тебя разрешения.

Он направился к двери, но Мальволио остановил сына единственным способом, который знал.

В свои двадцать четыре года Люка мог легко отразить удар, но он этого не сделал. Кулак отца отбросил его к стене, по лицу заструилась кровь. Но это не остановило Мальволио.

Его единственный сын, родная кровь, теперь отверг все, ради чего он старался, и Люка понимал, что отец его изобьет.

Слишком часто он так поступал, пока сын рос.

Когда голова Люки ударилась о стену, Мальволио нанес ему удар в живот, а следующий – по ребрам, когда сын согнулся. Но эти побои лишь утвердили Люку в правильности его решения уехать отсюда навсегда.

Так и не ударив отца в ответ, он вскочил на ноги и бросил в лицо Мальволио, уже снова занесшего над ним руку:

– Мудрые борются умами, а не кулаками. Хотя ты и внушаешь страх… – Он оттолкнул от себя отца. – Но не мне. Следующий твой удар я тебе верну, – предупредил Люка, твердо намереваясь именно так и поступить.

– Ты женишься на ней!

Может, и стоило промолчать в ответ, но в душе кипел гнев, и Люка прокричал:

– Я живу в Лондоне! Я теперь встречаюсь с моделями – гламурными, утонченными женщинами. А ты выбрал для меня какую-то крестьянку!

– Мне пора идти на встречу кое с кем, – прошипел Мальволио. – Но когда я вернусь, мы об этом поговорим.

Люка не ответил. Избитый, с окровавленным лицом и сбившимся дыханием, он проводил взглядом отца. Тот взял ключи от машины и стремительно вышел из дома.

Люка направился в свою бывшую спальню, скинул рубашку и прошел в ванную.

Осмотрев себя в зеркале, он обнаружил синяк на ребрах, а также на плече, которым ударился о стену. Над глазом открылась и кровоточила старая рана. Возможно, ее нужно будет зашить.

Но не сейчас.

Пока он сам наложит пластырь и поедет в аэропорт. Можно позвонить Маттео, предложить ему пропустить вместе по стаканчику, но только при условии, что встреча состоится в аэропорту.

Хватит с него Бордо-дель-Чело!

Люка плеснул себе в лицо холодной водой. Но тут в голове мелькнуло: «Софи».

Для нее его выбор обернется настоящим адом, и Люке неприятно было об этом думать. Возможно, перед отъездом из родного города навсегда, ему стоит все-таки поговорить с Пауло и Софией.

Прижав к ране испачканную в крови рубашку, он прошел в спальню. Там он достал из чемодана, который даже не успел распаковать, свежую одежду. По приезде он успел пробыть дома не более часа, когда разгорелась ссора с отцом.

Во входную дверь кто-то постучал, но Люка не обратил внимания, решив, что, наверное, это Анджела. Но потом он вспомнил, что та сейчас в церкви.

Стук раздался снова, на этот раз громче, и Люка, спустившись на первый этаж, открыл дверь.

Его едва-едва восстановившееся после стычки с отцом дыхание снова сбилось.

Когда он снова обрел дар речи, голос его прозвучал тихо и чуть хрипло, с оттенком удивления:

– Софи?

Он с трудом заставил себя посмотреть ей в глаза. Только что, во время ссоры с отцом, он отозвался об этой девушке пренебрежительно. Она этого не заслужила.

Эти гнусные слова вырвались в пылу спора, и их вкус вместе со вкусом крови до сих пор ощущался во рту.

Когда наконец Люка взглянул на гостью, у него из головы вылетели все мысли. Он мог сейчас думать лишь о том, что глаза Софи почти не изменились, но взгляд их стал более проницательным. Губы остались по-прежнему полными, а макияжа на лице почти не было. Волосы стали гуще и длиннее.

А ее тело… Люка не удержался и окинул фигуру Софи быстрым взглядом. Та тощая девочка-подросток, которую он запомнил, исчезла, а вместо нее перед ним стояла очень красивая женщина.

Чье сердце он собирался разбить.

Глава 3

– Люка? – нахмурилась Софи. – Я не ожидала, что ты приедешь раньше среды.

– У меня изменились планы.

– Что случилось?

– Я решил прилететь домой пораньше…

– Я спрашиваю о твоем лице.

– Это просто порез, – соврал Люка. – Старый порез открылся.

– А синяки совсем свежие, – указала на них Софи.

Люка, вяло улыбнувшись, признался:

– Это меня отец.

Не зная, что на это ответить, Софи прочистила горло и решила объяснить свое появление.

– Пино только что доставил мне сообщение. Мальволио приказал, чтобы я пришла сюда. Якобы это очень важно.

– Кажется, я догадываюсь, почему он это сделал, – сказал Люка. Несомненно, отец решил, что, взглянув на Софи, сын передумает расторгать помолвку с ней. Он ошибся – Люка не из тех, кто сразу ведется на красивое личико. Заметив, что Софи непонимающе нахмурилась, он пояснил: – Думаю, отец хотел, чтобы мы с тобой побыли наедине.

– О!

– Ты ведь знаешь, как он умеет манипулировать людьми.

Софи не ответила. Все так думали о Мальволио, но никто не осмелился бы сказать это вслух.

Все еще держа дверь открытой, Люка предложил:

– Входи. Нам нужно поговорить.

После секундного колебания Софи шагнула внутрь и проследовала за ним на кухню, обшаривая глазами спину и широкие плечи Люки. Он такой лощеный, рафинированный. Разумеется, он ее не хочет.

И по его немногословности, по тому, как он отводил глаза, Софи догадалась, что Люка собирается ей об этом сказать.

Да, у нее есть сомнения по поводу того, стоит ли выходить за него замуж, но совсем другое дело – когда тебе в лицо заявят, что ты нежеланна.

– Сейчас, я только обработаю порез, – произнес Люка. – Присаживайся. – Софи осталась стоять. Выдвигая один за другим ящики буфета, он пробормотал: – Не знаю, где Анджела держит аптечку. А! Вот она.

Люка вынул упаковку пластыря и попытался открыть ее одной рукой, другой все еще прижимая рубашку к ране над глазом.

– Тут пластырем не обойтись. Тебе нужно к врачу, чтобы наложить швы.

– Если потребуется, я позабочусь об этом завтра, когда буду в Лондоне.

Он вскинул на Софи глаза, но она, не отреагировав на его заявление, видя, что рана довльно глубокая, предложила:

– Давай я помогу тебе.

Софи порезала ножницами пластырь на тонкие полоски и разложила их на кухонном столе. Пока она этим занималась, Люка заметил:

– Ты хорошо выглядишь.

Софи криво улыбнулась и с удовлетворением подумала: наконец он увидел ее в этом прекрасном платье. Лучше все-таки выглядеть на все сто, когда тебе дают отставку. Пусть Люка считает, что она всегда по воскресеньям ходит в шифоне, драгоценностях и с накрашенными блеском губами.

«А еще без нижнего белья», – вспомнила гостья, когда, подпрыгнув, уселась на столешницу.

Одернув платье пониже, она сказала:

– Иди сюда.

– Я не хочу, чтобы ты испачкала свой наряд кровью.

Но какое теперь имело значение то, что платье будет испорчено? Ведь Софи понимала, что Люка больше не увидит ее в нем, а потому, пожав плечами, небрежно ответила:

– Это старье. Не беспокойся о нем.

Он подошел и встал перед ней. Софи, заклеивая рану пластырем, поинтересовалась:

– Из-за чего вы с отцом подрались?

– Мы не дрались. Просто он выместил на мне свою злость, а я решил ему не отвечать. Но больше я не буду терпеть его побои.

– Мне больно думать о том, как он с тобой обращается, – сказала Софи и, помедлив, добавила: – Как он обращается со всеми. – Она вспомнила о подруге и решила, что сумеет извлечь пользу из этого разговора. – Мать Беллы не может выйти на работу, потому что больна, и теперь Мальволио хочет, чтобы Белла начала работать в баре отеля. – Судя по тому, что Люка отвел глаза, он прекрасно понял, в чем должна будет заключаться эта работа. – Ты не мог бы поговорить с отцом об этом ради меня?

– Давай сначала поговорим с тобой о нас.

– Но я сперва хотела бы обсудить ситуацию Беллы, – продолжала настаивать Софи, понимая, что уже минут через пять может потерять свой боевой настрой. Да, она не желала, чтобы ее насильно выдавали замуж, но оставаться брошенной женихом не хотела.

Когда Люка разорвет помолвку, пострадает не только ее гордость, ведь теперь, когда он вернулся, ее сердце вспомнило его.

Перед ней стоял человек, о котором она столько плакала в подушку после его отъезда.

Пусть тогда это была только детская влюбленность, подростковая фантазия. Но Люка вернулся, и сейчас, когда он находился так близко, сердце Софи снова заколотилось, а тело охватило желание наяву осуществить свои запретные мечты. Она понимала, что нужно поскорее обсудить проблему Беллы, пока еще получается владеть собой, а то скоро ее сицилийский пыл возьмет верх.

Софи, сама не замечая того, то и дело облизывала губы, словно готовясь к поцелуям, ее уже так и подмывало обхватить Люку ногами за талию.

– Белла не хочет работать в баре.

Софи почувствовала, что Люка не желает обсуждать эту тему.

– Я скажу об этом отцу, – пообещал он, – но сначала мне необходимо поговорить с тобой. Я собирался повидаться с Пауло…

– Люка… – Софи захотелось остановить его, поцеловать, заняться с ним любовью, а потом уже разбираться с остальными проблемами. С языка были готовы сорваться слова: «Пожалуйста, не говори этого! Не сейчас. Дай мне сначала узнать, наконец, вкус твоих поцелуев». – Я знаю, это нелегко, но…

Она права. Люка вовсе не хотел, чтобы этот их разговор состоялся. Он мучительно соображал, как лучше объяснить Софи, почему он не собирается на ней жениться, чтобы при этом не сломать ее веру в ее отца.

Этот разговор казался нелегким еще и по другим причинам.

Да, Мальволио – подонок, манипулирующий людьми. Люка знал: то, что Софи, как оказалось, выглядит настолько потрясающе, все равно не повлияет на его решение расторгнуть помолвку. И все же непросто остаться равнодушным, когда перед глазами маячит ее округлая грудь, когда теплый, мускусный аромат этой девушки окутывает его, а ее глаза, кажется, видят его насквозь.

Может, стоит отдать должное их отцам и признать, что они сделали мудрый выбор? Ведь возникшее острое желание и удивившее Люку удовольствие от беседы с этой девушкой в один момент заставили его изменить планы.

Но он понимал, что не должен обращать внимание на возникшее между ним и Софи влечение.

Ее зрачки расширились от желания. Его, наверное, – тоже. Как, черт возьми, можно сказать женщине, что бросаешь ее, когда она тебя так возбуждает? Когда понимаешь, нет, знаешь наверняка, что от одного прикосновения эти великолепные бедра раздвинутся навстречу тебе.

Люка осознавал, что, пока он не начал целовать Софи, чего так хочется им обоим, нужно прямо сейчас сказать ей: между ними все кончено. Поэтому он пояснил:

– Я сказал, что не вернусь в Бордо-дель-Чело, буду постоянно жить в Лондоне, и отец из-за этого разозлился. Я заявил, что не хочу от него ничего и не разрешу выбирать за себя, где мне жить, как работать…

– А разве ты не должен посоветоваться со мной о том, где мы будем жить? – спросила Софи, не собираясь облегчать задачу Люке. Ее охватило желание влепить ему пощечину.

Теперь, когда он был рядом, хотелось не только исполнения мечты о свободе и работе на лайнере. Хотелось еще и Люку.

Ведь это был тот самый Люка, что когда-то вместе с ней купался в речке. И это он в ту ночь, когда она жаждала, чтобы Люка ее поцеловал, сказал, что придется подождать, и попытался спихнуть Софи со своих коленей, а она вцепилась в него, словно репей.

Люке было двадцать лет, когда он пообещал ей поцелуй, и теперь Софи хотела его получить.

Но вместо этого она закончила заклеивать пластырем рану и произнесла:

– Мой отец расстроится. Он всегда думал, что я буду жить рядом с ним и что наши с тобой дети вырастут в Бордо-дель-Чело.

Софи ощутила порыв предостеречь Люку: «Не делай этого!» – хотя понимала, что он прав.

– За время моего отсутствия здесь я кое-что понял. – Люка нервно облизнул губы, мысленно напомнив себе, что нужно попытаться объяснить все Софи, умудрившись при этом не осудить ее отца. – Учитывая то, как мой отец ведет дела, и то, что моя мать всегда закрывала глаза на его ужасные поступки, я не хочу принимать в этом участие.

Эти слова только подтвердили подозрения Софи в том, что Мальволио – это абсолютное зло.

– Мне не нравится, что он имеет большое влияние на моего отца, – призналась она. – Не думаю, что отец… – Нелегко было заставить себя это сказать, но Софи попыталась: – Мне кажется, кое-какие свои дела отец ведет нечестно.

– Это его выбор. А я сам выбираю, как мне поступать. И не думаю, что мы с тобой должны считать себя обязанными исполнить обещание, данное за нас нашими отцами. Полагаю, мы имеем право встречаться, с кем нам угодно, и влюбиться, в кого захотим.

– А ты уже с кем-то встречаешься? – спросила Софи и, не получив ответа, продолжила: – Если это так, то выходит нечестно: ведь я сберегла себя для тебя. Даже не целовалась с другими, хотя мне и хотелось. – Это была ложь. Ее никогда не влекло к другим мужчинам: ей нужен был лишь ее нареченный. – Я ходила на танцы и на вечеринки, но ничего такого ни с кем у меня не было.

Так как Люка снова промолчал, Софи решила, что у него с кем-то уже есть серьезные отношения.

– Это та, другая, настаивает на расторжении нашей помолвки? – надавив на слово «другая» спросила Софи, и в ее голосе прозвучала неподдельная ревность.

– Нет у меня никакой «другой». И ни на ком жениться я не собираюсь, – возразил Люка. – Но…

– Ты встречался с другими женщинами?

– Да.

– Целовался, занимался любовью, хотя все это время был помолвлен со мной.

Ее рука резко взметнулась, и Люка покорно принял бы эту пощечину, но, черт возьми, его рана над глазом только-только перестала кровоточить. Поэтому он схватил Софи за запястье.

– У тебя по-прежнему неплохие рефлексы, – заметила она, зная, насколько он ловок в спорте и как быстро может поймать упавшую со стола вилку.

Люка нахмурился, услышав, как беззаботно прозвучал голос Софи, и, переведя взгляд с ее запястья на лицо, увидел, что она улыбается.

– Может, мне и не особо приятно было услышать о том, что ты развлекался, пока я хранила для тебя свою невинность. Но, впрочем, эта новость принесла мне и немного облегчения…

Люка не ожидал такой реакции. Однако он тут же вспомнил, что Софи всегда его удивляла, вызывая либо улыбку, либо желание рвать на себе волосы от досады. Невозможно было предсказать, как она себя поведет.

– Я думал…

– Ты думал, я начну плакать и умолять не бросать меня, заявлю, что ты меня опозорил? Что ж, скорее всего, многие в этом городе сочтут меня опозоренной, но мне плевать на их мнение. Завтра мне исполнится девятнадцать. Я хочу жить полной жизнью, мечтаю о более интересной судьбе, чем просто быть твоей женой.

– А мне ты вообще собиралась об этом сказать?

– Собиралась, – улыбнулась Софи. – Но хотела, чтобы сначала мы позанимались любовью. Я специально купила противозачаточные пилюли и теперь их принимаю.

– Ты думала, переспав с тобой, я скорее соглашусь на твое предложение расстаться?

– Такая мысль приходила мне в голову, – снова улыбнулась Софи.

– И тебя в самом деле устраивает, что мы не поженимся? – нахмурился Люка, потому что вовсе не такой реакции ожидал.

– Конечно, устраивает, – заявила Софи, но голос ее дрогнул. – Вот только… Ты по-прежнему должен мне поцелуй.

Да, она всегда удивляла Люку.

– Но ведь отношения не разрывают поцелуем.

– А почему бы и нет? Я хочу, чтобы ты стал первым, кто меня поцелует.

– Софи…

– Это должен быть ты, – настаивала она, потому что просто не мыслила себе иного. Ее руки взвились и крепко обхватили его шею. – Помнишь ту вечеринку перед твоим отъездом в Лондон?

– Разумеется.

– Тебе тогда хотелось меня поцеловать?

– Нет. – В то время Софи была еще совсем девчонкой, подростком, а теперь, без сомнения, перед ним сидела взрослая женщина, знающая, чего желает.

– Ну а сейчас хочешь меня поцеловать? – спросила она.

Люка ответил не словами, а губами, мягко и нежно прижавшись ими к губам Софи. Ладонями он обхватил ее лицо.

Этот поцелуй компенсировал ей все те поцелуи, от которых она до сих пор отказывалась.