– Прошу прощения, сэр! – Официант остановил Гордона и Эстель у входа в большой зал, где располагались столы. – Пришлось внести некоторые изменения в план размещения гостей. Приносим свои извинения за беспокойство.
– О, нас посадили поближе, – сказал Гордон, когда их провожали к столикам, что стояли впереди.
Эстель залилась краской, увидев, что заплаканную девушку, которая говорила с Раулем, пересадили в дальний конец зала. Они еще не заняли своих мест, а Эстель уже знала, за какой стол их посадят.
Рауль поднял глаза лишь тогда, когда Гордона и Эстель проводили к их местам.
Эстель улыбнулась Джеймсу и Веронике, но никак не могла улыбнуться Раулю. Два стула рядом с ним пустовали. Наверняка это он все устроил.
Девушка пыталась убедить себя в том, что у нее разыгралось воображение и она принимает происходящее слишком близко к сердцу, но что-то подсказывало ей, что она права.
Ей предложили сесть рядом с Раулем. Эстель хотела попросить Гордона поменяться с ней местами, но это было бы просто смешно.
«Всего лишь маленькая перемена мест», – подумала она, хотя прекрасно знала, что обманывает себя.
– Гордон. – Рауль пожал его руку.
– Рауль.
Гордон улыбнулся, занимая место рядом с Эстель.
– Не видел тебя с тех пор, как… – рассмеялся ее спутник, – прошел свадебный сезон в прошлом году. Познакомься, это Эстель.
– Эстель… – Рауль приподнял одну бровь. – В Испании тебя звали бы Эстела.
– Мы в Англии. – Она прекрасно понимала, что это прозвучало грубо.
Рауль пожал плечами:
– Конечно, хотя я должен буду переговорить со своим пилотом. Он настаивал на том, что мы приземлились в Шотландии.
Эстель с трудом могла сдержать улыбку. Она хотела воды. В замке было душно, а от вина делалось только жарче.
Они немного поговорили, затем ее представили кому-то еще, и все было бы хорошо, но рядом находился Рауль, и Эстель знала наверняка, что он внимательно следил за всем, что она говорит, хотя и выглядел расслабленным и отстраненным.
Гордон говорил с Джеймсом, и, чтобы хоть как-то себя занять, Эстель, сощурившись, просматривала меню. Джинни настояла на том, чтобы очки соседка оставила дома.
Раулю показалось, что она хмурится.
– Вишисуаз, – раздался его глубокий грудной голос, – это суп. Очень вкусный.
– Я в состоянии сама разобраться в меню. – Эстель замолчала, понимая, что продолжает ему грубить. – И ты не сказал, что его подают холодным.
Рауль улыбнулся:
– Я как раз собирался.
Есть суп, сидя рядом с Раулем, для Эстель было тяжелой задачей, но она справилась, хотя во время разговора с ней Гордон то и дело прерывался, чтобы ответить на звонок.
– Уже и отдохнуть нельзя, – вздохнул он.
– Что-то случилось? – спросила Эстель.
– Мне должны скоро позвонить по важному делу. Поставлю телефон на беззвучный режим.
Подали второе блюдо. Эстель никогда прежде не пробовала такой вкусной говядины. Она чуть не поперхнулась, когда Вероника спросила:
– Эстель, кем ты работаешь?
Прежде чем ответить, она отпила воды.
– Подрабатываю моделью. – Девушка вспомнила совет Гордона о том, как отвечать на такие вопросы. Воцарилось молчание, и Эстель продолжила: – Хотя конечно же моя основная работа – заботиться о Гордоне.
Она заметила, как замерла вилка в руках Рауля, а Гордон рассмеялся. Эстель погрязла во лжи, из которой теперь не выпутаться. «Нужно просто играть роль», – говорила она себе. Притвориться лишь на одну ночь! Ей не придется никогда больше видеться с этими людьми, и ей совсем неважно, что Рауль подумает о ней.
– Передай мне, пожалуйста, перец, – ласково попросил он.
Звучало очень сексуально, и Эстель не могла понять, связано ли это с испанским акцентом или она просто сходит с ума.
Она протянула ему серебристую перечницу, почувствовала прикосновение его пальцев, а Рауль сразу же заметил ее оплошность.
– Это солонка, – сказал он, и Эстель покраснела.
Странно все это. Они и парой слов не обмолвились, он ничего ей не предлагал, не прижимал свои колени к ее под столом, его пальцы не задержались на ее руке, когда она передавала ему солонку, а воздух между ними искрился от напряжения.
Рауль отказался от десерта и намазал сыр на овсяное печенье:
– Я уже и забыл, как это вкусно.
Эстель искоса наблюдала за тем, как он откусил печенье и слизал кусочек айвы с губы, скользнув по ней языком.
– Теперь вспомнил.
Никаких намеков, всего лишь непринужденная беседа.
Зато Эстель в каждом его слове искала подвох.
Она намазала сыр на печенье и добавила варенья из айвы.
– Роскошно, правда? – спросил он.
– Да.
– Сейчас начнут говорить тосты, – вздохнул Гордон.
Речи затянулись. Время на свадьбах всегда тянется медленно, особенно в случае, если ты совершенно незнакома с новобрачными или когда должна оказывать знаки внимания мужчине справа, а тебя тянет к соседу слева.
Сначала говорил отец Виктории, затем пришла очередь жениха, Дональда. Он быстро покончил с формальностями и отметил, что особенно благодарен тем гостям, которые прибыли издалека.
– Конечно, я очень рассчитывал на то, что Рауль не приедет, – сказал Дональд, глядя на него. Все взоры тоже были обращены на испанского гостя. – И я очень рад, что Виктория увидела его в килте уже после того, как мы поженились!
Гости рассмеялись, плечи Рауля затряслись от смеха. Эта шутка его нисколько не смутила, он наверняка привык к тому, что его красота привлекает всеобщее внимание.
Пришел черед шафера говорить тост.
– В Испании мы не говорим тостов на свадьбе, – сказал Рауль, чуть наклонившись к Эстель, чтобы и Гордон слышал его.
Она почувствовала запах его дорогой туалетной воды и крепче сжала ножку бокала.
– Мы просто женимся, потом празднуем, а потом идем в постель, – продолжил Рауль.
Это походило на намек, хотя Эстель не очень-то разбиралась в таких вещах. Рауль наклонился ниже, чтобы услышать ответ Гордона, и ей захотелось закричать, чтобы он прекратил будоражить ее чувства, захотелось сказать всем в этом зале, что он некрасиво себя ведет. Но Рауль ровным счетом ничего дурного не сделал, не оскорбил и даже не дотронулся до нее.
– В самом деле? – переспросил Гордон. – Может, мне придется переехать в Испанию. Я, честно говоря…
Его телефон зажужжал, и Рауль выпрямился. Эстель смотрела, как молодые танцуют.
– Прости, милая, – сказал Гордон, прочитав новое сообщение, – мне нужно сделать пару звонков и отправить пару писем.
– Удачи в поисках Интернета, – пропел Рауль, – тут приходится выходить из замка, чтобы хотя бы позвонить.
– Что-то случилось? – спросила Эстель.
Гордон закатил глаза:
– На работе всегда что-то случается. Правда, на сей раз это неожиданность. Постараюсь все разрешить поскорее. Совсем не хочется оставлять тебя одну.
– Она не одна, – сказал Рауль, – я за ней присмотрю.
Только не это!
– Большое спасибо, – ответил Гордон. – В таком платье ее просто необходимо пригласить на танец. – Он повернулся к Эстель и поцеловал ее в щеку: – Мне так неловко оттого, что я тебя покидаю.
«Такие губки – и не поцеловать!» – подумал Рауль.
Гордон ушел, и Эстель постаралась завести разговор с Джеймсом и Вероникой, но им, похоже, спутница Гордона показалась совершенно неинтересной. Они деликатно дали ей это понять, а затем присоединились к другим танцующим парам.
– Со спины тебя можно принять за испанку.
Эстель обернулась на звук его голоса.
– Но твое лицо…
Рауль оглядел ее светлую кожу и посмотрел прямо в глаза. Лицо Эстель пылало. Его взгляд не блуждал по ее телу, Рауль был слишком галантным, чтобы нахально раздевать ее глазами. И тем не менее в его взгляде было столько желания, что Эстель вдруг показалось, что они – пара.
– Ты из Ирландии? – уточнил Рауль, и Эстель, поколебавшись, кивнула.
Ей совсем не хотелось рассказывать этому мужчине о себе, не было ни малейшего желания заводить с ним беседу.
– Но акцент у тебя английский.
– Родители переехали в Англию до моего рождения.
Эстель надеялась, что Рауль не станет продолжать разговор после такого сухого ответа. Но он спросил:
– Они живут в Англии?
– Нет, – нехотя ответила она.
– А где вы встретились с Гордоном?
– «У Дарио», – ответила Эстель в точности так, как Гордон ее научил; она старалась убедить себя быть вежливой с Раулем, но всем существом она чувствовала опасность. – Это бар…
– В Сохо, – перебил Рауль, – я много о нем слышал.
Щеки Эстель пылали под толстым слоем макияжа.
– Сам-то я туда не ходил, – продолжал Рауль. – Мне кажется, я слишком молод для походов в подобные заведения. – Его губы тронула легкая улыбка, и он заметил, как румянец разливается по ее шее к ушам. – Хотя, может, и стоит как-нибудь туда заглянуть…
Рауль внимательно посмотрел на Эстель. Ее глаза были темно-зеленого цвета, а щечки – округлыми. Она была очень привлекательной девушкой. Несмотря на откровенный наряд и яркий макияж, в ней была нежная прелесть, какая-то скованность, редкая и манящая. Рауль никогда не встречался с застенчивыми женщинами.
– Что ж, на этой свадьбе и ты и я в одиночестве…
– Я со спутником, – ответила Эстель. – Гордон скоро вернется.
Она не хотела задавать Раулю этот вопрос, но против воли взглянула на пустой стул рядом с ним.
– Почему ты… – Она замолчала, не зная, как задать вопрос, но при этом не лезть не в свое дело.
– Мы расстались сегодня утром.
– Как жаль.
– Нет, совсем не жаль. – Рауль помедлил. – Честно говоря, мы не то чтобы расстались. Расставание означает, что у двоих людей были какие-то отношения, а мы всего лишь пару недель ходили на свидания.
– Пусть так, – Эстель старалась говорить мягко, – но расставаться всегда тяжело.
– Для меня нет, – возразил Рауль. – Мне тяжелее всего пережить период незадолго до расставания.
– Когда отношения начинают рушиться?
– Наоборот, – ответил он, – когда они становятся крепче.
Он говорил интересные вещи, и хотя Эстель сопротивлялась этому, ей хотелось узнать больше об этом удивительном человеке. Она заметила, что чуть подалась вперед, чтобы лучше слышать его.
– Она начинает спрашивать, чем мы займемся на следующих выходных, говорит фразы вроде «Рауль сказал…» или «Рауль думает, что…»… – Мужчина помолчал. – Не люблю, когда другие говорят, о чем я, по их мнению, думаю.
– Конечно.
– Ты знаешь, о чем я сейчас думаю?
– Не осмелюсь даже предположить. – Она едва дышала, ведь и сама думала о том же.
– Потанцуем?
– Нет, спасибо, – ответила Эстель, ведь уж лучше сидеть спокойно, чем гореть в его объятиях. Он непозволительно хорош собой, и Эстель чувствовала, что погружается все глубже, тонет в его обаянии с каждым его словом. – Лучше я подожду Гордона.
– Как тебе будет угодно, – сказал Рауль. – Ты знакома с женихом или невестой?
– Нет. – У Эстель было ощущение того, что она на собеседовании. – Жених твой друг?
– Мы вместе учились в университете.
– В Испании?
– Нет, здесь, в Шотландии.
– А-а. – Эстель сама не знала почему, но это ее удивило.
– Я учился здесь четыре года, – рассказал Рауль, – потом уехал обратно в Марбелью. Люблю бывать здесь, Шотландия – красивое место.
– Да, – ответила Эстель, – хотя я почти ее не видела.
– Ты здесь впервые?
Она кивнула.
– Ты когда-нибудь была в Испании?
– В прошлом году, – ответила Эстель, – правда, всего пару дней. Потом у меня в семье случилось несчастье, и мне пришлось уехать.
– Рауль?
Он едва взглянул на подошедшую женщину. Ту самую, которую пересадили за стол в конце зала.
– Может, потанцуем?
– Я занят.
– Рауль…
– Араминта, – он посмотрел на нее, – если бы я хотел потанцевать с тобой, я бы тебя пригласил.
Эстель моргнула. Хотя его голос и звучал бархатно и спокойно, слова были грубыми.
– Жестко ты с ней, – заметила она, когда Араминта ушла.
– Уж лучше быть жестким, чем попусту обнадеживать человека.
– Возможно.
– Так… – Рауль осторожно подбирал слова, – если заботиться о Гордоне – твоя основная работа, что ты делаешь в свободное время?
– В свободное время?
– Когда ты не на работе.
Эстель поняла, что он имеет в виду. В ее зеленых глазах вспыхнул гнев.
– Я не люблю намеки.
Рауля приятно удивил ее смелый ответ.
– Прости, пожалуйста, – сказал он, – я не так хорошо говорю по-английски…
Это оправдание было очень удобным для него.
Эстель сделала глубокий вдох, играя с ножкой бокала, и задумалась о том, как выпутаться из этой ситуации. Она решила, что постарается быть вежливой.
– Кем ты работаешь? – Она посмотрела на него. – Ты тоже политик?
– Ну что ты!
Рауль заметил, как она улыбнулась.
– Я начальник «Де ла Фуэнте холдингс», а именно: я покупаю, реставрирую или строю, а потом иногда продаю. – Он все еще внимательно смотрел на нее. – Возьмем, к примеру, этот замок. Если бы он был моим, я бы не только проводил здесь свадьбы, но и сделал бы в нем гостиницу. Он простаивает без дела. Правда, многое здесь нужно будет переделать. Последний раз я ходил в одну с соседом ванную, когда учился в университете.
Разумеется, Рауль не знал, что она изучала древнюю архитектуру и любое здание становилось предметом ее живого любопытства. В этом замке кое-что уже перестроили, но изменения были скромными: комнаты остались холодными, а уборные – просторными. Эстель похолодела при мысли о том, что этот замок перестроят на современный лад и наводнят разными новшествами.
К сожалению, Раулю явно было все равно.
Окажись они в другом месте, она бы встала и ушла.
Или… наклонилась бы к нему и поцеловала в губы.
– Значит, это дело твоего отца? – спросила она. Очевидно, что деньги, проложившие ему путь к роскошной идеальной жизни, вовсе не его.
– Нет, то было дело семьи моей матери. Отец присоединился, когда они поженились. – Он заметил, как Эстель нахмурилась.
– Постой, ты сказал де ла Фуэнте, и я думала, Фуэнте – твоя фамилия…
«Она довольно сообразительна», – подумал Рауль.
– В Испании не так, как здесь. Сначала ставится фамилия отца, а затем матери…
– Я не знала. – Эстель действительно старалась разобраться. – Как это?
– Моего отца зовут Антонио Санчес. Маму звали Габриэлла де ла Фуэнте.
– Звали?
– Она погибла в автокатастрофе.
Всякий раз, когда речь заходила о матери, он лишь небрежно упоминал об аварии. Но сегодня, после того, что он узнал от отца утром, ему было тяжело говорить об этом.
Гостям, одетым в шотландские национальные костюмы, было сложно переносить летнюю жару. Рауль привык к солнцу, и на его лице не проступило ни капельки пота. Но когда он вспомнил о делах давно минувших дней, ему показалось, что ледяной ветер пробрал его до костей. Тело Рауля покрылось испариной, лицо побледнело.
Ему следовало взять себя в руки. Рауль потянулся за стаканом воды. Конечно, совсем подчинить свое сознание воле, особенно во сне, ему редко удавалось, но он научился просыпаться до того, как закричит.
– Это случилось недавно? – Эстель заметила, как ему непросто. Она лучше чем кто бы то ни было знала, каково ему, ведь она точно так же потеряла своих родителей.
Мужчина отпил воды, провел руками по волосам и снова стал прежним галантным, уверенным в себе кавалером.
– Давно. Я тогда был маленьким, – ответил он и вернулся к прежней теме разговора, не желая дальше ворошить прошлое: – Мое полное имя Рауль Санчес де ла Фуэнте, но на то, чтобы представиться полностью, мне приходится тратить уйму времени.
Он улыбнулся, и Эстель ответила ему улыбкой:
– Могу себе представить.
– Тем не менее мне хочется сохранить обе.
– Как приятно, что и фамилия матери передается детям!
– Это не совсем так, – ответил Рауль. – Только одному поколению. Фамилия мужа имеет больше веса.
Эстель нахмурилась:
– Значит, если бы у тебя были дети…
– У меня не будет детей.
– А если бы были?
– Не дай бог. – Рауль терпеливо вздохнул. – Попробую объяснить.
Он взял солонку и перечницу, которую Эстель передала ему ранее. Они сели к столу, и Рауль начал составлять с помощью столовых приборов что-то вроде генеалогического древа.
– Как твоя фамилия?
– Коннолли.
– Смотри. У нас рождается дочка, Джейн…
Эстель залилась краской. Нет, не рождение ребенка ее смутило, а то, что, очевидно, сперва они его зачали. При мысли об этом она ощущала слабость во всем теле.
– Ее будут звать Джейн Санчес Коннолли.
– Ясно.
– Джейн выходит замуж… – Рауль схватил вилку, выдумывая какое-нибудь имя, – скажем, за Гарри Поттера. Ее дочь, – он положил на стол ложку, – назовем ее тоже Джейн, полностью будут звать Джейн Санчес Поттер. Коннолли исчезает! – Рауль наблюдал за тем, как Эстель пытается переварить информацию. – Это просто. Хотя бы с именами, а вот быть в браке лет пятьдесят может оказаться весьма трудно. – Он взглянул на молодых. – Не могу представить себя связанным с другим человеком, да и в любовь я вовсе не верю. – Он никогда этого не скрывал.
– Как у тебя язык поворачивается говорить такие вещи на свадьбе? – возмутилась Эстель. – Ты видел, как Дональд улыбался, когда смотрел на невесту?
– Конечно видел, – ответил Рауль, – я хорошо помню эту улыбку. Точно так же он улыбался на своей предыдущей свадьбе.
Эстель ничего не оставалось кроме как рассмеяться.
– Ты серьезно?
– Совершенно, – ответил Рауль улыбаясь.
Эстель захотелось достать солнечные очки, потому что его улыбка ослепляла, не давала видеть его недостатки, а у Рауля их наверняка не счесть.
– Ты заблуждаешься! – Она не хотела быть циничной. – Мой брат женился в прошлом году, и они с женой по-настоящему любят друг друга.
– Прошел всего год. – Рауль пожал плечами. – У них еще конфетно-букетный период не закончился.
– За один год они прошли через такое, что с некоторыми парами и за всю жизнь не случается. – Эстель вдруг начала открываться ему, хотя и не хотела делать этого. – Во время медового месяца с Эндрю, моим братом, произошел несчастный случай, он неудачно прокатился на гидроцикле…
– Да?
Эстель кивнула:
– Теперь он инвалид, передвигается в кресле.
– Наверное, непросто привыкнуть к этому, – задумчиво сказал Рауль. – Из-за этого несчастного случая ты была вынуждена вернуться домой?
Эстель кивнула. Она не рассказала ему о том, что поехала в Испанию изучать церкви. Он-то наверняка подумал, что новость застала ее в ночном клубе во время вечеринки.
– Я тут же вернулась домой. С тех пор им приходится несладко, понимаешь? Аманда была беременна, когда они поженились…
Эстель подумала, что она, возможно, делает ошибку. Вместо того чтобы разговаривать, им следовало пойти танцевать. Но рассказывать правду ей оказалось легче, чем врать про бар «У Дарио» и злачные места в Сохо. А может, черные влажные глаза Рауля располагали к беседе? Он придвинулся ближе, чтобы лучше слышать ее.
– Четыре месяца назад у них родилась дочь. Только это и поддерживало моего брата во время реабилитации, и мы уже думали, что все образуется…
Рауль увидел слезы в ее зеленых глазах, и Эстель моргнула, чтобы не заплакать.
– У малышки оказалось слабое сердце. Брат с женой ждут, пока она немного подрастет и ей можно будет сделать операцию.
Эстель запустила руку в сумочку и достала фотографию. Рауль посмотрел на ее брата Эндрю, его жену и слабенькую бледную малышку и понял, что Эстель плакала на свадьбе вовсе не для виду. Он снова взглянул на нее:
– Как ее зовут?
– Сесилия.
Эстель смотрела на фотографию, и вдруг Рауль понял, почему сегодня она приехала с Гордоном.
– Твой брат работает? – спросил он, чтобы удостовериться в правильности своих догадок.
– Нет, – покачала головой Эстель, – он… – Девушка спрятала фотографию и вздохнула. Она не могла не думать о том, как тяжело сейчас приходится ее брату.
– Такая красавица не должна плакать, – сказал Рауль, пытаясь разрядить обстановку.
Эстель улыбнулась, и вдруг вспышка фотоаппарата заставила ее моргнуть.
– Прелестный естественный снимок прекрасной пары, – сказал фотограф.
– Мы не…
А впрочем, какая разница!
Рауль встал:
– Гордон велел мне о тебе заботиться. – И он протянул ей руку.
О проекте
О подписке