– Письмо из Бюро по управлению государственными землями, адресованное Стелле Хиггинс, – сказал Пол и протянул его Звезде, сидевшей напротив Пастора.

На самом деле ее звали Стелла Хиггинс, под этим именем она арендовала участок земли в министерстве внутренних дел осенью 1969 года.

Все, кто сидел за столом, замолчали. Даже дети притихли, почувствовав беспокойство взрослых.

Звезда разорвала конверт, вынула листок бумаги и прочитала короткое обращение.

– Седьмое июня, – сказала она.

– Осталось пять недель и два дня, – задумчиво проговорил Пастор.

Подобные вычисления он делал моментально.

Несколько человек застонали от отчаяния. Женщина, которую называли Мелодия, тихо заплакала. Один из сыновей Пастора, десятилетний Ринго, спросил:

– Но почему, Звезда, почему?

Пастор перехватил взгляд Мелани, появившейся здесь последней. Высокая худая женщина, которой недавно исполнилось двадцать восемь лет, была очень красива: бледная кожа, длинные рыжие волосы и тело модели. Ее пятилетний сын Дасти сидел рядом с ней.

– Что? – потрясенно проговорила Мелани. – Что это значит?

Все знали, о чем идет речь, но никто не нашел в себе мужества рассказать Мелани.

– Мы должны покинуть долину, – сказал Пастор. – Мне очень жаль, Мелани.

Звезда зачитала отрывок из письма:

– «Упомянутый выше участок земли станет опасным для людей после седьмого июня, поэтому ваше право на аренду заканчивается в соответствии со статьей девятой, часть Б, параграф второй, вашего договора».

Мелани встала. Ее белая кожа покраснела, красивое лицо исказилось от ярости.

– Нет! – закричала она. – Нет! Они не могут так со мной поступить – я совсем недавно вас нашла! Я не верю, это ложь. – Она обратила свою ярость на Пола. – Лжец! – завопила она. – Мерзкий долбаный лжец!

Ее сын расплакался.

– Прекрати! – возмущенно сказал Пол. – Я всего лишь долбаный почтальон.

Все зашумели.

Пастор подошел к Мелани, обнял ее за плечи и зашептал на ухо:

– Ты пугаешь Дасти. Присядь. У тебя имеются все основания возмущаться. У каждого из нас они есть.

– Скажи, что это неправда, – умоляюще проговорила она.

Пастор мягко усадил ее на стул.

– Правда, Мелани.

Когда все успокоились, Пастор сказал:

– Давайте вымоем посуду и вернемся к работе.

– Зачем? – спросил Дол, винодел. Он не принадлежал к основателям коммуны, поскольку, разочаровавшись в мире коммерции, появился здесь лишь в восьмидесятых. После Пастора и Звезды он был самым значительным лицом в группе. – Во время сбора урожая нас здесь уже не будет. Зачем работать?

Пастор обратил на него свой гипнотический взгляд, который не действовал лишь на людей с очень сильной волей. Дождался, пока все замолчат, и только после этого сказал:

– Потому что иногда случаются чудеса.

Местный закон запрещал продавать алкогольные напитки в городе Шило, штат Техас, но по другую сторону границы находился бар, который назывался «Лоза», где подавали дешевое пиво. Здесь играла живая музыка в стиле кантри, а официантки носили обтягивающие голубые джинсы и ковбойские сапоги.

Пастор пришел один. Он не хотел, чтобы здесь запомнили лицо Звезды. Он вообще жалел, что она приехала в Техас. Однако он нуждался в помощи – одному ему не доставить сейсмический вибратор домой. Они будут ехать день и ночь, сменяя друг друга и принимая стимуляторы, чтобы не заснуть за рулем. Они хотели вернуться домой до того, как будет обнаружена пропажа грузовика.

Пастор жалел о своей сегодняшней несдержанности. Марио видел Звезду с расстояния в четверть мили, трое рабочих из пикапа едва ли успели разглядеть ее на ходу, но у Звезды запоминающаяся внешность, вероятно, они смогут ее описать: высокая плотная белая женщина с длинными темными волосами…

Перед приездом в Шило Пастор изменил внешность, отрастил густую бороду и усы, а длинные волосы заплел в косу, которую спрятал под шляпу.

Впрочем, если все пойдет по плану, никто не станет расспрашивать о нем или о Звезде.

Когда он вошел в «Лозу», Марио уже сидел за столом вместе с пятью или шестью рабочими из их команды, а также боссом, Ленни Петерсоном.

Стараясь не показывать своего нетерпения, Пастор купил у стойки бутылку пива и, обменявшись несколькими фразами с барменшей, принялся потягивать горьковатый напиток. Только после этого он подошел к столику, за которым сидел Марио.

Ленни был лысеющим человеком с красным носом. Две недели назад он принял Пастора на работу. Тот вечер Пастор провел в баре, где потихоньку накачивался пивом, стараясь завязать дружеские отношения со всеми членами бригады, запоминая жаргон сейсмологов и громко хохоча над шутками Ленни. На следующее утро он попросил Ленни взять его на работу.

– Только с испытательным сроком, – предложил Ленни.

Ничего другого Пастору и не требовалось.

Он умел работать, быстро всему учился, легко находил со всеми общий язык. Очень скоро Пастор стал своим в бригаде.

Когда он уселся за общий стол, Ленни сказал со своим ленивым техасским акцентом:

– Рикки, ты решил не ехать с нами в Кловис?

– Точно, – ответил Пастор. – Мне нравится местная погода.

– Ну, должен признать, что иметь с тобой дело было приятно, жаль, что наше знакомство получилось совсем коротким.

Остальные начали ухмыляться, ожидая остроумного ответа Пастора.

Он сделал серьезное лицо и сказал:

– Ленни, вы были со мной так любезны и добры, что я хочу спросить вас еще раз: вы выйдете за меня замуж?

Все расхохотались. Марио хлопнул Пастора по спине.

Ленни с большим сожалением отвечал:

– Ты знаешь, что я не могу выйти за тебя, Рикки. И я уже говорил почему. – Он сделал паузу для пущего драматического эффекта и наклонился вперед. – Я лесбиянка.

Вся компания принялась смеяться. Пастор грустно улыбнулся, признавая свое поражение, и заказал для всех по бутылке пива.

Заговорили о бейсболе. Большинство симпатизировало «Хьюстон астрос», но Ленни родился в Арлингтоне и болел за «Техасских рейнджеров». Пастор не интересовался спортом, поэтому ему оставалось только ждать, изредка вставляя нейтральные замечания. У всех было прекрасное настроение. Они сумели закончить работу вовремя, им хорошо заплатили, подошел вечер пятницы. Пастор медленно потягивал пиво. Он никогда не пил много: жизнь научила его не терять контроль над своими действиями. Он наблюдал за Марио, который заглатывал одну кружку пива за другой. Когда Тамми, официантка, принесла ему очередную кружку, Марио с тоской посмотрел на ее грудь, туго натягивающую клетчатую рубашку.

Продолжай мечтать, Марио, – ты можешь оказаться в постели со своей женой уже завтра ночью.

Примерно через час Марио вышел в туалет.

Пастор последовал за ним.

Хватит ждать, пришло время принимать решение.

Он встал рядом с Марио и сказал:

– Могу спорить, сегодня Тамми надела черное нижнее белье.

– Откуда ты знаешь?

– Я заметил, когда она наклонилась над столом. Мне всегда нравились кружевные лифчики.

Марио вздохнул.

– А тебе нравятся женщины в черном нижнем белье? – не унимался Пастор.

– Я предпочитаю красное, – уверенно ответил Марио.

– Да, красное тоже неплохо. Говорят, если женщина надевает красное белье, значит, она действительно тебя хочет.

– Ты точно знаешь?

Дыхание Марио заметно участилось.

– Да, я где-то слышал, – сдержанно ответил Пастор. – Послушай, мне пора. Моя подруга ждет меня в мотеле.

Марио улыбнулся и вытер пот со лба.

– Я видел тебя с ней сегодня, приятель.

Пастор с шутливым огорчением покачал головой:

– Это моя слабость. Не могу отказать женщине с хорошенькой мордашкой.

– Ты занимался любовью прямо на проклятой дороге!

– Верно. Ну, когда ты давно не видел свою подружку, она начинает испытывать нетерпение – ты ведь знаешь, о чем я говорю?

Ну, давай, Марио, неужели ты не понимаешь моих намеков?

– Да, знаю. Послушай, насчет завтрашнего дня…

Пастор затаил дыхание.

– Ну, если ты действительно готов мне помочь…

Да! Да!

– …то давай так и сделаем.

Пастор с трудом удержался от желания обнять Марио.

– Ты не передумал? – с тревогой спросил Марио.

– Нет, конечно, приятель. – Пастор обнял Марио за плечи, и они вышли из туалета. – Для чего еще нужны друзья, если ты понимаешь, о чем я?

– Спасибо тебе. – На глазах Марио показались слезы. – Ты классный парень, Рикки.

Они вымыли фаянсовые миски и деревянные ложки в большом чане с теплой водой и вытерли полотенцем из старой рубашки. Мелани сказала Пастору:

– Ну, мы можем начать в другом месте! Найти кусок земли, построить деревянные хижины, посадить виноградник, будем снова делать вино. Почему бы и нет? Ведь много лет назад все так и произошло.

– Верно, – не стал спорить Пастор.

Он поставил свою миску на полку и бросил ложку в ящик. На мгновение он вновь стал молодым, сильным, как пони, и полным энергии, уверенным в том, что сумеет решить любую проблему, которую поставит перед ним жизнь. Он вспомнил удивительные запахи тех дней: свежесрубленного дерева; юного тела Звезды, покрытого капельками пота от тяжелой физической работы; марихуаны, выращенной на поляне в лесу; одуряюще сладкий аромат раздавленного винограда. Потом он вернулся в настоящее и уселся на стол.

– Много лет назад, – повторил он, – мы почти бесплатно взяли у правительства эту землю в аренду, а потом они о нас забыли.

– За двадцать девять лет они ни разу не повысили арендную плату, – добавила Звезда.

– Мы расчистили лес. Тогда нас было тридцать или даже сорок молодых людей, готовых работать бесплатно по двенадцать, а иногда и четырнадцать часов в день ради достижения цели, – продолжал Пастор.

Пол Бейл усмехнулся:

– У меня спина начинает болеть, когда я вспоминаю о тех днях.

– Мы практически бесплатно получили лозу у доброго виноградаря из долины Напа, который хотел поддержать молодых людей, готовых заниматься чем-нибудь полезным, вместо того чтобы целыми днями курить травку.

– Старина Реймонд Делавалль, – вздохнул Пол. – Он давно умер, да благословит его Бог.

– Но самое главное, мы были готовы вести нищенское, полуголодное существование, спать на полу, ходить в рваной обуви. Целых пять лет. Пока не удалось получить первое приличное вино.

Звезда взяла на руки ползающего по полу ребенка, вытерла ему нос и сказала:

– И тогда нам не нужно было заботиться о детях.

– Вот именно, – кивнул Пастор. – Если бы условия были прежними, мы сумели бы начать все сызнова.

Слова Пастора не убедили Мелани.

– Но должен же существовать какой-то выход!

– Конечно, – сказал Пастор. – И Пол его нашел.

Пол кивнул:

– Можно основать корпорацию, взять в банке заем в четверть миллиона долларов, нанять рабочих и превратиться в жадных капиталистов, интересующихся только своими доходами.

– Но это будет означать, что мы сдаемся, – заявил Пастор.

В субботу утром Пастор и Звезда встали затемно. Пастор принес кофе из закусочной, расположенной напротив мотеля. Пока он ходил, Звезда изучала дорожный атлас.

– Ты высадишь Марио возле аэропорта в Сан-Антонио около десяти часов утра, – сказала она. – Затем выедешь из города по дороге номер десять.

Пастор не стал заглядывать в атлас. Карты всегда сбивали его с толку. Он предпочитал следовать знакам И-10.

– Где мы встретимся?

Звезда сделала несложные подсчеты.

– Я буду примерно на час тебя опережать. – Она указала на карту. – Вот место на И-10, которое называется Леон- Спрингс, в пятнадцати милях от аэропорта. Я припаркую машину так, чтобы ты сразу ее заметил.

– Грамотно.

Оба страшно волновались. Похищение грузовика Марио – лишь первый, но очень важный шаг их плана: все остальное зависело от него. Звезду беспокоили детали.

– Что мы сделаем с «хондой»?

Пастор купил машину три недели назад за тысячу долларов наличными.

– Ее будет трудно продать. Если нам попадется место, где торгуют подержанными машинами, можем получить пятьсот долларов. Иначе придется бросить ее где-нибудь в лесу между штатами.

– Мы можем себе это позволить?

– Деньги делают человека нищим, – процитировал Пастор один из Пяти Парадоксов Баграма, гуру, по заветам которого они жили.

Пастор до последнего цента знал, сколько у них денег, но скрывал от всех остальных. Большинство членов коммуны даже не подозревали о существовании банковского счета. И никто в целом свете не знал о десяти тысячах долларов в двадцатках, которые он хранил внутри корпуса старой акустической гитары, висящей на стене его хижины.

Звезда пожала плечами:

– Я не тревожилась о деньгах целых двадцать пять лет, нет смысла начинать сейчас.

Она сняла очки для чтения.

Пастор улыбнулся ей:

– Ты выглядишь очень мило в очках.

Звезда искоса посмотрела на него и неожиданно спросила:

– Ты скучаешь по Мелани?

Пастор и Мелани были любовниками. Он взял Звезду за руку.

– Конечно, – сказал он.

– Я рада, что ты с ней. Она делает тебя счастливей.

Пастор вдруг вспомнил Мелани. Она спит лицом вниз на его кровати, утренние лучи солнца пробиваются в окно. Он сидит, пьет кофе и смотрит на нее, любуясь ее белой кожей, идеальным изгибом бедра и длинными рыжими волосами, рассыпанными по спине. Вскоре она почувствует аромат кофе, перевернется на спину и откроет глаза. И тогда он заберется в постель и они займутся любовью. Пастор представлял, как коснется ее кожи, а потом обнимет, он наслаждался предвкушением этого чудесного мгновения, словно бокалом превосходного вина.

Видение потускнело, и у него перед глазами возникло сорокадевятилетнее лицо Звезды в дешевом техасском отеле.

– Тебя мучает моя связь с Мелани? – спросил Пастор.

– Брак есть измена, – ответила она, процитировав другой Парадокс.

Он кивнул. Они никогда не требовали друг от друга верности. В начале их связи именно Звезда всячески смеялась над идеями моногамной любви. Затем, когда ей исполнилось тридцать и она стала понемногу успокаиваться, Пастор испытал ее терпимость, сменив на глазах подруги целую серию любовниц. Но в последние несколько лет, хотя они продолжали верить в свободную любовь, оба практически не пользовались ее преимуществами.

Поэтому Мелани оказалась для Звезды большой неожиданностью, но женщина не стала возражать. Их отношения с Пастором уже давно определились. Он любил Звезду, но ее с трудом скрываемая тревога давала ему приятное чувство контроля над ней.

Она крутила в руках пластиковую чашку с кофе.

– Интересно, что чувствует Роза?

Роза была их тринадцатилетней дочерью, самым старшим ребенком в коммуне.

– Она росла не в обычной семье, – ответил Пастор. – Мы не сделали из нее рабыню буржуазных условностей. В этом и состоит главная задача коммуны.

– Да, – согласилась Звезда, которая никак не могла успокоиться. – Я просто не хочу, чтобы она тебя потеряла, вот и все.

Он погладил ее руку.

– Она меня не потеряет.

Звезда сжала его пальцы:

– Спасибо.

– Нам нужно идти, – сказал Пастор, вставая.

Они сложили вещи в три пластиковые сумки, Пастор вынес их на улицу и положил рядом с «хондой». Звезда вышла за ним.

Счет они оплатили накануне вечером. Офис был еще закрыт, никто не видел, как Звезда села за руль и они уехали, когда на смену ночи пришел серый рассвет.

Шило состоял из двух улиц с одним светофором на перекрестке. В ранние часы субботнего утра здесь почти не было машин. Звезда проехала на красный свет, и вскоре они оставили городок за спиной. К свалке «хонда» подъехала, когда до шести оставалось несколько минут.

Здесь не было ни вывески, ни ограды, ни ворот, лишь колея от колес грузовиков среди зарослей полыни. Звезда въехала на холм. Свалка находилась в небольшой впадине, которую не было видно со стороны дороги. Она остановила машину возле тлеющей кучи мусора. Ни Марио, ни грузовика.

Пастор видел, что Звезда все еще встревожена.

Нужно ее успокоить, подумал он. Сегодня ей нельзя волноваться. Если что-то пойдет не так, она должна быть наготове.

– Роза меня не потеряет, – заявил он.

– Это хорошо, – осторожно сказала Звезда.

– Мы трое никогда не разлучимся. Знаешь почему?

– Скажи мне.

– Потому что мы любим друг друга.

Он увидел, как она облегченно вздохнула и расслабилась. На глазах у Звезды появились слезы.

– Спасибо тебе, – сказала она.

Пастор почувствовал себя лучше – ему удалось дать Звезде то, в чем она нуждалась. Теперь с ней все будет в порядке. Пастор поцеловал ее.

– Марио приедет с минуты на минуту. Тебе лучше уехать.

– Ты не хочешь, чтобы я его дождалась?

– Он не должен тебя видеть. Никто не знает, что нас ждет в будущем, и я не хочу, чтобы он тебя запомнил.

– Хорошо.

Пастор вышел из машины.

– Эй, – сказала она, – не забудь кофе для Марио.

Звезда протянула ему пластиковый стакан.

– Спасибо.

Пастор взял стакан и захлопнул дверцу.

Она развернулась и уехала, оставив за собой тучу пыли.

Пастор огляделся. Поразительно – как такой маленький город способен производить столько мусора: сломанные велосипеды и новенькие детские коляски, грязные диваны и старые холодильники, а также не меньше десятка тележек из супермаркета. И еще горы упаковочного материала: коробки из-под стереосистем, куски полистирола, напоминающие абстрактные скульптуры, бумажные и полиэтиленовые мешки, фольга и множество пластиковых контейнеров из-под веществ, которые Пастор никогда не использовал: моющие средства, шампуни, кондиционеры, добавки для смягчения тканей, красящие порошки. Еще он увидел волшебный за́мок, сделанный из розового пластика, вероятно, это была детская игрушка, и он удивился напрасной трате сил и энергии.

В долине Серебряной реки никогда не было такого мусора. Они не пользовались детскими колясками и холодильниками и крайне редко покупали что-то в пластиковых упаковках. Дети включали свое воображение и вырезали за́мки из дерева.

Подернутое дымкой красное солнце показалось над горизонтом, и длинная тень Пастора упала на ржавый каркас кровати. Он вдруг вспомнил о восходе солнца над снежными пиками Сьерра-Невады и затосковал о свежем, прохладном горном воздухе.

Скоро, скоро.

Что-то блеснуло у него под ногами. Из земли торчал блестящий металлический предмет. Пастор лениво поскреб сухую землю мыском сапога, наклонился и поднял свою находку – тяжелый разводной ключ, почти новый. Возможно, он пригодится Марио, подумал Пастор. Впрочем, в грузовике наверняка имеется полный набор инструментов. Марио точно не возьмет ключ. Нет, здесь слишком любят все выбрасывать.

Пастор отбросил ключ в сторону. И услышал шум мотора, но сразу определил, что это не тяжелый грузовик. Он посмотрел в сторону холма. На него въезжал желто-коричневый пикап «додж» с треснутым ветровым стеклом – машина Марио. Пастор заволновался. Что случилось? Марио должен был приехать на сейсмическом вибраторе. Его собственную машину обещал отогнать на север один из приятелей, если только Марио не решил продать ее здесь, а в Кловисе купить другой автомобиль. Похоже, произошло что-то непредвиденное.

– Черт! – пробормотал Пастор. – Черт!

Он постарался скрыть свое огорчение, когда Марио остановил пикап и вышел из него.

– Я принес тебе кофе, – сказал он Марио, протягивая пластиковый стаканчик. – Что произошло?

Марио, не раскрывая стаканчика, печально покачал головой:

– Я не могу.

Черт!

– Я ценю твое предложение, но должен отказаться.

Проклятие, что все это значит?

Пастор стиснул зубы и постарался говорить небрежно:

– Почему ты передумал?

– После того как ты вчера ушел, Ленни произнес длинную речь о том, как дорого стоит грузовик и что мне никого не следует подвозить. И как он мне доверяет и все такое прочее.

Могу себе представить, как Ленни, красноносый урод, заставил тебя плакать пьяными слезами, Марио, проклятый сукин сын.

– Ну, ты и сам все понимаешь, Рикки. У меня хорошая работа – конечно, приходится вкалывать, но и платят неплохо. Я не хочу ее потерять.

– Никаких проблем, – небрежно ответил Пастор, – если ты подбросишь меня до Сан-Антонио.

А за это время я успею что-нибудь придумать.

Марио покачал головой: