На следующе утро миссис Патель специальными щипцами положила каждому из нас по белому квадратику бадам барфи. Звучит смешно, но барф значит снег на хинди, урду и фарси. И барфи – мой любимый десерт. Его делают из орехов кешью, молока и сахара. Аромат чудесных индийских десертов – одна из причин, почему я так полюбила эту пекарню. От одного вида ярких сладостей, разложенных в витрине, у меня поднимается настроение.
Нам повезло, что мама не в курсе, сколько нам перепадает десертов, когда мы помогаем в пекарне миссис Патель. Она расположена здесь же, в Лимонных холмах, в пяти минутах езды от нашей фермы. Я положила барфи в рот и через кухню направилась на задний двор. За мной пошли Хрустик и Батлер.
Я надеялась, что новое дело не заставит себя ждать. Мне было скучно без расследований. Наверное, я странная: не прошло и недели, а я успела соскучиться по школе. В летние каникулы всегда так: ты вечно ждёшь, что вот-вот случится что-то важное. По крайней мере, так было раньше, когда мы ещё не открыли детективное агентство в старой кладовке пекарни Пателей.
Я вытерла липкие пальцы о штаны и отворила дверь в кладовку, то есть, простите, в наш офис.
– Эй, Морковная Башка, я тут кое-что для тебя смастерил! – улыбнулся Батлер. Батлер – мой одноклассник. И я не знаю почему, но он постоянно таскается за мной по пятам, как преданный пёс.
– Не смей звать меня Морковной Башкой! – Терпеть не могу это прозвище! Я же не зову Свёклой тех, у кого волосы коричневые!
А он достал из пакета какую-то деревяшку.
На доске была выжжена надпись: «Кейси О’Рурк. Поиск домашних животных».
Ну и ну! Да это же моя вывеска! Теперь у меня всё как у настоящего профи!
Батлер, краснея, протянул её мне.
– Смотри, я уже прикрепил сзади шнурок, чтобы можно было повесить её на двери, – он показал. – Хочешь, повешу сейчас?
– Спасибо.
Из заднего кармана он достал маленький молоток и гвоздик. Ничего себе! Вот это называется «подготовился заранее»! Я вернула ему вывеску. Как круто!
Пока Батлер стучал молотком, я огляделась. В кладовке царила полная разруха. Вдоль стен ржавели старые жестянки из-под краски. Полки были затянуты паутиной. В одном углу гора старых пыльных газет и журналов доставала до потолка. В другом красовалась такая же гора мятых картонных коробок с неведомым содержимым.
На дверном косяке поселился на редкость жирный паук, и именно сейчас он решил спуститься вниз на паутинке. Я показала его Хрустику.
– Ненавижу пауков, – он отшатнулся подальше. Фредди протестующе пискнул. Он-то пауков обожал и вообще считал настоящим лакомством. Пожалуй, у каждого из нас есть свои страхи. Например, я боюсь летучих мышей.
– Откуда взялся весь этот хлам? – удивился Хрустик.
– Хороший вопрос, – я пинком убрала с дороги остатки какого-то деревянного инструмента.
Батлер прислонился к косяку.
– Когда-то это была шорная мастерская, тут ремонтировали кожаные вещи.
– А ты откуда знаешь? – я перевернула пластиковое ведро и села на него.
– Владелец рассказал моей маме, – Батлер устроился на коробках. – После этого здесь была аптека, магазин канцелярских принадлежностей, а вот теперь пекарня.
Хрустик уже вовсю копался в грудах старого барахла.
– Смотрите! – он поднял старый журнал. «Сельскохозяйственный музей». Брат перевернул страницу и прочёл: – Картофельная культура по Бату Пейперсу.
– Что это за имя – Бат Пейперс? – удивился Батлер.
– Что это за культурный картофель? – подхватила я.
Хрустик рассеянно мигнул и снова перевернул страницу.
– Тут есть статья о том, как изготовить бумагу из овощей.
– Не иначе как тоже от мистера (или миссис) Пейперс?[3] – я забрала у брата журнал. – Колючки-шипучки! – Это же напечатали почти двести лет назад. Вот и дата: 29 августа 1810 года.
– А что ещё тут завалялось? – Батлер присоединился к Хрустику и стал перебирать ветхие журналы и газеты.
И тут что-то громко зашуршало. Я едва успела обернуться, чтобы увидеть, как пушистый хвост Фредди исчезает в стене. Я посмотрела на Хрустика, совершенно увлечённого старыми газетами. Мне следовало немедленно вытащить хорька из дыры в стене, пока братец ничего не заметил и у него не случился истерический припадок. Истерический припадок я тоже вычитала в словаре. У мамы был истерический припадок, когда наш котёнок пумы, Аполлон, пропал пару недель назад. К счастью, благодаря своим талантам журналиста и детектива, я сумела вернуть его домой.
Мне пришлось передвигаться на четвереньках, задевая по пути какие-то древние инструменты и трухлявые деревяшки, чтобы подобраться к дырке в стене.
– Фредди, – осторожно шепнула я. – Вылезай оттуда! – Дыра была небольшая, не больше мандарина, но ведь хорьки славятся своей ловкостью и умением проникать в самые узкие отверстия… не хуже мышей, крыс и летучих мышей. Я содрогнулась. Кто ещё может там оказаться, кроме Фредди? Я наклонилась, чтобы заглянуть в дыру. Да, я его чуяла, но не видела. Я стиснула зубы и осторожно просунула в дыру палец. Эники-беники! Меня цапнули чьи-то острые зубы! Я так резко отдёрнула руку, что опрокинула старую вешалку для шляп.
Чёрт! Шум падения привлёк внимание Хрустика.
– А где Фредди?
– Там, в стене, – я плюхнулась прямо на пол, скрестив ноги и зажимая укушенный палец.
– То есть как? – закричал Хрустик, а Батлер спросил:
– Ты поранилась?
Батлер достал из кармана штанов цвета хаки носовой платок. А я-то думала, что носовыми платками пользуются одни старухи да школьницы из старых фильмов.
– Меня цапнула крыса… или кто-то ещё. – Я сунула палец в рот.
– А вдруг ты заболеешь бешенством?
– Ну спасибо, утешил!
– Фредди, Фредди! – Хрустик, вне себя от расстройства, осмотрел все углы в кладовой. – Ну и как теперь его найти?
– Я же сказала, он в стене.
Рот у Хрустика распахнулся, как у рыбы на песке.
– Вместе с бешеной крысой, – пошутила я.
– Это не смешно! – Хрустик опустился на колени и лёг на пол возле стены, не спуская глаз с дыры. – Фредди! Иди ко мне, малыш!
– Это не собака. Хорьки не откликаются…
– Фредди откликается. Я его научил.
– Слушай… – я обняла Хрустика за плечи.
– Что это? – Батлер подошёл к нам.
Из дыры слышались возня и позвякивание. Ну что там делает этот Фредди? И кто с ним?
– А вдруг он поранился? – заныл Хрустик.
– С ним всё хорошо. Может, он впервые в жизни чувствует себя в своей стихии. – Я встала и постучала по стене. Звук был глухой, как будто за стеной совсем пусто.
– Но ты же детектив! Почему ты его не достанешь? – Хрустик и так и этак пытался засунуть в дыру руку, но даже его маленькая рука пролезала только на два пальца.
Я ощупала карманы шпионской жилетки. Очень предусмотрительно с моей стороны – обновить запас батончиков с гранолой.
– Мы его выманим.
Стук в двери офиса застал меня врасплох. К нам заглянула миссис Патель.
– Как вы тут? – спросила она. Хорошо, что с такого ракурса ей не было видно дыру.
– Всё хорошо, – заверил Батлер.
Я кивнула в знак согласия.
Хрустик готов был разреветься.
– Перси в порядке?
– Да, конечно, – соврала я. Однако миссис Патель не очень-то нам поверила.
– Кто-нибудь может помочь мне в пекарне? У меня торт в духовке, и надо обслужить покупателя. – Смуглая щека миссис Патель была слегка испачкана мукой. Она вытерла руки о передник. – Это займёт пару минут.
– Конечно, – я выразительно посмотрела на Батлера и отдала ему батончик с гранолой. – Фредди любит их почти так же, как собачьи бисквиты.
Я последовала за миссис Патель в пекарню. Миссис Патель мне нравилась. Она учила меня печь ужасно вкусные сладости. Миссис Патель всегда улыбалась и казалась довольной. А по торжественным случаям она наряжалась в великолепные платья из яркого шёлка, которые называются сари. Наша мама по торжественным случаям просто надевала чистый рабочий комбинезон.
Миссис Патель провела рукой по лбу.
– Ух, ну и жара! – Она прошла на кухню через распашные двери. Я же направилась дальше, в магазин.
Здесь была стеклянная витрина с выложенными десертами и касса, на которой я научилась работать. Возле двух высоких металлических столиков стояли ярко-зелёные барные табуреты. При виде меня с одного из них соскочил нескладный подросток. Из-за чёрной кожаной куртки и армейских ботинок он показался мне довольно крутым. Он криво улыбнулся. Наверное, ему лет четырнадцать… больше, чем мне, но меньше, чем брату Батлера, Оливеру.
– Пончики есть? – На ходу лохматая светлая чёлка упала ему на один глаз, и он встряхнул головой, стараясь её откинуть.
– Есть гулаб джамун, – я показала на витрину. – Это индийские пончики в сиропе.
– Индейские? От американских аборигенов, что ли? – Мальчик небрежно прислонился к витрине.
– Нет. Индийские – значит из Индии. Это на юге Азии. – Я сердито нахмурилась. Мне было неприятно, что он оставляет на стекле жирные отпечатки пальцев. – Очень вкусные. Хочешь попробовать?
Миссис Патель всегда предлагала попробовать бесплатно. Она понимала, что, как только посетитель попробует десерт, он уже не сможет его не купить.
– Давай, – он протянул руку.
Я открыла витрину, взяла щипцы, уложила круглый пончик в бумажную формочку и передала ему через прилавок.
– Тебя как звать? – Он засунул пончик в рот. И с полным ртом продолжил: – Ты тут типа работаешь?
– Меня зовут Кассандра О’Рурк. – Все друзья зовут меня Кейси, но этот парень мне не друг. – Мне почти тринадцать. И я здесь просто помогаю.
– А я Джеймс, но все зовут меня Слизняк. – Он взмахнул рукой в сиропе. – И мне почти пятнадцать.
– Ты живёшь в Лимонных холмах? – Никогда его здесь не видела. Наверное, новенький.
– Я как птичка. Я нигде не живу.
– Даже у птиц есть гнёзда, если только они не пингвины. – Я приподнялась на цыпочки и тщательно протёрла прилавок. – А твои родители?
Тут я вспомнила про своих родителей и невольно поморщилась. Папа вечно шутит: «Кейси, вызывает Земля!» Я всё ещё хочу, чтобы он вернулся домой.
– Я сирота. У меня нет родителей. – Он не спеша облизал сироп с пальцев. – Ничего так пончик.
– Что, даже приёмных нет? Или опекуна?
– О своих приёмных родителях я говорить не желаю. – И он сунул руки в карманы.
– Значит, ты кукушонок. – Я воспользовалась случаем, чтобы окончательно вытереть его следы со стекла. – Кукушки подбрасывают своих птенцов в чужие гнёзда, чтобы их там вырастили.
– Ты откуда такая умная?
– У меня мама ветеринар. И она научила меня всему, что знает про животных.
– А чего это на тебе рыбацкая жилетка? – Слизняк снова прилип к витрине.
Я уже открыла рот, чтобы сообщить ему, что я детектив, когда за спиной раздался шум. Ввалился Хрустик и закричал:
– Скорее! Фредди ранен!
– Чё за Фредди? – спросил Слизняк.
– Вонючий хорёк моего брата. – Я швырнула тряпку в раковину за прилавком. – Мне пора. – Я положила руку Хрустику на плечо. – Идём. Спасём твоего Фредди. – И я направилась к задней двери. Если Слизняк захочет ещё десерта, пусть подождёт.
Уже на бегу я услышала писк Фредди. У меня забилось сердце. Плюшки-пампушки! Что я буду делать? Стена на вид была совершенно целая, кроме проклятой дыры.
– Ты пробовал приманить его батончиком? – спросила я.
Хрустик кивнул. Его щёки блестели от слёз.
– Батлер побежал домой за пилой, – в его голосе слышались слёзы.
До дома Батлера было не меньше мили. Даже на велике он вернётся не раньше чем через десять минут.
Опустившись на четвереньки, я отломила кусок батончика с гранолой и сунула его в дыру.
– Фредди, выходи! – В ответ он запищал ещё громче, и снова раздался странный звук. Да что там творится? – Я вынула батончик из дыры. Давай, Фредди! Тут твой лучший друг скоро откинет коньки!
– Он ранен! – завывал Хрустик. – Его искусала бешеная крыса!
– Он сильнее крысы, – ради Хрустика я бы хотела, чтобы это было правдой.
Но когда писк превратился в вопли, я впала в панику.
О проекте
О подписке