Глава 3

Кендра ждала, когда пол под ее ногами расступится и она провалится под землю.

Ужасная ситуация стала возмутительной. Ей хотелось убежать, но она не могла этого сделать.

Потому что ей выпал единственный шанс спасти Томми. Она могла презирать своего брата и его бесконечные выходки, но понимала, что Бальтазар прав. Если он засудит Томми, это убьет ее родителей.

И пусть Кендра считает, что ее отцу не помешает небольшая встряска, которая не причинит ему никакого вреда, но ее мать не заслуживала того же. В конце концов, Эмили делала только то, чего от нее ожидали. Заслуживает ли она неодобрения всех женщин, сделавших тот же выбор, что и она?

Эмили не обязана отвечать за дурные поступки своего сына.

Честно говоря, Кендра тоже не обязана отвечать за поведение Томми.

Но ведь она хотела этого, не так ли? Все равно старалась помочь брату. И ей неприятно то, что предлагает ей Бальтазар.

Потому что то немногое, что она получила от него, оказавшись в его объятиях, преследовало ее годами.

Почему ей так трудно в этом признаться?

Она приказала себе успокоиться. И взять себя в руки. Да, Бальтазар ужасный человек, но он ей нравится. Он подобен мощной природной силе – ошеломляющий и соблазнительный, от него невозможно отвести взгляд. От мысли о том, что она займется сексом с этим мужчиной, Кендра почувствовала опустошение.

Неужели так трудно сделать то, о чем он просит ее?

Она откашлялась и пожалела, что не может выбросить сомнения из головы.

– Ты хочешь, чтобы я разделась прямо здесь, в твоем офисе? – спросила она.

– Отказ – не лучший способ начать нашу договоренность. – Он казался удивленным. Более чем удивленным. Его карие глаза блестели, он плотно поджимал губы и не улыбался.

Все-таки Бальтазар – отвратительный человек. То, как он говорил о сексе, любовницах и даже о ее семье, ничуть не делало его лучше.

Но дело не в этом, верно? Причина не в его характере.

На самом деле все зависит от того, как далеко готова зайти Кендра.

«Не надо заботиться о том, что Бальтазар думает обо мне. Наплевать на то, что думают обо мне другие. Меня послали сюда для того, чтобы я любым способом спасла Томми».

В каком-то смысле она чувствовала себя свободной.

Кендра всегда так боялась ошибиться и поставить своих родителей в неловкое положение, создать им проблемы…

И вот теперь она стоит перед Бальтазаром Скаласом, который хочет, чтобы она разделась.

Его темные глаза горели от желания.

Она все понимала. Он ненавидит ее семью. Несомненно, она не вправе винить его за это, учитывая поступок Томми. И она – член этой семьи. Кендра предполагала, что Бальтазар тоже ее ненавидит.

Это не имеет значения. Ей все равно нужно спасать Томми.

Хотя бы потому, что только она справится с этой задачей. Ни ее отец, ни брат не решат эту проблему.

Для этого ей надо просто раздеться.

– Ну ладно, – сказала она с максимальным достоинством. – Если ты этого хочешь.

– Тебе следует знать обо мне кое-что еще, – мягко произнес Бальтазар, хотя огонь в его взгляде нисколько не угас. – Я не люблю повторяться.

От волнения у Кендры возникло желание сказать что-нибудь неуместное. Или отсалютовать, например. Она прикусила язык. А потом, убедив себя, что стриптиз перед Бальтазаром ничем не отличается от раздевания в кабинете врача, начала снимать одежду.

Она приказала себе двигаться, но ее тело не повиновалось ей. Бальтазар пялился на нее с безжалостным и мрачным весельем.

В ее душе кипели страсти, пока она задавалась вопросом, делает ли она это ради своей семьи или потому, что Бальтазар сомневается в ее способностях.

Внезапно Кендре показалось, что она обязана проявить себя таким странным способом или умереть.

Она сбросила туфли. Затем, не отрывая глаз от Бальтазара, расстегнула молнию на юбке, и та упала к ее ногам. Она шагнула в сторону и замерла, увидев, как изменился взгляд Бальтазара.

Под его взглядом она думала о хищных птицах, стремительных и опасных крупных кошках и зверях всех мастей. Было что-то невероятно мужественное в том, как он смотрел на нее, отчего у нее стало пульсировать между ногами, словно Бальтазар прикоснулся к ней.

Она сняла темную шелковую блузку и бросила ее в сторону. Она по-прежнему пристально смотрела на Бальтазара, который пялился на нее страстно и требовательно. Она решила сосредоточиться на его взгляде и не думать о том, что она стоит перед Бальтазаром Скаласом, одетая только в бюстгальтер и трусики.

Он замер. Казалось, он превратился в камень, хотя не было абсолютно никаких сомнений в том, что Бальтазар – настоящий, живой человек. Она не сомневалась, что он обожжет ее, если она наклонится через стол и прикоснется к нему.

Ей было непонятно, почему она вообще хотела это сделать.

Кендра не стала ждать, когда Бальтазар попросит ее продолжать. Расстегнув бюстгальтер, она бросила его в сторону.

Бальтазар шумно вдохнул, и в душе Кендры вспыхнул яркий, горячий и неконтролируемый фейерверк радости. Ее дыхание участилось.

Казалось, между ними пробежала искра – сильная и мучительная.

Но она еще не закончила. Она не могла останавливаться и думать о том, что творится у нее на душе, хотя ее сердце почти выпрыгивало из груди. Ей надо было показать Бальтазару, насколько он ошибался в ней.

И вот Кендра сняла трусики и бросила их поверх своей одежды на пол.

Она встала перед Бальтазаром голышом.

Ее щеки были горячими, и она не сомневалась, что румянец распространился по всему ее телу. А потом, к ее ужасу, Бальтазар вышел из-за стола.

Она боялась того, что он дотронется до нее, и одновременно хотела почувствовать его прикосновение.

Он остановился напротив нее, выражение его лица было жестким и нечитаемым. Если бы не пылающий жар в его карих глазах, она рухнула бы на кучу сброшенной одежды.

Бальтазар так долго оглядывал ее с головы до ног, что Кендре показалось, будто прошла целая жизнь.