И вот, клуб открылся – заиграла музыка и повалила молодежь, с желанием сегодня отдохнуть – обычным будничным вечером после учебного или трудового дня. Первый раз на новом рабочем месте был всегда волнителен, тем более Вика то и дело встречала знакомые лица, которые с улыбкой удивленно смотрели на нее, поздравляя с возвращением. Вскоре, прибежала и Инна, на пару часов прочно обосновавшись за барным столом и отвлекая Вику от работы, то поддерживая, то по-доброму хихикая над ней, вместе с самой же Викой, которая постоянно что-то забывала – то шоколадку к коньяку подать, то лимон отрезать, то что-нибудь еще. Но Артем успевал делать свою часть работы, без конца тряся в руках шейкер, и еще поглядывать на нее и нашептывать подсказки. Вслед за Инной, наконец, стали появляться и остальные ее друзья, видеть которых она была безумно рада. А вторая ее хорошая подруга, почти залезла на барную стойку, чтобы дотянуться до Вики и поцеловать в щеку.
– Вика! Как я рада, что ты к нам вернулась! – верещала Надя ей на ухо, крепко обнимая за шею.
– Надюха, тебя прямо не узнать, – изумилась Вика, глядя на свою блондинистую подругу.
– И как я тебе? – спросила та и отстранилась назад, чтобы Вика лучше смогла ее рассмотреть.
У Нади всегда были темные волосы, а тут она предстала в новом образе блондинки.
– Классно. Тебе очень идет, – честно призналась она.
– О! Вика, привет, – сказал подошедший к ним с улыбкой Сергей. – Нет, я, конечно, ожидал тебя в скором времени увидеть, но никак не с той стороны этой стойки, – пошутил он.
– Привет Серый. Да вот, решила совместить приятное с полезным.
– Правильно. И молодец, что вернулась, – подмигнул он ей, а потом обнял Надю, поцеловав ту в щеку, и что-то шепнул ей на ухо, причем что-то такое, отчего девушка радостно заулыбалась.
Глядя на них, Вика не могла не порадоваться, что у этой пары по-прежнему все хорошо. От присутствия друзей Вика уже начала забывать, что она не на отдыхе и надо работать, а то люди за стойкой уже не знали, к кому обратиться, чтобы их обслужили, поэтому Вика принялась выполнять новые заказы. Один за другим, и только вышла свободная минутка, и она решила вернуться к друзьям, как увидела возле них Андрея. Вика уже сделала к ним шаг, но так и застыла, прикованная взглядом серых недовольных глаз. А потом Андрей отвернулся, и сел на свободный стул, что-то буркнув Серому с Надей, которые эмоционально ему что-то шептали, после чего Надя ударила его в плечо.
Понимая ситуацию, Артем сам подошел к Андрею.
– Что она тут делает? – сквозь другие голоса и музыку услышала она Андрея, и от его тона в груди защемило сердце.
Артем опустил локти на стойку и поближе пододвинулся к Андрею:
– Это наш новый бармен. Прошу любить и жаловать. А главное – не обижать.
Вика взяла тряпку, принявшись натирать и так чистую стойку там, где не сидели посетители – нужно было срочно чем-то себя занять и перестать расстраиваться. Теперь она на работе, и хоть такие встречи вполне предвидела, но не собиралась от всего отказываться, лишь бы их избежать. Вика возила тряпкой по стойке и бросила косой взгляд на Андрея, замечая, что он открыто смотрит на нее, пока Артем ему что-то наливает. И от этого взгляда стало совсем не по себе, что захотелось куда-нибудь спрятаться. Ей до сих пор казалось, она видит в нем осуждение, разочарование и горечь. И было бы все равно, если бы это все читалось в любых других глазах, обращенных на нее. Но только не в глазах Андрея.
Наконец, кто-то решился сделать заказ, и Вика с радостью занялась делом. Только волнение никуда не уходило, выдавая себя неловкостью – она чуть не опрокинула на стол бутылку с вином, успев вовремя поймать, и пока ловила, смахнула на пол хрупкий бокал.
– Первый пошел, – с улыбкой поддел Артем.
Но Вика не смогла ответить ему той же улыбкой. Она просто не хотела больше смотреть в сторону Андрея, где как раз и находился Артем. И, обслужив посетителей, принялась убирать осколки, присев под стойку и, наконец, спрятавшись от серых осуждающих глаз. Только руки так дрожали, что ей без труда удалось порезаться, и от колющей резкой боли она вздрогнула, замечая на коже капельки крови.
– Так, Викуся… – Артем присел перед ней и взял за руки. – Сильно порезалась?
– Да нет, не очень, только кровь теперь будет долго идти.
– Для таких случаев у нас всегда имеется аптечка. Так что, оставь это, я сам уберу, а ты иди, промой и залепи пластырем. Аптечка в подсобке.
– Хорошо, спасибо.
– И переставай нервничать, ладно? – попросил он ее с неподдельным волнением на лице. – Не обращай просто на Андрея внимания.
Вика лишь горько усмехнулась, но не стала объяснять, насколько это сложно.
– Ладно, постараюсь.
Вот так и начался ее первый рабочий день. Но главный сюрприз еще ждал впереди. Когда Вика промыла рану и заклеила пластырем, то сразу же вернулась за стойку, вдруг резко осознавая, что слышит знакомый и такой любимый голос, который разносился по всему клубу под звуки жесткой музыки – напротив бара была танцплощадка, а перед ней сцена, и на этой сцене сейчас стоял Андрей вместе со своей группой. И он пел…
…Любовь – зла. В ней нет прока.
Она похожа на голодного волка.
Она не знает доброты жалости,
И готова терзать до самой старости,
Полосуя душу холодом стали,
Заставляя всю жизнь проживать в печали,
Страдать, ревновать, искать утешение,
Терять надежду и терпеть унижение.
Она всегда приходит без предупреждения,
И уходит молча без твоего разрешения.
Ищи – не ищи, а она не вернется.
Зови – не зови, да только эхо твое отзовется…
…а потом ударили барабаны, и завыла бас-гитара. Вика облокотилась о стойку, уж очень желая присесть. Такой песни она еще у них не слышала. И как весь текст, так и голос Андрея сочились горечью и еще, казалось, обвинением в ее адрес. Больно было терпеть его ненависть, его непрощение и отсутствие в своей жизни, но так же больно было чувствовать и знать, как ему плохо от того, что она сделала. И плохо до сих пор.
– Ну как, все в порядке? – спросил Артем.
– Да, наверное, – неуверенно ответила она, не осознавая сути вопроса.
– Они часто теперь тут выступают, – пояснил Артем, видя, как она ошарашено смотрит на сцену.
Вика могла только порадоваться такому, хоть еще и небольшому, достижению группы Андрея. От гаражных и уличных местных концертов они теперь доросли до того, чтобы выступать в одном из самых посещаемых клубов их города. И по восторженной толпе было понятно, что здесь их любят.
***
Андрей стоял на сцене и пел для своих поклонников, которые прыгали перед ним на танцплощадке. Он любил свою группу, любил сочинять песни и петь их, и было приятно, что их любили слушать. Он не стремился к известности, а просто делал то, что нравилось делать. Почти каждое слово в текстах было им прочувствовано и пережито, каждой пропетой строчкой он делился опытом, мнением, любопытным замечанием или просто обнажал душу. И его слушали, ему даже подпевали, а от девчонок не было отбоя. Только сейчас, когда он стоял на сцене и перепевал строчки из песни Дельфина на свой лад, его волновала лишь одна девушка – всегда волновала – и он хотел, чтобы она его услышала…
«…Каждый новый мой день
Оставляет на венах ссадины,
И нет света белого, только лишь одна тень –
Солнце мое тобою украдено…»
…услышала и узнала, как она отравила его душу, обрезав перед этим крылья тупым ножом. И она слышала – со своего места он прекрасно видел ее взволнованную фигурку, мечущуюся вдоль барной стойки. Андрей не мог забыть и не мог простить, а мог лишь чувствовать и злиться, что до сих пор чувствует.
Отыграв семь песен, три из которых были такими же депрессивными, как и первая, ребята решили посидеть за столиком и немного расслабиться, уступив место другой местной группе. Андрей сел так, чтобы хоть как-то был виден бар. На него сразу же налетели знакомые-поклонницы, вереща, какие классные песни и какой он весь «классный», а его группа просто «супер». Обычно Андрей подыгрывал им и старался не хамить, даже самым назойливым, но сейчас он на это был совершенно не способен. Ему хотелось, чтобы его просто оставили в покое и не трогали.
– Андрей, а чего ты такой хмурый? У тебя что-то случилось? – бестактно спросила одна из девушек, сидевшая возле Андрея.
Он бросил на нее безразличный взгляд:
– Нет, у меня все отлично.
– Ну неправда. Ты даже ни разу не улыбнулся, – обиженно заметила вторая.
– Девочки, не приставайте к Андрею, – вмешался Илья. – Дайте ему спокойно погрустить.
Рука первой девушки, которую, кажется, звали Алена, легла ему на ногу, и пододвинувшись поближе, девушка прошептала в самое ухо:
– Может, я смогла бы чем-нибудь помочь?
Он покачал головой:
– Извини, не думаю.
Та отстранилась и обиженно надула губы. Но Андрею было все равно, обидел он ее или нет. И ничего не сказав, он поднялся и решил выйти покурить. Только, проходя мимо бара, не смог удержаться, чтобы не сесть на свободное место, как раз там, где сейчас стояла Вика, протирая стойку. Она подняла на него настороженные глаза и сразу отвела в сторону. Артема не было на месте, и Андрей ждал, что она сейчас сама что-то спросит или скажет, но Вика не обращала на него внимания, или просто удачно пыталась это делать.
– Где Артем? – спросил он, когда заметил, что она отходит в сторону.
– Сейчас подойдет, – даже не взглянув на него, бросила она.
– А ты разве не обслуживаешь клиентов? Или я не тот клиент, которого ты готова обслужить?
Сидящие рядом люди косо посмотрели на них обоих, да только Андрею было наплевать.
– Что тебе? – спросила Вика, возвращаясь обратно.
– Коньяк с лимоном.
Вика достала рюмку, взяла бутылку с коньяком, и пока наливала, Андрей бросил взгляд на ее руки, заметив на пальце подаренное им когда-то кольцо. Его это задело – как она смеет его носить! Он помнил, как пытался выискать хитрость, чтобы узнать размер ее пальца, и в результате просто стащил у нее из шкатулки другое кольцо и пришел с ним в ювелирный. А потом, как дурак, долго выбирал – ведь ему так хотелось подарить самое лучшее и самое красивое, только он переживал, что не сможет угадать ее вкус. Он выбрал широкое, с узорами и какими-то камешками. Он помнил тот вечер, когда отдал ей свой подарок, и как заблестели у нее глаза, да только не от самого подарка, а от его слов. Тогда он сказал ей, что дарит его в честь своей любви, чтобы она всегда помнила, как сильно он ее любит, и всегда будет любить, чтобы ни случилось…
– Зачем ты его носишь? – недовольно спросил он, показав пальцем на ее руки.
– По привычке, – немного замявшись, ответила она, принявшись отрезать дольку лимона.
– Сними его, – Андрей даже сам удивился тому, как холодно эти слова сорвались с губ.
Резко сдернув кольцо с пальца, Вика бросила его в рюмку с коньяком и небрежно поставила все это перед ним, расплескав половину содержимого по стойке. А потом просто развернулась и пошла в другой конец бара. Андрей только изумленно смотрел ей вслед – раньше она редко так показывала свой характер. И как у нее хватает наглости так злиться на него? Из них двоих только он имеет на это право. Но, смотря в свою рюмку, на дне которой лежало напоминание о его любви, ему почему-то стало обидно за то, что она так быстро от него отказалась, и так небрежно. У него осталось неприятное чувство, что с таким же пренебрежением она относится и к его чувствам, как отнеслась к этому кольцу. Все равно что – просто взяла и выкинула…
– Вижу, тебя уже обслужили? – спросил подошедший Артем. Но что-то заметив в его рюмке, он наклонился к ней поближе. – Ой, подожди, там что-то плавает.
– Это кольцо. Дай мне, пожалуйста, нож, или что-нибудь вроде этого.
– Кольцо? А как оно туда попало? – удивился Артем, подавая длинный узкий ножик.
– Спроси об этом у своего нового бармена.
Артем только нахмурился, но допытываться не решился. Андрей достал кольцо, не зная теперь, что с ним делать, и зажал в руке, прислонив кулак к губам. Он мог бы отдать его обратно хозяйке, даже не теряя смысла этого подарка, только какой в этом теперь прок, да и вряд ли Вика его возьмет обратно. И так же не было смысла сообщать ей, что кроме ненависти он чувствует и кое-что еще, совершенно противоположное этому чувство, которое не убила даже ее измена, зато теперь медленно убивает его самого.
***
Под конец рабочего вечера Вика едва держалась. Бегать несколько часов подряд от одного конца стойки к другому было нелегко, но в этом состояла лишь самая малая неприятность. Слишком эмоционально прошел первый ее рабочий день. То, что она увидела друзей, было приятно, но там, где были друзья, обычно был и Андрей. Сначала он всем свои видом показал, как недоволен видеть ее на этом месте, потом пел свои обвинительные песни в ее адрес – уж в этом она не сомневалась – а потом отобрал кольцо! Кольцо, которое сам же когда-то ей подарил! Оно ей было так дорого, как память, как частичка того хорошего, что между ними было, и он лишил ее даже этого. Пусть бы Андрей злился на нее сколько угодно, но только не трогал бы это дорогое ей напоминание. Вике было так обидно, что она едва держалась от слез. И как тут можно работать?
– Ну как ты? – спросил Артем, уже после закрытия клуба, который по будням работал до полуночи.
Устало вздохнув, Вика присела на барный стул, с той стороны стойки, откуда та выглядела намного привычнее.
– Даже не знаю, смогу ли со всем справиться.
– Почему-то мне кажется, что ты говоришь сейчас не о работе.
Вика только опустила глаза на мокрую тряпку, которую мучила в руках.
– Ты знаешь, – продолжил Артем, – я уверен, что Андрей все еще тебя любит.
Вика вскинула на Артема глаза, а от его слов внутри на мгновение разлилось тепло, похожее на радость надежды. Но холодный разум тут же напомнил, что в этой радости совершенно не было смысла.
– Не знаю. Он так себя ведет…
– Он просто переживает, и вряд ли бы так переживал, если бы не любил. Поверь мне. Ты только приехала, а я видел и слышал его почти каждый день все эти три года.
Вика дернула плечами, чувствуя, как снова наворачиваются слезы:
– Даже если и так, он никогда не сможет меня простить.
Артем протянул к ее лицу руку и стер большим пальцем с щеки первую слезинку.
– Не плачь. Все обязательно наладится. И давай я тебе дам два дня, чтобы прийти в себя и подумать, хочешь ли ты тут работать или нет. Согласна?
– Согласна.
– Тогда собирайся, и пойдем – я тебя провожу.
О проекте
О подписке