Глава 2

Даже у самых сильных и независимых есть слабое место.

– Да я его сейчас в клочья разорву! – крикнул Джексон направляясь к мужчине. Стив вовремя подхватил друга, не дав ему совершить опрометчивого поступка. Незваный гость расхохотался во все горло.

– Откуда он здесь мог взяться?! – разъяренно, сквозь зубы рыкнул отец Джексона. Он был взбешен. – Где черт возьми охрана? Уведите отсюда этого человека! – уже не сдерживая себя кричал Чарльз.

– Ну-ну-ну, Чарльз, разве можно так с друзьями? – с ехидством заговорил мужчина, вошедший в зал.

– Ты мне не друг Станислав. А после того, как ты покушался на жизнь моих детей, я тебя сам убить готов.

– Полегче – полегче, Чарльз. Угрожаешь мне при свидетелях? Понимаешь, ведь, если я выйду отсюда и со мной не дай бог что случиться, то ты первый будешь в числе подозреваемых.

– Да за расправу с такой сволочью как ты, мне еще и спасибо скажут.

Станислав Головач вновь рассмеялся в голос. Чарльз не понимал, как он прошел внутрь здания, если по всему периметру плотной стеной стояла охрана. Отец семейства не на шутку испугался, кто знает, что было на уме у этого безумного гостя.

– Что, Чарльз, гадаешь, как я здесь оказался? – с ухмылкой продолжил Головач. – Как оказалось, даже у самого надежного корабля может найтись маленькая брешь, из-за которой он, вместе со всеми пассажирами пойдет ко дну.

Станислав явно на что-то намекал, вот только пока было не понятно, на что именно.

Оливия стояла опешив, и не понимала, что происходит. Том крепко прижимал ее к себе и как все остальные внимательно наблюдал за происходящим. В зале образовалась гробовая тишина, лишь были слышны голоса Чарльза и Станислава, пытающихся что-то доказать друг другу.

В зал вбежала охрана. Как только крепкие мужчины появились, Станислав сменился в лице. На нем не было видно испуга, наоборот, он сосредоточился, его глаза стали еще меньше прежнего, и они будто искали кого-то среди гостей. Тут вновь лицо Станислава наполнилось прежней желчью, глаза ехидно заулыбались.

– О, Оливия, детка, я ведь пришел поздравить тебя со свадьбой, а вы так плохо встречаете гостей. Не хорошо, не хорошо это.

– Том, мне страшно, что здесь происходит? – еле сдерживая слезы от испуга говорила девушка.

– Не бойся, я рядом. Сейчас во всем разберемся, – ответил Том. Он не пересекался еще с Головачом, но хорошо был о нем наслышан.

– Что тебе нужно, мерзавец?! – уже не собираясь накидываться на Станислава, произнес Джексон.

– Джексон. Я слышал и у вас скоро свадьба. Не желаете представить мне свою избранницу? – Станислав вновь расхохотался. Его поведение было слишком странным и пугающим. Он будто сумасшедший, бегал глазами по залу, его мимика становилась то слишком серьезной, то сменялась диким смехом.

В этот момент Элли подошла к Джексону и прижалась к нему изо всех сил. Ей хотелось избежать этой встречи.

«Только не здесь, не сейчас», – вертелось в голове у Элли, но было уже слишком поздно.

– А вот и избранница. Это ведь и есть ваша дама сердца? – усмехнулся Станислав, желая сделать несколько шагов навстречу Джексону. Охрана перегородила ему путь и тот остался на месте. Голос Головача был настолько неприятным, насколько это только могло быть.

– Ну все, довольно, мне надоел этот спектакль одного актера. Выведите его отсюда от греха подальше! – распорядился Чарльз.

– Позвольте мне хоть поздороваться с мисс Стейтон, – продолжил Головач.

– Что вы сказали? – спросил Джексон, – Вы что, знакомы? – поинтересовался он, поворачиваясь к Элли.

– Еще как знакомы! – Головач продолжил говорить с прежним ехидством, явно вкладывая в свои слова загадочный отрицательный тон.

– Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – Джексон почувствовал какую-то подоплеку, но не понимал в чем именно дело. Все гости с испугом и наблюдали за происходящим, но ни Головача, ни Джексона это уже не волновало.

– Джексон, пойдем, я все объясню тебе, только не здесь, – засуетилась Элли.

– А вы дорогой друг похоже и в правду ничего не знаете о своей спутнице, – усмехался Станислав и раскашлялся.

Джексон молча смотрел на Элли и ждал, чтоб она разъяснила ситуацию, в которой он начинал чувствовать себя как-то неловко. В глазах Элли он увидел страх. С чем или кем он был вызван Джексон не понимал. Затем он увидел во взгляде любимой одно лишь слово: «Прости». Элли же понимала, правда, которую она так долго не решалась рассказать Джексону вот-вот вскроется.

– Убирайтесь вон, негодяй. Как вы только посмели явиться сюда?! – вскипел вновь Джексон. – Еще пытаетесь рассорить всю мою семью своими нелепыми загадками.

– А вы поинтересуйтесь у своей женщины, почему я так разговариваю, – сказал Головач, словно отрезал. Потом решил спросить у Элли, – Дорогая, а ты ничего не хочешь нам рассказать о том, что ты делала в клубе «Рандеву».

– Дорогая? – повторил Джексон за Станиславом резко изменившись в лице. Его брови нахмурились, взгляд стал диким от непонимания ситуации, в которой некий мерзавец в чем-то обвинял его Элли. Джексон чувствовал, что делал мужчина это не беспочвенно. – Элли, о чем это он? – Джексон не желал додумывать слова Станислава, ему хотелось, чтоб кто-нибудь наконец объяснил ему, что происходит. – Подожди, «Рандеву», это ведь тот самый клуб, где мы с тобой впервые пересеклись, – сказал Джексон, – что не так с этим клубом?

– А вы знали, что их танцовщицы оказывают дополнительные услуги, своим особенным клиентам? – продолжал Станислав, – я думаю не стоит уточнять какого именно характеры эти услуги?

– Нет, не знал, – ответил спокойно Джексон, – Почему меня это должно заботить? Я и был то там всего пару раз.

– Джексон прости, – тихо шептала Элли.

Джексон смотрел на Элли и не понимал, почему она просит прощения. Не понимал и слов Станислава, но желал здесь и сейчас во всем разобраться. Головач же и не собирался отступать, он был настроен решительно.

– Да потому, что ваша Элли, одна из танцовщиц данного клуба.

– Да как вы смеете! – не удержался Джексон и врезал Станиславу так, что тот упал на одно колено. Охрана подхватила Головача и помогла ему подняться на ноги.

Все гости стали бурно перешептываться. Мужчины с жадными глазами смотрели на Элли, дамы бросали в ее сторону взгляд презрения. Головача наконец-то вывели из зала. Ситуация была крайне неприятной. Многие гости поспешили прощаться с молодоженами и покидали еще совсем недавно веселое торжество. Стив, взяв инициативу в свои руки, перевел внимание оставшихся гостей, с убегающих из зала Элли и Джексона, на себя.

Джексон вывел Элли в соседний просторный зал, обставленный шикарной мебелью, словно из музея. Он заметался по комнате, не говоря ни слова, в надежде, что Элли сама ему все расскажет, но девушка молчала. Затем Джексон переварил все сказанное Станиславом, подошел к Элли, схватив ее за руку, развернул к себе и наконец спросил:

– Это что сейчас такое было? – тон Джексона был напорист, а голос так громок, что Элли вздрогнула после его слов.

– Прости, я хотела тебе все рассказать, но не могла, не знала с чего начать, – рыдая говорила Элли.

– У тебя сейчас есть просто прекрасная возможность рассказать мне все, пока я не додумал чего-то лишнего, после слов Станислава, – продолжал кричать Джексон. Его глаза наполнились слезами, которые скатывались по щекам.

– Я танцевала в том клубе. Порой нам приходилось танцевать приватные танцы. Некоторые девочки были в особом расположении у начальства, и мы… – Элли не успела договорить.

– Нет, не произноси этого! – стиснув зубы говорил Джексон. – Почему, почему ты мне раньше об этом не рассказала?

– Я боялась тебя потерять, боялась твоей реакции.

– Какой реакции Элли? – вновь закричал Джексон.

– Такой, какая она сейчас у тебя.

– А какой должна быть моя реакция? Ты врала мне. Все это время, врала. Как я могу теперь тебе доверять? – тон Джексона сменился. В нем четко слышалось разочарование. Мужчина стал у рояля. Опиравшись руками о музыкальный инструмент, он продолжал стоять спиной к Элли и не говорил больше ни слова.

– Прости! – прошептала Элли. Она хотела подойти к нему, но Джексон резко выкрикнул:

– Не подходи ко мне.

– Джексон…

– Не надо Элли. Страшно не то, что было в твоем прошлом, а то, что ты мне этого не рассказала. Значит, не доверяла мне, моим чувствам к тебе, если боялась, что они смогут поколебаться от этой информации. И расскажи ты мне раньше все, то мне не пришлось бы терпеть такие унижения сегодня от этого мерзкого типа.

– Если бы ты смог меня простить раньше, за мое прошлое, то и сейчас сможешь, – с надеждой произнесла девушка.

– Я не знаю Элли, не знаю. Я хочу побыть некоторое время один.

Джексон ушел, вытирая слезы рукавом рубашки.

Глава 3

Нас убивает не предательство, а мысли о нем.

– Она испортила мне свадьбу! – рыдала Оливия. – Ненавижу ее, ненавижу!

– Милая, выпей воды, полегчает, – предложила ей вежливо мачеха.

– Саманта, ну как там Оливия? – поинтересовался Чарльз у супруги, когда та проходила мимо него, Стива и Тома.

– Все в порядке, я дала ей успокоительное, но сейчас ей лучше прилечь и поспать, – обратилась женщина к Тому.

– Давай сынок, забирай Оливию и поезжайте домой, мы со Стивом сами со всем справимся. Береги мою девочку, я позже к вам заеду, – сказал Чарльз заботливым тоном.

Том подхватил рыдающую супругу и она, проклиная Элли, уехала с ним домой.      Вслед за ними уехала и Саманта. Огромный дворец, который час назад был наполнен гостями, весельем и счастьем, опустел, оставив в памяти гостей не только приятные воспоминания, но и очень бурную тему для обсуждения.

Стив зашел в соседний зал, где обнаружил Элли в кресле с золотыми ручками. Девушка сидела неподвижно. Она не рыдала, но слезы сами скатывались с ее глаз. Элли подняла заплаканные глаза на Стива.

– Я его потеряла. Навсегда…– говорила она про Джексона.

– Где он сейчас? – спросил Стив.

Элли помотала отрицательно головой, приподняв при этом плечи ответила:

– Не знаю. Что мне делать Стив? Я сама все разрушила. Я хотела, правда, хотела все ему рассказать, ты ведь знаешь, просто не знала как, старалась подобрать удобный случай, но все как-то не было подходящего…– Элли старалась оправдать себя, но легче от этого не становилось. Сердце рвало на части. Из-за нее вся семья Джексона была опозорена. – Они все, наверное, ненавидят меня, – Элли никак не могла остановиться, все терзала и терзала себя без остановки.

– Прекрати! Хватит! – крикнул на нее Стив и крепко прижал к себе. Поглаживая ее волосы, он тихо, почти шепотом продолжил, – Хватит себя винить. Все обязательно образумится. Я отвезу тебя домой, возможно, Джексон там.

– Не хочу домой. Не представляю, как теперь смотреть ему в глаза.

– Ну, знаешь, хочешь или нет, а поговорить вам необходимо. На этот раз бегством не отделаешься, собирайся!

Стив привез Элли к дому, открыл ей пассажирскую дверь и подал руку.

– Если что-то пойдет не так, звони. В любое время суток, ты можешь на меня рассчитывать, – произнес Стив, прощаясь с девушкой.

– Спасибо! – ответила Элли и вошла в дом.

Джексона нигде не оказалось. Прислуга доложила, что он не приезжал. На телефонные звонки Элли, мужчина не отвечал.

Стив, возвращаясь к себе домой, заметил на парковке знакомое авто. Подходя к своей квартире, расположенной в элитном небоскребе, обнаружил у своей двери пьяного Джексона, сидящего на полу, с бутылкой виски в руках.

Мужчина молча достал ключи, открыл дверь и затащил Джексона внутрь.

– Ты звонил Элли? Сообщил ей где находишься?

– Элли, Элли, Элли. Тварь! – вырвалось из уст Джексона.

– Не говори сейчас того, о чем завтра пожалеешь, – спокойно ответил Стив, усаживая Джексона на диван.

Квартира Стива была невероятно просторной. Два этажа в его личном распоряжении. Строгие серые тона и не менее строгая мебель, выполненная под заказ, дополняла пространство. В это холостяцкое жилище имела доступ лишь одна женщина, домработница Ева, которая приходила раз в неделю и наводила полный лоск. Стив никогда не приводил сюда женщин. Он мог сам остаться на ночь у девушки, снять номер в гостинице, но его личное пространство было под абсолютным запретом для личных утех.

– Прости друг, выпить не предлагаю, тебе на сегодня хватит, – обратился он к Джексону, но тот уже крепко спал на диване.

Наутро, Стив принялся готовить завтрак. Джексон встал весь растрепанный, словно всю ночь отбивался от стаи диких псов.

– Стив, ты ничего не хочешь мне рассказать? – злобно спросил Джексон, который никогда не позволял себе такого тона в адрес Стива. Он подошел к окну, приоткрыл его и нервно закурил.

– С радостью, если скажешь, о чем речь, – ответил Стив и продолжал накрывать на стол.

– Ты все знал? – продолжил Джексон с еще большим напором в голосе.

Его лицо выражало злость. Губы постоянно сжимались в тонкую нить. Глаза были словно у зверя, который желал растерзать свою добычу. Он продолжал курить с каждым разом все сильнее вдыхая и выдыхая сигаретный дым.

Стив ничего не ответил. Он решил не накалять обстановку, которая и без того была накалена до предела. Стив выждал паузу, дав возможность Джексону утихомирится и прийти в себя.

– И когда это ты курить начал? – наконец произнес он, затем, не дожидаясь ответа, пригласил Джексона поесть. – Давай завтракать.

– Не хочу. Кусок в горло не лезет. Ответь мне – друг, ты все знал? – Джексон и не намеревался отступать. По глазам Стива он понял ответ, но хотел услышать его от друга.

– Джексон, тебе нужно поесть, – Стив не желал говорить на эту тему. Врать ему не хотелось, говорить правду, тем более.

– Стив, черт тебя подери, – нижняя челюсть Джексона все еще была напряжена и немного выдвинута вперед, – Ты знал, что Элли …, – Джексон был не в силах даже произнести то, чем занималась Элли, он сделал глубокий вдох и продолжил – Знал, чем она занималась?

– Допустим. Что это меняет? – ответил Стив, пожимая плечами и в его глазах словно читались огромные вопросительные знаки.

С одной стороны, Стив прекрасно понимал своего друга. Не каждый мужчина готов смириться с таким прошлым своей возлюбленной, тем более, скрыв это, Элли обманула его и этот обман длился вот уже несколько лет. С другой стороны, если Джексон так сильно любил Элли, то какая разница, что было у нее до него, ведь главное, что теперь они были вместе и очень счастливы.

– Вы сговорились?! – Джексон все не унимался, – Зачем? Почему она не рассказала мне? Почему ты все это время молчал? Что там было такого, что я бы не понял? Она усомнилась в моих чувствах к ней? Что было не так Стив, что? – Джексон «умирал». Он медленно «умирал» в эту минуту, и все хорошее, светлое в нем, начинало умирать вместе с ним. Он посмотрел на Стива и теперь его глаза не были враждебными, они были полны боли и разочарования. Затем он прищурился, словно вновь что-то увидел во взгляде Стива и продолжил:

– Погоди, а может вы с ней…?

Джексон рухнул за стол напротив Стива и прикрыл лицо руками.

– Нет Стив, нет! Скажи, что это не правда, – продолжал говорить он, – Скажи, что моя Элли не такая. Скажи, что вы не были любовниками, – он словно молил Стива. Затем пристально посмотрел на поникшую голову друга. Его глаза вновь налились дикой яростью. Джексон не желал верить в то, что произошло накануне и в то, что сейчас происходило. – Что скажешь, ДРУГ?! – полностью обессилив от мучавшей его боли, произнес Джексон.

– Скажу, чтоб ты заканчивал убиваться, ничего хорошего из этого не выйдет, – Стив говорил сдержанно, не превышая тона. Видеть, как изнутри Джексона поедает боль, становилось невыносимо, – Ладно, что именно тебя интересует? Да, я знал, что Элли не просто танцует в клубе, но и занимается эскортом. Но знаешь, мне не понадобилось много времени, чтоб понять простую истину – она хороший человек, который допустил в своей жизни огромную ошибку. А если бы ты пообщался с ней на эту тему, а не истерил здесь, то возможно и причину ее поступка смог бы понять и принять.

– Я был прав, ты спал с ней! – спокойно и утвердительно сказал Джексон, покачивая головой, не желая в это верить. – Она побывала в руках у половины города, а я влюбился в нее, как мальчишка, ни о чем не подозревая.

Джексон говорил, говорил, говорил. Он не говорил со Стивом, больше ни о чем его не спрашивал, не ждал пояснений или ответов, он просто говорил сам с собой, находясь в состоянии оцепенения, словно в бреду.

Стив хотел оправдать Элли, старался подобрать слова утешения для Джексона, но ничего не приходило на ум. Вся правда была вскрыта, лгать и уворачиваться от простой истинны было бессмысленно.

– Я пойду, – сказал Джексон. Он отправился к выходу, еле держась на ногах, все еще взъерошенный, словно в него только что попала молния.

Стив не останавливал друга, не говорил ничего вдогонку. Джексон был вполне уравновешенным, взрослым мужчиной, способным совладать со своими жизненными передрягами и ударами судьбы. Но в этот раз, судьба его не пощадила, ударив так, что Джексон был выбит из привычного равновесия. Оставив машину на парковке, он отправился бродить пешком по Нью-Йорку, как по пустыне, не зная куда, в каком направлении ему двигаться дальше. Казалось, что твердая почва под ногами превратилась в зыбучий песок, который то и дело норовит поглотить его в своих жарких объятиях и не даст больше сделать ни шагу, не позволит вдохнуть свежего воздуха.

Каким-то чудесным образом, Джексон оказался у двери собственного дома. Он и сам не понимал, как именно сюда добрался. Пройдя в гостиную, мужчина обнаружил Элли, тихо сидевшую в гостиной на кресле, скрученную в комок, словно котенок.

Джексон сел на диван напротив нее. Он уставил свой взгляд в пол, и никак не мог решиться взглянуть на ту, без которой не мыслил своей жизни. Элли смотрела на макушку его головы в надежде, что Джексон подымет голову и взглянет ей в глаза. Она прекрасно знала, как он умело мог читать всю правду по глазам. Быть может в этот раз, он сможет увидеть и почувствовать силу ее раскаяния. Но этого не произошло.

Джексон продолжал смотреть в пол, а сердце разрывалось от желания обнять свою крошку Элли. Вот только сейчас мужчина не понимал, кто сидит напротив него. Была ли это крошка Элли или нет? И была ли Элли той самой девушкой, которую он видел когда-то в ней. Быть может это был хорошо разыгранный спектакль? Или он лишь мечтал видеть Элли такой, какой видел, в угоду собственным чувствам, не замечая ее истинного лица?