Глава 2

Менее чем через час Оливия перебралась в один из роскошнейших номеров отеля «Чатсфилд». У нее отвисла челюсть от увиденного. Это уж точно не номер класса «стандарт». Посыльный занес в прихожую ее чемодан и удалился. Закрыв за ним дверь, она начала медленно обследовать апартаменты: прихожую, гостиную, кухню, спальню, огромную ванную комнату с роскошной ванной. Просто восхитительно! Одного взгляда на ванну было достаточно, чтобы загореться желанием погрузиться в горячую воду с душистой пеной и остаться там на всю оставшуюся жизнь.

Но, как бы прекрасно это ни было, Оливию не оставляли сомнения. Ведь она не только получила право на одну бесплатную ночь, но и оказалась в номере, проживание в котором стоило в сто раз больше чем в «стандарте». Бен Чатсфилд пытается доказать, что отель «Чатсфилд» отличается высоким уровнем обслуживания, или он просто чувствует себя виноватым?

Оливия решила не думать об этом. В любом случае теперь у нее есть шикарный номер, который обойдется дешевле, чем она планировала.

Оливия распаковала чемодан, аккуратно развесила свои тщательно продуманные наряды в гардеробе, затем наполнила водой ванну, добавив в нее пену из предоставленной отелем бутылочки. Раздевшись, она погрузилась в ароматную горячую воду.

Блаженство!

Однако сомнения продолжали терзать ее. Хотя, возможно, это были не сомнения.

А… робкое влечение.

Несправедливо, что Бен Чатсфилд такой привлекательный.

Закрыв глаза, она представила его: слегка растрепанные каштановые волосы, карие глаза, сильный, покрытый щетиной подбородок. Но соблазнительнее всего была его внутренняя энергия, мощная, животная, практически неконтролируемая.

Оливия тихо рассмеялась. Она понимала: даже если Бен Чатсфилд проявит к ней интерес, она не будет знать, как себя с ним вести. Те отношения, которые у нее были, являлись всего-навсего хорошо продуманной игрой и не имели ничего общего с реальностью или настоящей страстью. А ей безумно хотелось испытать невероятную страсть. Но еще в ранней юности Оливия решила, что не будет сближаться с людьми и испытывать сильные эмоции. Тем более необходимо обходить стороной такого мужчину, как Бен Чатсфилд.

И все же интересно, как поведет себя Бен, если позволит своей внутренней дикости хотя бы на время вырваться на свободу? Что получится, если они вдвоем отдадутся во власть страсти?

Тяжело вздохнув, Оливия с головой погрузилась в воду. Нет смысла думать о Бене Чатсфилде, потому что между ними никогда ничего не может быть. По крайней мере, она сделает для этого все возможное. Вечером она наденет уютную пижаму и будет смотреть романтические комедии, а затем проспит восемь часов подряд. Завтра предстоит весьма насыщенный день. У нее запланированы несколько интервью, и она должна быть в отличной форме. Но двенадцать часов бесконечной игры для нее не проблема – ведь быть Оливией Харрингтон, подающей надежды молодой актрисой, гораздо проще, чем кем-либо еще. Например, тем человеком, каким она является на самом деле.

Бен сжал зубы, когда всемирно известная актриса, чье имя он не помнил, принялась строить ему глазки. Она его раздражала. И почти так же сильно, как Оливия Харрингтон.

– Боюсь, зарезервировать холл отеля невозможно, – сказал он сдержанно, но весьма твердо.

Стоять в центре оживленного холла ему и так было неприятно, а теперь еще приходилось иметь дело с капризом богатенькой дуры. Куда бы он ни повернулся, его донимали воспоминания, хотя раньше Бен не бывал в Берлине. Однако он был в других, точно таких же отелях «Чатсфилд». У Бена появилось ощущение, что машина времени отправила его в прошлое.

Звон хрусталя, запах кожи, неповторимое звяканье открывающихся лифтов… все это возвращало Бена в то время, когда он был наивным мальчишкой, с нетерпением ожидающим в коридоре отеля, когда же его отец закончит дела. Бен надеялся, что на этот раз отец ему улыбнется при встрече. И подарит искреннюю улыбку Спенсеру…

– Но это идеальное место для вечеринки по случаю моего дня рождения, – настаивала актриса.

Она перестала игриво строить ему глазки и вместо этого соблазнительно улыбнулась. Затем актриса сжала его локоть. Но эта женщина не вызвала в нем и сотой доли желания, которое он испытывал к Оливии Харрингтон.

– Пожалуйста? – прошептала звезда и захлопала накладными ресницами.

– Холл – это общественное место, – ответил Бен, отстраняясь. – Остальным гостям нашего отеля необходимо проходить через него, чтобы попасть в свои номера. Если, конечно, вы не хотите, чтобы они пользовались входом для персонала. – Он сказал это с сарказмом, но актриса восприняла его слова серьезно. Посыльный, стоявший за ее спиной, еле сдерживал улыбку. По крайней мере хоть кто-то получал удовольствие от этого разговора. – Я прошу прошения, но осуществить вашу просьбу невозможно, – заявил Бен. – Мы будем рады предоставить для проведения вашей вечеринки любой из банкетных залов. Особенно хорош наш Персидский салон.

Развернувшись, Бен поморщился, потому что ему была ненавистна неискренность, к которой он быстро начал привыкать. За четырнадцать лет он зарекомендовал себя как честного, порой даже чересчур откровенного человека. Люди знали всю правду о том, что они могут получить, заглянув в ресторан Бена. Но стоило ему переступить порог отеля «Чатсфилд», обители лжи, которую создали его родители, и он начал вести себя совсем по-другому. И именно об этом его просил Спенсер.

– Отлично сработано, мистер Чатсфилд, – заметил посыльный. – Эта женщина раздражает. Она привезла с собой восемь огромных чемоданов и не дала чаевых.

– Я не удивлен, – откликнулся Бен.

Любой другой управляющий отчитал бы посыльного за такие слова, но он не стал. Бен понимал, что следует различать, когда сотрудник действительно некомпетентен и когда ему приходится терпеть унижения от нерадивых постояльцев. Этот же посыльный всегда был вежлив с гостями отеля. Неудивительно, что ему нужно немного выпустить пар. Бен улыбнулся и кивнул в сторону тележки, нагруженной чемоданами. За порядком все равно необходимо следить. Парень поспешил заняться делом.

– Мистер Чатсфилд?

За спиной Бена послышалось цоканье каблуков. К нему, робко улыбаясь, подошла Ребекка, его личный помощник.

– Ребекка? Что случилось?

– Репортер с телевидения хотел взять у вас интервью для сюжета о том, каково это – готовить еду для знаменитостей. Вы не забыли?

– Ох! Точно. – Он последовал за Ребеккой к ожидающему его репортеру.

Время близилось к полуночи, когда Бен наконец-то смог расслабиться. День был полон испытаний, и даже был случай возгорания, когда постоялица перевернула одну из двухсот ароматических свечей, расставленных в номере. Бену пришлось любезничать со столькими людьми, что ему не хотелось об этом вспоминать. Но он не позволил гневу вырваться на свободу. Точно так же, как он держался все эти четырнадцать лет. Однако сейчас его терпение было на исходе.

Не стоило возвращаться в «Чатсфилд», признал Бен по дороге на крышу отеля, где располагался бассейн. Он ошибался, думая, что ему удастся совладать со своими воспоминаниями и чувствами.

Тяжело вздохнув, Бен снял костюм в мужской раздевалке и направился к прозрачной водной глади. Олимпийских размеров бассейн под стеклянным куполом с видом на город был гордостью отеля.

Плавание всегда было для Бена отличным способом расслабиться, выплеснуть накопившуюся энергию и снять стресс. К счастью, в этот поздний час никого, кроме него, здесь не было, и Бен мог в одиночку насладиться красотами ночного Берлина. Но не это его волновало. Он мечтал вернуться во Францию. К своей прежней жизни.

Бен нырнул. Вода показалась ему прохладной и освежающей, что помогало мыслям проясниться. Напряжение постепенно стало покидать его. Он проплыл несколько кругов, перевернулся на спину и устремил взгляд на прозрачный купол.

Услышав, что открылась дверь, Бен приподнял голову, но смог заметить только пару стройных ножек с изящными щиколотками, приближающихся к бассейну. Кому-то пришла в голову та же идея, что и ему.

Вот и истекли его пятнадцать минут на расслабление. Бен поплыл к бортику. В метре от него он уловил краем глаза движение, но было уже слишком поздно. Какая-то женщина прыгнула прямо на Бена.

Оливии показалось, что она врезалась в бетонную стену. Перед глазами поплыли звездочки, она вскрикнула, голова тут же заболела, а затем сильные руки схватили ее за плечи.

– Ты всегда действуешь не подумав? – раздраженно поинтересовался знакомый голос.

Оливия тряхнула головой, пытаясь убрать мокрые волосы с лица. И встретилась взглядом с высокомерным и явно рассерженным Беном Чатсфилдом. Его глаза горели, на щеках пылал румянец, и на мгновение ей показалось, что это древний бог воды, поднимающийся из пучины морской, а по его рельефному идеальному прессу стекает вода.

Затем к ней вернулся рассудок, и она принялась неуверенно оправдываться.

– Я и не знала, что ты в бассейне, – сказала Оливия и закашлялась.

Она успела нахлебаться воды, когда врезалась в грудь Бена Чатсфилда. Грудь, к которой в данный момент она была прижала. Бен все еще удерживал ее за плечи, а их ноги были переплетены. Сердце Оливии бешено билось, но не только из-за неудачного столкновения. Однако иную причину ей не хотелось признавать.

Бен что-то пробормотал и, покрепче обхватив Оливию под мышки, поплыл вместе с ней к бортику.

– Подожди-ка… – сказала Оливия.

Бен вылез из воды, затем бесцеремонно вытащил ее и усадил рядом с собой. Она прислонилась к нему, продолжая кашлять, а он обнял ее за плечи. К счастью, вскоре приступ закончился.

– Спасибо, – пробормотала Оливия. – Я, должно быть, случайно глотнула воды.

– Должно быть, – согласился он.

Она взглянула на него и постаралась не обращать внимания на то, как капельки воды блестят на его ресницах или стекают по подбородку на мускулистую грудь. Но ее глаза – сами собой – опустились ниже, и она сглотнула, увидев рельефный пресс Бена. Боже мой!

Пора бы перестать пялиться. Оливия робко улыбнулась, и губы Бена изогнулись в ответной улыбке, которая говорила о том, что он все понял. Ну и что? Смотреть девушкам не запрещается.

– А что ты имел в виду, сказав, что я всегда действую не подумав?

– Ты прыгнула в бассейн, не проверив, есть ли там кто-нибудь.

– Я тебя не заметила, – заявила Оливия.

– Правильно, ты не посмотрела.

Возможно, так оно и было. Она устала и была раздражена, поскольку первый день фестиваля прошел неудачно. Два интервью были отменены, еще один репортер заявил, что она недостаточно интересна для него, потому что нет подтверждения, что она получила роль в фильме своей мечты. К тому же двенадцать из двадцати двух ее реплик в фестивальной версии фильма «Вечное голубое небо» были вырезаны.

– Нет, – возразила Оливия, – что ты хотел сказать словом «всегда»? Как будто я часто прыгаю на тебе в бассейн. – Она слишком поздно осознала, что ляпнула. – То есть на тебя.

Ей захотелось врезать Бену, чтобы стереть самодовольную ухмылку с его лица. Или поцеловать его. А может быть, сначала одно, потом другое. Плохая идея. Бен не для нее – по многим причинам.

Оливия отстранилась, и Бен отпустил ее плечи. Она задрожала.

– Я сказал «всегда», – продолжил он, – потому что ты точно так же действовала вчера, не разобравшись в ситуации, когда вообразила, что я специально поместил тебя в тот номер.

Оливия возмущенно скрестила руки на груди. И только потом вспомнила, что на ней достаточно откровенное розовое бикини.