Глава 3

Ангелос бесстрастно изучал лицо новой няни. Оно было бледным. Откинувшись на спинку кресла, эта женщина закрыла глаза и несколько раз прерывисто вздохнула. Какие у нее были проблемы?

– Вы плохо переносите дорогу? – спросил он резко, громким голосом, чтобы его было слышно сквозь шум мотора.

Она мгновенно открыла глаза.

– Нет.

– Так почему же вы так ужасно выглядите?

– Спасибо за комплимент, – ответила Талия, но Ангелос невозмутимо смотрел на нее.

– Похоже, вы снова собираетесь упасть в обморок.

– Надеюсь, не упаду, – ответила Талия, и он слегка поморщился.

– А мне кажется, упадете. И наше путешествие будет очень неприятным.

– Да, будет. – Талия прерывисто глотнула воздуха, поерзав на сиденье. – Оно и без того уже ужасное.

– Вы не любите вертолетов.

– Нет.

Она снова закрыла глаза, запрокинув лицо, и Ангелос еще мгновение рассматривал ее. Волосы ее стали волнистыми от влаги, а на носу он заметил золотистые веснушки. Интересно, сколько ей лет, подумал он, и вновь осознал, как мало он о ней знает. Ему известно было только ее имя. И что заставило его нанять ее?

Открыв глаза, Талия повернулась к Софии.

– Ты не боишься летать на вертолете, – заметила она и с некоторым артистизмом изобразила вращающиеся винты, состроив лицо, чтобы передать свою мысль.

София рассмеялась.

– Дом, – произнесла она на английском. – Я люблю свой дом.

– Я тоже люблю свой дом, – вздохнув, сказала Талия. – Но, несомненно, твой дом я тоже полюблю.

София наморщила лоб, не понимая, о чем она говорит, и Талия, нагнувшись к ней, похлопала ее по руке. Затем снова откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

Ангелос снова взглянул на нее, гадая о том, как она оказалась в его офисе. Откуда она узнала о вакансии и почему пришла к нему без резюме? Сейчас он не будет задавать ей никаких вопросов – в шумной кабине вертолета и в присутствии своей дочери, пытавшейся понять каждое слово. У него еще будет время выяснить, кто же на самом деле его новая няня, и убедиться в том, что она подходящая кандидатура для его дочери.

Он взглянул на Софию. Прильнув к окну, она смотрела на синее море. Она не любила уезжать с Каллоса, где ей было спокойно и уютно, и замыкалась еще больше в себе, когда он брал ее с собой в Афины. Он знал, что люди глазеют на ее шрам, и от этого София невероятно смущалась. Он был очень благодарен Талии, со всей ее идиосинкразией, что она ни разу не заставила Софию стыдиться своего шрама.

– Посмотри, папа, – обратилась София к отцу на греческом, и он пригнулся, чтобы взглянуть на изящную белую яхту, скользившую по сверкавшему изумрудному морю.

– Очень красиво, – пробормотал он, снова взглянув на Талию.

Глаза ее по-прежнему были закрыты. Непроизвольно он дотронулся до ее плеча. Мгновенно открыв глаза, она подскочила в кресле, будто он стукнул ее раскаленным молотком.

– Расслабьтесь, – сказал он. – Может быть, вы полюбуетесь видом?

– Я предпочитаю поскорее сесть на землю, – пробормотала она, но послушно взглянула в окно.

Ангелос увидел, как просияло ее лицо, когда она увидела потрясающие небо и море.

– Я всегда хотела побывать на греческих островах, – сказала она.

– Вы здесь ни разу не были?

– Нет, это моя первая поездка в Афины.

– И долго вы были там?

Она искоса взглянула на него.

– Примерно шесть часов.

– Шесть часов? – Ангелос нахмурился. – Вы хотите сказать, что приехали в Афины сегодня?

Талия кивнула.

– Но что заставило вас идти устраиваться на работу, если вы только что приехали?

Она отвела глаза, явно занервничав. В душу Ангелоса закралось подозрение. Кто она такая – эта женщина?

– Я решила, что так будет лучше, – сказала она наконец.

Ангелос не ответил. Он видел, что София внимательно смотрит на них, и решил продолжить этот разговор без нее. Но он обязательно выяснит, зачем Талия ди Сионе приехала сюда.

Через пятнадцать минут вертолет стал снижаться над Каллосом. Как только они приземлились, Ангелос выбрался из кабины и помог сойти сначала Софии, потом Талии. Рука ее была маленькой и хрупкой. Она спрыгнула на каменистую землю, прикрыв глаза от солнца другой рукой, и стала оглядываться вокруг.

– Это частный остров? – спросила она.

– Да, это мой дом. Но у вас будет все, что вам нужно. Все необходимое на виллу привозят с соседнего Наксоса.

Талия кивнула, медленно выдохнув. Должно быть, она долго сдерживала этот вздох.

– Хорошо, – сказала она так, будто говорила это самой себе. – Хорошо.

Ангелос повел их от вертолетной площадки к вилле. В лицо ему подул соленый морской ветерок, солнце было горячим, и на секунду, вдохнув свежего воздуха, он расслабился. Позволил себе поверить в то, что все у него под контролем, что София в безопасности.

Что он сделал все, что мог, даже если раньше не сделал этого.

Талия дышала полной грудью, следуя за Ангелосом и Софией по извилистой дорожке к видневшейся на пляже белой вилле. Постепенно ее стало оставлять напряжение, охватившее ее в вертолете.

С высоты вертолетной площадки она смогла увидеть, каким маленьким был этот остров. На нем размещались большая вилла с просторным садом, дом для прислуги и каменная лестница, спускавшаяся к пляжу. Остров был маленьким. Но это, возможно, было хорошо, сказала она себе. Здесь у нее не будет приступов клаустрофобии. Ведь она находится не в замкнутом пространстве, ее окружают открытый воздух и море, и здесь, по крайней мере, нет незнакомых людей.

И все же она испытывала напряжение. Ей хотелось вернуться в спасительное поместье деда, в тихую студию с видом на море и небо, где она могла писать свои картины в блаженном одиночестве. Где ей не приходилось бороться со всеми своими прежними страхами и ощущением опасности.

Глубоко вздохнув, Талия подставила лицо солнцу. Она сможет сделать это. Она уже это делает. Она вынесла перелет на самолете, поездку на такси сквозь забитый транспортом город, перелет на вертолете и почти постоянное общение с незнакомыми людьми. Такого у нее не было за семь лет ее уединения, и это страшно вымотало ее, но она выжила.

– С вами все в порядке?! – крикнул Ангелос, и Талия обнаружила, что она стоит на месте.

– Да, в порядке, – сказала она и поспешила по дорожке за своим работодателем и его дочерью.

Когда они вошли в просторную гостиную, навстречу им выбежала экономка. Воскликнув что-то на греческом, она расцеловала Софию в обе щеки. Затем, остановившись перед Талией, уперла руки в крутые бока и оценивающе взглянула на нее, прищурив глаза. Затем она заговорила с Ангелосом, который что-то ответил ей на греческом языке. Талия ничего не поняла, но догадалась, что экономка не одобрила ее, мгновенно оценив своим опытным глазом.

– Я подхожу? – спросила Талия Ангелоса, когда в их разговоре возникла пауза. Она хотела спросить это шутливым тоном, но получилось нервно. Снова в желудке возникло напряжение, когда она осознала с новой силой, насколько чужим все это было. А она боялась всего чужого.

Ангелос явно опешил, затем губы его сжались в уже знакомую твердую линию.

– Мнение моей экономки не имеет значения. Я уже нанял вас.

– Наверное, это плохо? – Талия уже почти шутила. По крайней мере, говорила непринужденно, хотя по-прежнему ощущала скованность. – Я знаю, что платье мое помято, но ведь я летела в самолете.

Ангелос кивнул в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.

– Мария проводит вас в вашу комнату. У вас будет время привести себя в порядок и подобающе одеться к обеду.

У этого человека отсутствовало чувство юмора, решила Талия, последовав за Марией наверх. И чувство сострадания тоже. Он был лишен чуткости и дружелюбия. Он был машиной. Роботом. Дроном…

Она так погрузилась в эти мысли, что чуть не врезалась в солидное тело Марии, когда экономка остановилась перед дверью спальни.

– Ваша комната, – сказала она по-английски с сильным акцентом, и Талия, обойдя ее, вошла в роскошную комнату, отделанную в кремовых и сине-зеленых морских тонах. Занавешенные тяжелыми портьерами окна выходили на пляж.

– Как здесь хорошо, – сказала она. – Efharisto.

Мария что-то проворчала, по-видимому, не одобряя сказанное ею слово, а затем на пальцах показала цифру семь.

– Ужин в семь? – догадалась Талия, и, когда экономка кивнула, задумалась над тем, не пройти ли ей краткий курс изучения греческого языка.

Она подошла к окнам и взглянула на открывшийся перед ней потрясающий вид. Сады, поросшие бугенвиллеей и гелиотропом, спускались по пологому холму к пляжу, где полоска белого песка встречалась с зеленовато-голубой водой, прямо как на рисунке Софии.

Проходя с экономкой мимо кухни, Талия ощутила дивный аромат, судя по аппетитному запаху выпечки, там готовили закуски. При этой мысли в желудке у Талии заурчало, она взглянула на часы. До ужина оставалось два часа. За это время она приведет себя в порядок, хотя у нее было чувство, что Ангелос Мена все равно будет недоволен, что бы она ни надела и сколько бы усилий ни потратила на свою наружность. Но он, по крайней мере, нанял ее.

И все же Талия наполнила водой огромную мраморную ванну, чтобы смыть с себя пыль двадцатичетырехчасовой поездки и поднять упавший дух. Она открыла свой единственный чемодан, слишком поздно осознав, что взяла с собой очень мало вещей на шесть недель. На самом деле она взяла только свои повседневные футболки и шорты, один флисовый пиджак и пару джинсов, не считая летнего платья, в котором она летела в самолете.

Закусив губу, Талия вынуждена была признаться, что у нее нет ничего, что бы надеть к ужину. В своей обычной жизни ей не нужны были наряды, чтобы производить впечатление. Она работала художницей, и поэтому ее одеждой были заляпанные краской джинсы и старые футболки. Она даже и не думала о том, чтобы подготовить к встрече с Ангелосом Меной какую-нибудь деловую одежду; по правде говоря, она вообще мало о чем думала, кроме самой поездки.

Вздохнув, Талия прикинула, сможет ли она постирать сарафан, чтобы он высох к ужину на морском ветерке.

Она поняла, что ей действительно это удалось, когда она вышла из спальни к ужину без пяти семь. Платье было чистым и не таким уже помятым, хотя и слегка влажным на плечах. Может, Ангелос не заметит этого.

На вилле царила тишина, когда Талия спустилась вниз по лестнице. Комнаты были темными и пустыми. Заглянув в огромную гостиную, с диванами в пастельных тонах, она отправилась дальше и набрела на явно принадлежавший мужчине рабочий кабинет, со столом из черного дерева и книжными полками во всю стену. Наконец она нашла столовую, в дальнем конце виллы. Ангелос уже стоял посредине зала, глядя на большой портрет женщины, висевший на стене.

Он повернулся, когда Талия вошла на цыпочках, лицо его было хмурым, как обычно.

– Вы опоздали.

– Простите. Я искала столовую.

Взглянув на ее платье, он еще больше нахмурился.

– Вы не переоделись к ужину.

– На самом деле переоделась. Я постирала свое платье и снова надела. – Она зачем-то слегка повернулась, и это было так глупо, что она покраснела. – Разве вы не видите?

Подол платья, поднявшись в воздух, закрутился вокруг ее ног, и лицо Ангелоса стало мрачнее тучи. Он грозно прищурил глаза.

Но даже сейчас он был невероятно красив. Свой серый деловой костюм он сменил на белую рубашку с открытым воротом и черные брюки. Одежда эта была обычной и могла бы показаться банальной, но белая рубашка превосходно подчеркивала его широкие плечи, а темные брюки – его стройные бедра и сильные ноги. Талия не могла оторвать от них глаз.

Осознав, что глазеет на него, она отвела взгляд от его мускулистого тела. Она смотрела на его бедра, боже мой! К счастью, он не заметил, как она его бесстыдно рассматривала.

И только теперь Талия увидела обитые бархатом стулья и огромный полированный стол, накрытый на двоих.

– Разве Софии не будет с нами?

– Она ужинает с Марией.

– Так всегда бывает? – спросила Талия, когда Ангелос обошел стол и отодвинул для нее стул.

– В дальнейшем вы сможете ужинать с ней, если пожелаете, но сегодня я хочу поговорить с вами с глазу на глаз.

– Ох.

Ей ничего не оставалось, как сесть на стул, предложенный им. Лицо его было очень близко. Талия вдохнула запах его одеколона, с древесной ноткой, и мурашки побежали по ее коже. Она подумала, каков на ощупь его подбородок, если он будет гладко выбритым или, наоборот, поросшим щетиной. Внешний лоск городского человека не мог скрыть его холодной безжалостной натуры.

Ангелос неспешно обошел стол и сел напротив нее, положив на колени салфетку. Талия сделала то же самое. И хотя она сама жила в доме, который превосходил по размерам и роскоши виллу Ангелоса Мены, она все еще была заворожена его домом и его присутствием. В поместье Джованни она в основном ела на кухне или в своей рабочей студии. Когда они ужинали вместе с Джованни, слушали радио или смотрели телевизор. На званом ужине в последний раз она была… она даже не могла вспомнить, когда. Праздничный стол на Рождество или в День благодарения с ее братьями и сестрами не казался ей таким торжественным или напряженным, как ужин наедине с этим мужчиной.

Мария подала первую перемену блюд, салат из помидоров и огурцов с кусочками сыра фета.

– Это очень учтиво с вашей стороны, – сказала Талия, когда экономка вышла. – Спасибо вам.

– Меня никогда не обвиняли в отсутствии учтивости, – сухо ответил Ангелос.

Талия украдкой взглянула на него, поглощая свой салат. Кто же он такой, подумала она. Если найденная ею информация была правильной, он обладал бесценным томом стихов, а также хотел приобрести еще одну книгу того же анонимного поэта. Именно так она и вышла на его след; она нашла сайт букинистов с разделом объявлений, где люди писали о том, какие редкие книги они хотели купить. Она прочитала объявление, размещенное от лица агента Ангелоса или, по крайней мере, от лица «Мена консалтанси». Ей оставалось надеяться на то, что Ангелос действительно владеет этой книгой.

А что, если после всего, что она вынесла и на что согласилась, это будет пустая погоня за призраками?

– Значит, вы с Софией постоянно живете на Каллосе? – спросила она.

– София – да. Я уезжаю из-за работы. На самом деле я уезжаю завтра.

Значит, его не будет здесь все шесть недель? Талия облегченно вздохнула, но в то же время ее кольнула обида за Софию. Каким бы строгим и властным ни был Ангелос, он не должен был надолго оставлять свою дочь.

– Но разве девочке, в ее возрасте, здесь не одиноко? – спросила она.

– София предпочитает одиночество. К ней приезжает учительница на катере, а Мария с другими служащими составляют ей компанию. А теперь к ним присоединитесь вы.

– У нее были другие няни?

– Были, но никто из них долго не продержался. – Голос Ангелоса был отрывистым, взгляд замкнутым. – Надеюсь, что новая няня будет лучше.

– Почему они здесь долго не задерживались? – спросила Талия с любопытством. София не выглядела трудным ребенком, а остров был похож на райский уголок. О такой работе можно было только мечтать.

Ангелос пожал плечами:

– Им не нравилась эта обстановка. Но вы все время спрашиваете меня, мисс ди Сионе, однако это я пригласил вас на ужин, чтобы самому задать вам вопросы.

– А я думала, что мы просто болтаем, – непринужденно ответила Талия, но даже подобие улыбки не мелькнуло на его лице. Она наколола на вилку огурец. – Тогда спрашивайте, – сказала она с решимостью, которой у нее совершенно не было. Ей совсем не хотелось, чтобы Ангелос Мена расспрашивал ее. По крайней мере, сейчас. Талия не знала, что ему отвечать. Она терпеть не могла лгать, но откровенность сейчас была невозможна. – Однако сначала, – добавила она, – выполните одну мою просьбу. Пожалуйста, зовите меня Талией.

Салат едва не застрял у нее в горле, когда Ангелос ответил ей тихо и холодно:

– Хорошо, Талия. Я хочу спросить вас, зачем вы приехали в Афины и явились ко мне в офис, если вы явно не хотели устраиваться няней?