Глава 3

Открыв дверь, Роланд остановился как вкопанный.

В доме пахло приготовленным ужином. Странное, новое ощущение. Что за запах? Лимон – точно, а еще, похоже, рыба. Но это не все. Из кухни доносилась музыка. Видимо, Грейс подсоединила плеер к колонкам. Странно, от нее можно ожидать любви к классической музыке, а играла старая добрая попса. И девушка подпевала исполнителю. Роланд улыбнулся, Грейс недотягивала мелодию. Почему такой странный выбор? Она предупреждает его, что не хочет рисковать своим сердцем? Хотя о чем это он? Об отношениях с ней не может быть и речи. Роланд вошел в кухню.

– Добрый вечер, Грейс.

– О, Роланд, привет.

Она подняла глаза и улыбнулась, его сердце совершило сальто. Что с ним творится, когда вообще он так реагировал на женскую улыбку?

Грейс густо покраснела, очевидно, поняла, что ее вокальные упражнения не остались незамеченными.

– Прошу простить за пение. Боюсь, у меня не идеальный слух.

– Ничего страшного. Можешь петь, когда тебе заблагорассудится. Хотя, должен признаться, твои музыкальные пристрастия для меня неожиданны. Я-то думал, ты скорее из тех, кто любит классику.

– Скучный бухгалтер, который любит все скучное?

– Классическая музыка вовсе не скучная. Ты когда-нибудь слышала, как Хью исполняет симфонии Баха? Просто поразительно.

– Нет, я вообще-то люблю классику. Только не оперу, это для меня слишком сложно. Всегда хотела попасть на концерт, где исполняют популярную классическую музыку на фоне фейерверков. Но не стану тебя утомлять моими пристрастиями. Ужин будет готов через десять минут.

Почему она считает, что ее общество утомляет собеседника? Он хотел спросить, но не решился. Она словно снова закрылась для него. Видимо, привыкла так жить всегда, быть спокойной и покладистой старшей сестрой на фоне искрометной и взбалмошной Беллы.

– Вкусно пахнет.

– Спасибо. Не знаю, где ты предпочитаешь ужинать, на кухне или в столовой, поэтому решила накрыть здесь. Но если хочешь, пойдем в столовую.

Роланд с облегчением подумал о том, что обстановка в кухне гораздо менее интимная, нежели в столовой, а он не был уверен, сможет ли остаться наедине с Грейс в обстановке, располагающей к непринужденному общению. Уж слишком странные чувства он к ней испытывает.

– Можно поужинать и здесь. Тебе помочь?

– Почти все готово. Хочешь кофе?

– Я сам сделаю. Тебе тоже?

– Буду благодарна.

Странно было стоять вот так на кухне бок о бок с ней, ситуация уж очень напоминала семейную идиллию. Приготовляя кофе, Роланд не знал, о чем говорить, отвык общаться с кем-либо, кроме коллег. Чувствовал себя смущенным мальчишкой. Грейс заговорила первой:

– Как прошел твой день?

– Отлично, а твой?

– Для бухгалтера, работающего удаленно, весьма неплохо.

– Не хочешь поискать что-нибудь на постоянной основе?

– Если хочешь предложить мне работу из сострадания, прошу тебя, не нужно. Я и сама могу что-то найти.

– Вообще-то именно сейчас у меня нет вакансий, которые бы подошли именно тебе. А если бы и нашлась, не сомневайся, я придирчивый работодатель и выбрал бы тебя только в том случае, если бы ты оказалась лучшей из лучших.

– Вот и хорошо. Наверное, я поспешила с выводами, но ты уже и так много сделал для меня на этой неделе. Прости.

– А люди порой увлекаются в своем стремлении спасти кого-то и упускают момент, когда спасенный должен встать на ноги самостоятельно. Я тебя понял и не обижаюсь.

– Спасибо. У меня на днях было собеседование, и прошло неплохо. Но потом я пришла домой и обнаружила потоп в квартире, и все мысли о работе вылетели из головы. Может, меня решили не брать, иначе бы уже перезвонили.

– Все зависит от того, сколько у них кандидатов.

– Да, наверное.

Грейс принесла кувшин травяного чая, похожего на отвар из бузины, и две тарелки.

– Можем начать с канапе с моцареллой, инжиром и ветчиной.

– Звучит впечатляюще.

– Что тут впечатляющего, бери ингредиенты да нанизывай на шпажки.

– Но ведь красиво. И сочетание неплохое.

Грейс приняла комплимент.

– Спасибо.

Запеченная осетрина с лимонным соком, сладким картофелем, лимоном в карамельной глазури, шпинатом и крохотными морковками превзошла все ожидания Роланда.

– Ну, теперь-то ты не отвертишься. Это блюдо необходимо было готовить. И не смей говорить, что оно не впечатляет.

– Оно просто так выглядит, на самом деле приготовить его проще пареной репы. Я сделала тебя моим подопытным кроликом.

– В каком смысле?

– Хочу научить Бел готовить и доказать, что при этом блюдо можно сделать красивым, не обязательно выбирать сложные рецепты и проводить много времени на кухне, как и готовить сразу несколько блюд одновременно.

– Да ты настоящий кулинар. Почему же стала бухгалтером, а не открыла собственный ресторан?

«Потому что числа куда надежнее». Но вслух произнесла совсем другое:

– В школе ладила с математикой, а бухгалтерия казалась мне перспективным направлением. И еще можно было учиться по вечерам, а днем зарабатывать деньги. Вот я и решила сделать это карьерой.

– А тебе нравится твоя работа?

– Белла постоянно стонет и причитает, что не может меня понять. Но я знаю, что мне нравится. В числах есть интересные закономерности, и все всегда подчинено системе. А ты почему стал архитектором?

– Я люблю сооружения. От самого простого деревенского коттеджа до величественных дворцов в стиле рококо.

– Так и вижу тебя живущим в таком дворце.

– Это лишь в сказках там хорошо. На самом деле во дворцах очень холодно зимой.

– А ты откуда знаешь?

– Мои родственники из Франции имеют парочку замков.

– У твоей семьи есть замки?

То-то она заметила у него странный акцент, так говорят представители элиты. Она не придала этому значения, а оказывается, Роланд вращается в совершенно иных кругах.

– Ну так вот, там, где замки, там и виноградники, – продолжал он. – Словом, мои родные производят вино. Раньше я частенько проводил Рождество во Франции, и для меня это было сказкой. У нас непременно была огромная ель с серебряной звездой на макушке, огонь в камине, где пеклись каштаны или сдобные лепешки.

Грейс не верила своим ушам.

– С каких пор во Франции едят лепешки?

– Что я могу сказать? Мы всегда смешивали традиции, поэтому нам удавалось получать все самое лучшее из обеих культур. Но вообще, именно я пришел к архитектуре. Всегда любил линии, очертания зданий, постоянно рисовал их, будучи ребенком. Иногда, просыпаясь ночью в холодной спальне и наблюдая за льдом на окнах, я размышлял о том, как сделать так, чтобы наслаждаться современными удобствами, к которым привыкли в Англии, но при этом сохранить величие и богатство старинных сооружений.

– Вот почему тебе так здорово удается сочетать старое и новое. В этом доме пивоварня прекрасно уживается с современной мебелью и комфортом.

– Все новое здесь отвечает последним требованиям экологических стандартов. А старая часть здания неплохо обустроена. Меня можно назвать жадным, но мне нравится брать все самое лучшее из разных аспектов жизни – комфорт и удобство современности и красоту Старого Света.

Грейс улыбнулась и поставила на стол десерт – маракуйя с миндальным печеньем.

– Здорово.

– Спасибо.

Когда с едой было покончено, он сделал еще кофе.

– Ты мне собиралась вчера рассказать, почему твоя жизнь так резко перевернулась. Как-то необычно для человека, привыкшего действовать последовательно, совершать поступки, разрушающие систему.

На сей раз в его голосе не было осуждающих ноток, и Грейс почувствовала, что может сказать правду.

– В общем-то я не оправдываю себя. Я больно ранила Говарда и ругаю себя за это. Но, выйди я за него замуж, все было бы куда хуже.

– Как бы там ни было, я уже понял, что ты не избалованная принцесса, какой я тебя представлял.

Ничего похожего. Наверное, и впрямь существовали серьезные причины, заставившие тебя призадуматься.

– Честно говоря, я начала сомневаться в своем выборе уже давно, но думала, это нормально, все будет хорошо.

– И что заставило тебя изменить точку зрения?

– Вечеринка под названием «Пятьдесят оттенков бежевого».

Роланд чуть не подавился кофе. Может, ему послышалось?

– Родители Говарда отмечали золотую свадьбу. Я не особенно хотела попасть туда, и Белла нарисовала что-то вроде комикса, чтобы рассмешить меня. Она назвала его «Пятьдесят оттенков бежевого».

– Ну, если все, что говорит Тарк о Белле, правда, могу себе представить.

– Самое ужасное, что комикс этот полностью соответствовал реальности. Я была единственной на этом празднике, одетой в наряд другого цвета.

– А это так важно?

– Для меня – нет. Не пойми меня превратно, я любила Говарда, но именно тогда поняла, что не влюблена в него.

– А есть разница?

– Очень большая. Несправедливо выходить замуж, зная, что любовь недостаточно сильна. Он заслуживает большего. Полагаю, мы оба видели друг в друге надежного партнера и рассчитывали на крепкие отношения, здоровую семью, но в глубине души понимали, что искали всю жизнь кого-то другого.

– А зачем ты искала надежного партнера? Прости, это бесцеремонно с моей стороны, ты не обязана отвечать.

– Нет, все в порядке. Только Белле не рассказывай, ладно?

Роланд нахмурился. Ему казалось, что у Грейс близкие отношения с сестрой.

– Почему Белла не должна знать?

– Она моя младшая сестра, я ее люблю и не хочу обременять такими подробностями. Дело в том, что у отца с мамой не очень-то сложилось. Мне бы не хотелось иметь такого мужа, как он.

– Но я видел Эда на свадьбе, мне показалось, он отличный муж и отец.

– Эд – да. Он биологический отец Беллы, а для меня приемный. Женившись на маме, он удочерил меня. По сути, его я и считала настоящим папой, он вырастил меня. Но первый раз мама вышла замуж за очаровательного мужчину, который, к сожалению, оказался никудышным мужем. Только и делал, что подводил ее. Не умел обращаться с деньгами, не сдерживал обещаний. Постоянно говорил, что придет навестить меня, и забывал. Мы почти не общались. Я хотела избежать маминой ошибки.

– Но в результате совершила собственную, выбрала не по любви, а по расчету.

– Говард чудесный парень, добрый и мягкий.

– Но?

– Но рядом с ним я чувствовала себя чем-то вроде мебели, да и он, наверное, испытывал то же. Никогда с ним я не чувствовала, что теряю голову. И подозреваю, у нас обоих были смутные сомнения все четыре года нашей помолвки.

«По нынешнему времени четыре года – это много», – подумал Роланд.

– Вы копили деньги на дом?

– Скорее избегали этого. Мы даже не жили вместе. Если бы между нами была настоящая любовь, даже свадьба не имела значения, мы бы старались быть вместе. Но этого не происходило. Если бы я вышла за Говарда, его мать просто уничтожила бы нас обоих, разрушила бы нам жизнь.

– Ах, классический сюжет – бесцеремонная свекровь.

– К сожалению, да. И Синтия как нельзя лучше олицетворяла собой этот образ. Она хотела, чтобы мы поженились в тот же день, когда у них с мужем был юбилей свадьбы. Я сказала, что это должен быть полностью ее день и никто больше не соперничал с ней как с героиней торжества. Наша свадьба могла и подождать. Ей это жутко не понравилось.

Значит, Грейс проявила такт и понимание вместо того, чтобы устроить скандал и сказать правду о том, что свадьба для любой девушки – особенное событие, его нельзя делить ни с каким другим, и сделала так, чтобы мать жениха почувствовала собственную значимость.

– Кроме того, мне хотелось, чтобы Белла была подружкой невесты.

– А что, Синтия была против этой идеи?

– Она не любила Беллу. Говорила, что та слишком своевольная и эксцентричная.

– Белла беззаботная пташка, но именно этим и прекрасна. Мне тоже начинает не нравиться твоя почти состоявшаяся свекровь.

– Белла тоже не любила Синтию, называла ее «мисс Изваяние».

– Она была такой совершенной? – Роланд с трудом подавил усмешку.

– Синтия невероятно гордилась тем, что всегда безупречно выглядит. А еще постоянно носила бежевый.

– А тебе она нравилась?

– Мне обязательно отвечать?

– Да.

– Думаю, просто мы не сошлись характерами. Я хотела, чтобы моя свекровь походила на маму, была доброй, всегда готовой помочь, но при этом верила в мои силы и не вмешивалась в мою жизнь. Чтобы мы подружились, и я чувствовала, что меня всегда ждут в ее доме.

– А чего хотела Синтия?

– Невестку, для которой бы первостепенное значение имела внешность и чтобы она выполняла все распоряжения свекрови.