Цитаты из книг автора «Кейси Уэст»

– Я могу это сделать, – пробормотала я. – Я же теперь величайший бегун в мире, это должно быть легко. Я засунула ногу между парой прутьев, чтобы оттолкнуться. – Ты разговариваешь сама с собой? Меня затопила волна облегчения, когда я услышала голос Кейда по ту сторону ворот. Не особенно изящно вытащив ногу, я всмотрелась в дорогое лицо. Мне хотелось обнять Кейда, но нас разделяли ворота. – Мне так жаль, – пробормотала я. – Почему? – спросил он, и на его лице появилась его обычная широкая улыбка. – Я частенько разговариваю сам с собой. – Нет. Ты знаешь почему. Я взялась за прутья, используя их в качестве поддержки. Парень покачал головой: – Не стоит. Это все Саша. – Он не злился, но и не спешил впускать меня. – Ты их откроешь? Мне нужно обнять тебя. Я же могу обнять тебя, верно? – Если сможешь перелезть через ворота, можешь делать что захочешь, детка. – Кейд подмигнул, в его голосе звучала насмешка. Я знала, что он делает – возводит свою стену, – и ненавидела это. Ненавидела за то, что он ощущал потребность сделать это из-за меня. – Не надо. – Чего не надо? – Не относись ко мне так, как относишься к другим. Не прячься от меня. – А ты не пряталась от меня? – Теперь в голосе Кейда появился намек на злость. – О чем ты? – О песне. Когда ты собиралась показать ее мне? Когда она победит на конкурсе? – Нет! Конечно же нет. Я не собиралась отправлять ее на конкурс. – Почему нет? Она на самом деле хороша. – Ее не должен был никто услышать. Тем более вся школа. – Думаю, ты и меня имеешь в виду. Я покачала головой, но Кейд был прав. Я не собиралась показывать ему эту песню. – Ты до сих пор мне не доверяешь? – спросил он. – Доверяю, – прошептала я. – Ты до сих пор считаешь меня парнем, который плохо относился к Изабель. Парнем, который и тебе тоже однажды причинит боль. Ты не готова полностью мне открыться. – Нет. Это неправда. Кейд, я рассказываю тебе больше, чем кому-либо. – У меня сдавило горло. – Ты на самом деле помог мне найти мои слова. Мой голос. Но не думаю, что эта песня принадлежит мне. Мне кажется, я не имею на нее право. – Я достала из-за пояса юбки письмо, которое написала ему, и бросила через прутья. Кейд издал хриплый смешок: – Еще одно письмо? – Ты давно не получал ни одного. Кейд поднял его с того места, куда оно приземлилось: – Не от тебя. Я приподняла брови: – Тебе кто-то еще пишет? – Когда Кейд не ответил, я ахнула: – Подожди. Твой отец? Его взгляд метнулся ко мне, и вся боль, которую он скрывал так долго, отразилась в его глазах. Я понизила голос: – Ты впустишь меня, Кейд? Пожалуйста? Он шагнул вперед и открыл ворота. Я забежала и обняла его. – Я как раз собирался прочитать письмо, – произнес он возле уха. – Ты такая приставучая. Я улыбнулась: – Перестань шутить и позволь мне находиться рядом с тобой.

– Тебя это смутило? – спросил он. – Нет. Просто удивило. Кейд с мгновение изучал мое лицо. – Ты против делать такое на людях? Я больше беспокоилась о том, что чувствовал он. Меня все устраивало. – Конечно же нет. – Я разрушаю твой хипстерский дух? Я хихикнула: – Мой хипстерский дух? Не знала, что он у меня есть. – О, точно есть. Ты непреднамеренно крутая. Совсем не такая, как все. И я точно порчу все это. – Кейд показал на себя. Его улыбка говорила, что это была шутка, но я задумалась, беспокоился ли он об этом на самом деле. Я остановилась, повернулась к парню и поцеловала прямо посреди многолюдной парковки: – Ты мой самый любимый мейнстримный парень в мире. Помни об этом. В этот раз он слегка покраснел: – Хорошо. Потому что я очень классный. Просто хотел убедиться, что ты это ценишь. – Он подмигнул мне и снова принял самоуверенный вид. Я закатила глаза и потянула его за собой: – О да, ценю. – Ты нашла вдохновение за выходные? Я вздохнула. – Это же хорошо, да? – Я написала и стерла пять строчек. – Когда я услышу твои песни? – Когда «Блэкаут» позволит мне писать для них. Кейд засмеялся: – У меня есть идея для вдохновения. Как насчет того, чтобы ты сегодня наконец пришла на собрание? – На школьное собрание? То, которое проводят в спортивном зале, с кричащими людьми, скандированием лозунгов и школьным духом? И… подожди, откуда ты знаешь, что я не хожу на собрания? – Я слежу за тобой, Лили Эбботт. Я улыбнулась: – И все равно я не пойду на собрание. – Только сегодня. Они устраивают что-то важное для футбольной команды, а потом огласят те виды спорта, которые будут у нас после зимних каникул. Включая мой. Ты же хочешь поддерживать меня и все такое, верно? И я серьезно рассчитываю, что весной ты придешь на парочку моих матчей. – Я тебя поддерживаю. И буду там. На собрании и на твоих играх. Следи за мной. Я буду лучшей девушкой на свете. – Я произнесла эти слова и только потом поняла, что сказала, и быстро пошла на попятную: – В смысле, не обязательно девушкой. Человеком, с которым ты встречаешься. Гуляешь… и целуешься… Извини, я все еще странная. – Ты очаровательная. И я не думал, что должен спросить. Думал, все и так ясно. Но теперь спрошу. – И тогда Кейд совершил самый потрясающий поступок в мире: он вскинул руки в воздух, пока мы приближались к школе, и прокричал: – Лили, ты будешь моей девушкой? – После такого точно нет, – засмеялась я. – Серьезно? – огорчился Кейд. – Конечно же буду. А теперь опусти руки и прекрати быть таким… – Мейнстримным? – Громким. Кейд засмеялся и чмокнул меня: – Увидимся на собрании, моя девушка.

Кейд посмотрел на маму, чтобы убедиться в том, что он может так поступить. – Не закрывайте дверь. – Вот и все, что она на это сказала, а затем ушла. – У меня нет твоего номера телефона, – сказал Кейд, окинув взглядом комнату, потом выбрал стул у изножья моей кровати и приземлился на него. – Хотел тебя увидеть. Я снова плюхнулась на кровать, улыбка не сходила с моего лица. – Я дам тебе номер, тогда в следующий раз лучше подготовлюсь к твоему приходу. – Я пригладила волосы и оттянула футболку. – Ты выглядишь очаровательно. – Он подкатился на стуле ко мне, и теперь наши колени соприкасались. – Ты очаровательная. Я хочу тебя поцеловать. Я же могу это сделать сейчас, верно? Я успела только опустить голову в кивке, как Кейд обхватил мое лицо руками и нежно поцеловал. У меня перехватило дыхание, я схватила парня за футболку и притянула к себе. Поцелуй не продлился достаточно долго, и Кейд снова отстранился. – Просто хотел убедиться… – произнес он с улыбкой. – Ты очень быстро сегодня убежала, и я не понял, что между нами происходит. – Думаешь, я просто хожу повсюду и целую парней веселья ради? – Я не знаю, что думать. Ты постоянно меня удивляешь. Я думал, что ты будешь ждать меня после тренировки. Я скривилась: – Ты хотел, чтобы я около часа болталась возле школы? Кейд засмеялся: – Нет, не хотел. Это было бы скучно. – Ох! – воскликнула я, вдруг кое-что осознав. – Другие девушки так делают. Извини. Это, вероятно, отлично доказало бы, как сильно ты мне нравишься. – Не извиняйся. Мне нравится, что твоя жизнь не вращается вокруг этого. Я схватила его за палец: – Что ты имеешь в виду? – Нас. – Нас? Мне это нравится. Кейд поцеловал мне руку: – Мне тоже.

Я появилась в доме Изабель через полчаса. Надела на себя черную футболку, символизирующую сама не знаю что. Когда подруга открыла дверь, у нее было странное выражение лица: вина, смешанная с грустью и еще с чем-то похожим на надежду. – Извини, – сказала она. – Что? За что? – Мой правый глаз задергался. В чем она теперь собиралась признаться? – Я прочла их. Мне не следовало это делать. Они были личными. Но я прочла. Я выдохнула: – Из, я не знала, что это был Кейд, когда их писала. – Знаю. – Изабель взяла меня за руку и повела в свою комнату, где все мои письма были аккуратно сложены на столе. – Мы не можем их сжечь. – Что? Но я надела черное. Подружка хихикнула: – Эти письма, Лил… Неудивительно, что ты в него влюбилась. – Я не… – Я начала было протестовать, но не смогла солгать. – Знаю. – Но он не знает, что писал тебе? – Нет. – Он подумал, что это Саша? – Изабель показала на письма. – Более чем уверена. – Тогда он идиот. Человек, который писал эти письма, совсем не похож на Сашу. В этих письмах вся ты. Он влюбился в тебя. В горле образовался комок. – Он не влюбился в меня. – А кажется именно так. – Даже если бы это было правдой, что совсем не так, это не имеет значения. Я выбираю тебя. Выбираю нас. Поэтому я надела черное. Изабель улыбнулась и притянула меня к себе: – Могу я тебе кое-что сказать? – Конечно. – Я всегда завидовала тебе и Кейду. Я отстранилась, чтобы посмотреть на лицо подруги: – Завидовала? Нашим ссорам? – Да. Он пылал большей страстью, когда обсуждал твои поступки, чем когда мы чем-нибудь занимались или разговаривали. Я никогда тебе не говорила, но всегда думала, что между вами есть связь, которую вы оба отказывались признавать. – Из. – Я понимала, что делает подруга, и не хотела, чтобы она чувствовала себя обязанной это сделать. – Выслушай меня. – Изабель взяла письма и аккуратно вложила мне их в руки. – Я хочу этого для тебя. Я улыбнулась: – Я люблю тебя за это, но Кейд не хочет меня, он хочет ее. Девушку отсюда. – Я подняла письма. – Или, по крайней мере, хотел. Он перестал писать, и я не знаю почему. Может, потому, что подумал, что это Саша. Я не знаю. – Тогда скажи ему, что это ты! – Я боюсь. – Если не попробуешь, потом будешь жалеть. – Изабель… – Пожалуйста, Лил. – Подружка посмотрела мне в глаза. – Я была эгоисткой. Он никогда мне не принадлежал. Никогда! Я пыталась обвинить тебя в этом, но ты тут ни при чем. Дело в нас. Во мне и Кейде. Мы не подходим друг другу. Но вы двое… – Она накрыла ладонями мои руки, в которых до сих пор лежали письма. – Вы двое могли бы… Как он там сказал в одном из писем? Идеально уравновесить друг друга? Как-то так? В любом случае, я согласна с ним. Вы могли бы. Вы делаете это. Лили, дай ему шанс. Просьба Изабель была такой искренней, такой душевной, что я могла сказать только: – Я подумаю. – И еще: – Спасибо.

– Мама вчера заставила меня отвезти один Кейду из-за того, что я нагрубила ему в День благодарения. Я писала Изабель о случае с Сашей, но еще не рассказала о своем визите в дом Кейда. Изабель посмотрела на меня в изумлении: – Твоя семья в сговоре против тебя? Сначала твой брат приглашает Кейда, а теперь мама заставляет навестить его? – Знаю. Они, похоже, не получили список моих врагов, который я специально для них распечатала. – А в этом списке больше одного человека? – Сейчас только Кейд и Саша. Но в него можно еще добавлять. – Я замолчала, вспомнив о том, в чем вчера обвинил меня Кейд. – Из? – Да. – Я плохо к тебе относилась? Извини за те разы, когда я отменяла все в последнюю минуту из-за семейных неурядиц. Ее руки взлетели к бокам. – Что? Лили, перестань. Тебе не нужно за это извиняться. Я знаю, что у тебя большая семья. Иногда я огорчаюсь, когда все отменяется, но никогда не злюсь. Ты замечательная сестра и дочь. Я не настолько эгоистична, чтобы злиться на это. Я облегченно вздохнула. – Это Кейд тебе что-то сказал? – с подозрением спросила Изабель. Я кивнула. Подружка закатила глаза: – Уф. Не позволяй Кейду говорить за меня. Никогда. – Хорошо. Люблю тебя. – И я тебя

Я взяла браслет – по концу в каждую руку – и попыталась обхватить им запястье Кейда. Только теперь мои руки дрожали. – От тебя хорошо пахнет, – тихо произнес он. Я на мгновение закрыла глаза, дыхание перехватило. – Просто сиди смирно, – попросила я. – Это не я двигаюсь, – прошептал Кейд. – Прекрати. – А что я делаю? – Ты мне мешаешь. – Могу я задать тебе вопрос? Почему от Кейда так потрясающе пахнет? Именно этот вопрос я собиралась задать ему немного позднее. – Да. – Почему мы так много ругаемся? Мой рот открылся и закрылся от удивления. – Мы не ругаемся. В смысле… я просто… не такая уж у нас длинная история. – Я никогда не понимал почему. – Ты дал мне ужасное прозвище на уроке, когда я опозорилась перед всеми. – Я думал, что помогаю. Тебя закидали мячами. Я подумал, что если пошучу об этом, то люди посмеются вместе с тобой, а не над тобой. – Не сработало. – Вижу. Вот, значит, как? Я придумал прозвище и заработал себе врага на всю жизнь? – Ты со всеми так поступаешь. Унижаешь во имя милосердия. А еще отпускаешь грубые комментарии. Даже не знаю, делаешь ты это потому, что пытаешься казаться смешным, или потому, что не понимаешь, что твои слова ранят. Потому что они грубые. Только сегодня ты посмеялся над моей прической. – Что? Я не смеялся над твоей прической. У тебя отличная прическа. Я на мгновение запнулась. – Да, ну, это, эм… плюс! А что важнее всего, ты ужасно относился к Изабель. – Я ужасно относился к Изабель? – взъярился Кейд. – Я? А что насчет того, как ты к ней относилась? Я нахмурилась: – Я? Что я сделала? Она была моей лучшей подругой. Она до сих пор моя лучшая подруга. – Ты была очень странной. Изабель звонила тебе, чтобы все согласовать, а ты отменила встречу в последнюю минуту, потому что должна была сидеть с детьми, и мне постоянно приходилось смотреть, как она огорчалась. Я вздрогнула от обвинений Кейда: – У меня есть семейные обязанности. И Изабель это знает. – А потом огрызалась на меня, будто бы это я оставлял твою подругу одну посреди ресторана или в разгар вечеринки. Я смерила Кейда взглядом: – Нет, ты был тем, кто оставлял Изабель одну, даже когда стоял рядом. Ты отстранялся от нее. Либо копался в телефоне, либо игнорировал ее как-то иначе. Кейд скорчил гримасу: – Меня в то время кое-что… беспокоило. – Беспокоило? Ты никогда не говорил Изабель что именно, да? Ты ей ничего о себе не рассказывал. Ты никому ничего не рассказывал, кроме… – Я замолчала, поражаясь тому, насколько далеко зашла. Я чуть себя не выдала. Кейд уставился на меня. – Кроме кого? – Твоей девушки. Уверена, Саше ты все рассказываешь. – Перестань ее так называть. Она не моя девушка. – А она это знает? Колено Кейд коснулось моего бедра, и меня пронзило током. Почему я до сих пор стояла так близко? Вероятно, потому, что мои руки до сих пор держали концы его браслета. Я не знала, что помогло мне – гнев, который обуял меня, или сила воли, – но я быстро застегнула браслет и отступила на шаг. – Наслаждайся своим мужским браслетом, – огрызнулась я. – Мне нравится мой мужской браслет! – ухмыльнулся Кейд. Было что-то абсурдное в этом заявлении, и мне стало смешно. Я не знала, стало ли смешно Кейду, но в его глазах вспыхнул огонек. Он поднялся, и мы вдруг оказались даже ближе, чем раньше. У меня заслезились глаза, пока я смотрела на него, и я поняла, что долго не моргала. Мое желание смеяться пропало начисто, сменившись другими желаниями. Желаниями, которые, как я знала, Кейд не разделял. Он только что объяснил, почему меня ненавидел. И я злилась на себя за охватившие меня чувства. Поэтому я повернулась и понеслась прочь. Когда я добралась до мини-вэна, мне пришлось подождать минут пять, чтобы успокоиться и сесть за руль.

Я кивнула на запястье Кейда: – Извини. – Это здорово. У меня будет мужской браслет. Я улыбнулась: – Не думаю, что мама отдаст его тебе. Она просто использует тебя в качестве модели. – Модели? – Это факт, не комплимент. – Ну конечно, ведь если ты сделаешь мне комплимент, то тебя хватит удар. Я хихикнула: – Может, не удар, но мой мозг определенно восстанет. Кейд не поддержал мой смех, только посмотрел на веревочку на запястье. – О, прекрати, тебе не нужно мое подтверждение того, что ты сексуален. Ты и так это знаешь, – усмехнулась я. – Ты в порядке? Голова не болит? – спросил Кейд. Я пнула его по ноге, и парень засмеялся: – Так ты считаешь меня сексуальным? – Глаза Кейда блестели. – А разве не все девушки так считают? – хмыкнула я. К моему удивлению, щеки Кейда слегка порозовели. Я не могла понять, почему его это смутило. Парень провел рукой по волосам. А потом еле слышно сказал: – Ты не все

– Эй, все, Кейд пришел! – крикнула я, войдя вслед за ним в дом. – Тренер! – Уайат выбежал в коридор. Казалось, он хотел обнять Кейда, но потом протянул руку для удара кулаками. Кейд ответил ему. Джона вышел за братом и тоже захотел стукнуться кулаками. – Я Джона. Мне семь, и ты будешь моим тренером через два года, – сообщил он Кейду. – Хотелось бы надеяться, – улыбнулся Кейд. – К тому времени я могу уехать в колледж. – Ты сможешь вернуться, чтобы тренировать меня, – уверил его Джона. – Надеюсь, смогу. Уайат, отведи меня к своей маме. У меня для нее подарок. – Почему ты принес ей подарок? – Потому что вежливо делать людям подарки, когда тебя приглашают в гости. – А я никогда так не делал, – задумчиво произнес Уайат. – Только на дни рождения, но это не день рождения. Кейд приобнял Уайата за плечи: – Ты прав.

– Эшли, моя гитара сломана. Вещь, которая необходима мне для написания песни. Думаю, это достаточно веский предлог. – Ладно. Если это единственная причина, ты можешь поделиться с семьей в День благодарения текстом песни, над которой работала. – Хорошо, поделюсь, – помедлив, сказала я. – Вот и отлично. Кстати, бабушка с дедушкой тоже будут. – Знаю. – И тетя Лиза с детьми. И дядя Джеймс с детьми. – Знаю. Сестра пыталась отговорить меня или заставить признаться, что я напугана? – И Марк. – Знаю… подожди… кто? – Парень с работы. У нас все серьезно. – Правда? – У сестры никогда не складывались серьезные отношения, и это меня удивило. – Тот парень, который увидел еду у тебя в зубах? Эшли шлепнула меня по руке: – Заткнись. Я хихикнула: – Я просто шучу. Это здорово, Эш. – И я пригласила его на ужин в честь Дня благодарения. Я кивнула. Парень на День благодарения – это что-то новенькое. – Если тебе нравится этот парень, держи его подальше от нашего дома, – усмехнулась я. – Особенно в праздники. Эшли засмеялась, словно я шутила, но ее смех быстро затих, сменившись взволнованным выражением на лице. – О нет. Ты права. Я совершила ошибку. Я кивнула: – Да уж, но еще не поздно предложить ему остаться дома. – Наша семья может быть нормальной всего один день, верно? – с надеждой спросила Эшли. – Это не сложно. Ведь иногда, хоть недолго, мы же бываем нормальными. – В ее голосе звучало сомнение. – Это твои похороны. – Все будет хорошо. – Сестра махнула рукой в воздухе. – Если что, я вмешаюсь и все улажу. – Не обращайте внимания на человека за ширмой. – Не говори при нем так. – Я не могу цитировать «Волшебника страны Оз»? Все знают «Волшебника страны Оз». А если он не знает, тогда ты должна радоваться, что мы выяснили это в начале ваших отношений. Эшли прижала руку ко лбу: – Ты права. Ему лучше остаться дома. – В точку. – Он останется дома… но ты все равно поделишься с нами песней в День благодарения

– С кем ты разговариваешь? – Сама с собой. – Ты слишком часто это делаешь. – Знаю. Я единственная, кто меня понимает