8

Кеви помогла мне надеть танцевальный костюм с шелковыми вставками глубокого бирюзового оттенка, которые, как я представляла, напоминали самые темные глубины океана. На моих бедрах и ногах слоями лежала прозрачная ткань.

– Вставки облегчают движения, – отметила она, немного туже затягивая пояс, усеянный маленькими серебряными дисками. – Готовьтесь стать музыкантом, когда будете крутиться и покачивать бедрами, – поддразнила танцовщица.

Мой живот и большая часть спины были обнажены. Маленький топ стягивал и приподнимал грудь.

– Вам идет, – заметила Кеви, поправляя мою вуаль. – Хотя не уверена, что танцор может позволить себе солнечные бриллианты.

Я приподняла бровь, глядя на женщину:

– Эти я все же оставлю себе.

Ручной и ножной браслеты принадлежали моей матери, и я никогда их не снимала. Даже если бы захотела, не смогла бы.

Золото не сломать.

Кеви рассмеялась и невинно захлопала глазами.

– Я ни на что не намекала.

А-то как же.

– Все готово. Надеюсь, вы знаете, как двигаться, и сумеете не отставать от моих девочек.

Я усмехнулась про себя.

Кеви вдвое старше меня! Конечно, я смогу за ней угнаться. По крайней мере, я так думаю…

Она вышла из комнаты, покачивая бедрами так, будто была хозяйкой Дома Сумерек. Мой толстый золотой браслет блестел на ее запястье. Заперев за собой комнату, мы присоединились к остальным танцовщицам.

– Ни слова об этом, или тут же окажетесь на улице, – щелкнула пальцами Кеви. – Вам понятно? – спросила она тоном, не терпящим возражений.

– Да, Кеви, – хором ответили девочки. Некоторые по привычке поклонились.

– Прекратите! – сделала выговор Кеви. – Ведите себя так, будто она одна из нас, пока мы не закончим выступление.

Вопрос «Почему?» отражался в их глазах, но рука Кеви успокаивающе опустилась мне на спину:

– Не обращайте на них внимания. Вы не обязаны им что-то объяснять.

Хмм. Может, мне не стоило отдавать браслет. Я могла бы просто приказать ей подчиниться. Только я ненавидела использовать свою власть, чтобы подавлять других. Кеви же при удобном случае стала бы валуном, раздавив без единой мысли тех, кто оказался под ней.

Ведущая танцовщица повела девушек вниз по лестнице. Внизу она подтолкнула меня в бок локтем.

– Оставайтесь возле этой лестницы. Если что-то покажется вам странным, подниметесь по ней и найдете место, где можно спрятаться. Если возникнут проблемы, мы с девочками будем держаться в стороне, – предупредила она.

Я кивнула:

– Хорошо.

Она подмигнула, игриво хлопнув меня по руке:

– Тогда давайте посмотрим, насколько хорошо вы умеете танцевать, Атена Нур.

Кеви выскользнула из толпы женщин и неторопливо направилась к пустому месту в зале. Она подошла к музыкантам и с широкой кокетливой улыбкой на алых губах наклонилась, чтобы поговорить с ними. Кеви была единственной танцовщицей, которая не утруждала себя вуалью. Еще некоторое время она кокетничала с ними, прежде чем отойти, чтобы поклониться своему Атону.

Он окинул ее одобрительным взглядом. Желчь подступила к моему горлу.

Женщины, покачивая бедрами, вошли в комнату. Каждая склонилась перед моим отцом, прежде чем разойтись в разные стороны, чтобы занять как можно больше свободного пространства, оставленного специально для них. Я не сдвинулась с места из своего темного укрытия возле лестницы.

Я не могла подойти слишком близко к отцу, иначе он узнал бы меня по глазам.

Я не видела Зуула, но было глупо надеяться, что он покинул комнату и оставил своего Атона без охраны.

Поток поразительно прохладного воздуха заставил кожу на моих руках покрыться мурашками за мгновение до того, как кто-то подошел и встал рядом со мной. Парень был на голову выше меня, с аккуратно подстриженными иссиня-черными волосами, которые, как я представляла, напоминали легендарное ночное небо.

– Ты получила травму? – спросил он, и его кристально-голубые глаза сверкнули так, как, я думала, могут сверкать только звезды.

– Прошу прощения? – уточнила я, уже забыв его вопрос.

– Травма. Ты получила травму? – снова спросил незнакомец, и его губы изогнулись в улыбке. Его голос был неожиданно глубоким и хриплым. – Почему тогда ты не танцуешь с остальными? – спросил он, кивая в сторону танцовщиц.

– Я как раз собиралась. Просто я… я новенькая.

Его присутствие заставляло меня чувствовать себя не в своей тарелке, как будто мир каким-то образом накренился. Может, с землей все было в порядке, и это только меня вывели из равновесия.

– Ах, понятно.

Его нос был идеально прямым, и я гадала, сможет ли он понять, что мой был когда-то сломан. Его челюсть была квадратной и сильной, а поза жесткой и уверенной, пока он оглядывал комнату.

Я с удивлением поняла, что блаженный холод… исходил от него.

Интересно, как незнакомцу, одетому в темно-синюю тунику, демонстрирующую выпуклые мышцы, удавалось создать такой мороз?

Я осознала, насколько он отвлек меня, только когда Кеви начала говорить. Я неохотно оторвала взгляд от парня, когда главная танцовщица поклонилась собравшейся толпе, прежде чем объяснить, что танцы, которые мы собирались исполнить, были больше, чем просто развлечением. В Гелиосе каждый танец рассказывал историю; его словами были движение и сила, плоть и огонь.

Я посмотрела на пустое место рядом с отцом.

– Ты тоже его ищешь? – спросил невозмутимый незнакомец.

Мои глаза снова встретились с его.

– Ты здесь, чтобы увидеть Люмина? Разве ты не из местных? Почему же тогда не знаешь, как он выглядит?

– Я знаю, – сказал он, еще раз улыбнувшись.

Я удивленно открыла рот:

– Ты один из его охранников?

– Что-то в этом роде, – согласился незнакомец.

– Тогда где же он?

Смуглый парень выпрямился. Казалось, от моего вопроса ему стало некомфортно. Куда же делась его напускная смелость?

– Он старый? – выпалила я, когда начался барабанный бой.

– Старый? – усмехнулся мой собеседник.

– Я ничего не знаю о Люмине, кроме тех слухов, что ходят по Гелиосу.

– Каких слухов?

Я покраснела.

– Не хочу их повторять.

Он рассмеялся и скрестил руки на груди.

– Вероятно, не стоит.

– Я должна идти, – сказала я, оглядываясь на танцующих.

Нахмурив брови, незнакомец медленно потянулся к моему запястью. Его пальцы были холодными, как лед, и он резко вдохнул, почувствовав жар моей кожи, но все же не отпустил меня.

– Разве это не солнечные бриллианты? Сразу после прибытия Атон принес такие же в подарок Люмину сегодня днем. Я думал, что только Атон и Атены могут их носить. Люмину пришлось надеть перчатки, чтобы просто прикоснуться к ним…

Мое сердце бешено заколотилось, и я поспешно отдернула запястье.

– Я должна присоединиться к остальным, – пробормотала я, бросаясь прочь, когда чувственный ритм заполнил комнату. У меня кружилась голова. Я не знала, что отец встречался с Люмином сегодня днем и что его охранник был настолько внимательным. Не то чтобы Зуул не делал то же самое для отца. Тем не менее лучше, если он больше не увидит солнечные камни.

У меня не было времени беспокоиться об этом. Мне нужно было следить за танцем, чтобы не совершить еще одну ошибку.

Дым, исходящий от трав и благовоний, объединился в пьянящий аромат. Воздух затуманился, и танец начался медленно, постепенно нарастая. Плотина внутри меня прорвалась, и я стала не более чем телом, подвластным музыке и ритму. Своими движениями я рассказала историю нашего народа, историю Сол. Скрытая вуалью, я была свободна и танцевала так, как никогда раньше не осмеливалась, будто каждый шаг, покачивание и наклон могли стать последними. Когда песня закончилась, тяжело дышащая и покрытая каплями пота, я оглянулась на темный маленький угол. Скрывался ли в его тени охранник Люмина? Я надеялась, что он видел мой танец и наслаждался открывшимся ему зрелищем.

Я была бы не первой женщиной, которая использовала свое тело в качестве оружия. Мои надежды рухнули, когда обнаружила, что в углу никого нет. Я повернула голову – сиденье рядом с моим отцом больше не пустовало.

Живот свело, и я почувствовала подступающую тошноту, когда увидела уже знакомое лицо. Я схватилась за живот и бросилась к лестнице. Торопливо поднимаясь по ней, споткнулась о шелковую юбку. Кеви заметила мой побег и бросилась следом.

Музыка снова заиграла, но уже без нас двоих. Мое отсутствие, возможно, и не привлечет внимания, но отсутствие Кеви, безусловно, заметят все. Она ведь вела танцующих.

– Атена? – прошептала она, поймав меня в коридоре рядом с ее комнатой.

Женщина поспешно отперла дверь своей комнаты и втолкнула меня внутрь. Дрожащими руками я сорвала с себя наряд и натянула обратно свое простое платье. После чего я наклонилась, чтобы подобрать одежду с пола. Кеви схватила меня за руки.

– Вы в порядке? Вам грозит опасность?

– Нет, – задохнулась я. – Просто подумала, что разумнее уйти прежде, чем наша удача иссякнет. Моя вот, например, всегда заканчивается.

Танцовщица нахмурила густые брови:

– Вы уверены?

– Даю тебе слово, Кеви. Отец ни о чем не догадывается. Мои нервы просто взяли надо мной верх. – Я попыталась рассмеяться. – Мое сердце выпрыгивает из груди.

Она немного расслабилась, все еще сжимая мои руки.

– Полагаю, вам не выпадало шанса просто побыть девушкой.

– Нет, – призналась я. – То, что я только что сделала, было невероятно волнительно. Это самая страшная и в то же время самая смелая вещь, которую я когда-либо делала. И возможно, самая глупая.

Услышав это, Кеви усмехнулась:

– Если с вами действительно все в порядке, я должна вернуться. Кто-нибудь обязательно придет искать меня.

Я кивнула:

– Я пойду в свою комнату. Спасибо за помощь, Кеви.

Она подмигнула, позвенев браслетами на своем запястье, среди которых был и мой.

– Мне было очень приятно.

Когда я вернулась, Ситали ждала меня на лестничной площадке седьмого этажа. Она оттолкнулась от стены, к которой до этого прислонялась.

– Куда ты ушла? – спросила она, подозрительно прищурившись.

– Нашла потайную лестницу и хотела посмотреть поближе, – солгала я. – Но это не сработало. Танцующие девушки загородили мне весь обзор.

Сводная сестра усмехнулась:

– Какая незадача.

– Ты видела его?

Ситали приподняла идеальную бровь:

– Конечно, видела.

– Как же он выглядит?

Мое сердце колотилось так, словно я все еще танцевала. Ведь я точно знала, как выглядит Люмин. Кроме того, я слышала глубокий звук его голоса, силу, скрытую под его одеждой, его прохладный, чистый запах. Я знала, какой холод от него исходил, знала мягкое прикосновение его руки.

– Скоро сама увидишь, – поддразнила Ситали, возвращаясь в свою комнату. Она закрыла за собой деверь только после того, как бросила жестокую ухмылку через плечо.

Я достала ключ из кармана и отперла свою комнату, позволяя темноте и золоту окружить меня. Почему-то это успокаивало. Не девственная, белая и совершенная комната, а истинное отражение моего сердца и всех его темных сторон.

Я опустилась на мягкую кровать и, подтянув колени, обняла их.

Парень, который, как я думала, был охранником Люмина, оказался кое-кем другим.

Парень с глазами цвета звезд и был Люмином.

Более того, он знал, кто я и что я выдавала себя за танцовщицу, чтобы увидеть его.

Люмин знал мой голос, видел мои глаза и форму колец, которые мать надела на меня в детстве и которые невозможно было снять. Он почувствовал мой жар и видел, как я танцую.

Я опустила голову на колени.

Мне хотелось бы умолять Сол, просить ее вмешаться и запретить Люмину рассказывать о произошедшем отцу, но между нами было слишком большое расстояние. Кроме того, я не была уверена, что богиня поможет мне, даже если я буду держать ее в своих руках.

Мне оставалось только надеяться, что Люмин – таинственный незнакомец – сохранит мой секрет.