я чувствовала теплоту и сочувствие, которые не передать словами; его ум, компетентность и силы, которые он в меня вложил, его твердую, как камень, уверенность, что моя жизнь стоит того, чтобы жить.
несмотря на требования оставить меня в покое, продолжал приходить. Иногда — под предлогом бессонницы: «Не могу уснуть. Ты же не откажешься составить другу компанию?»
разнообразные странные явления, в числе которых была и я. Он писал блестящие статьи на такие темы, как психоз, вызванный злоупотреблением мускатным орехом, и привычки Шерлока Холмса. Он был бесконечно добр ко мне и проводил вечера рядом, как-то умудряясь выносить мои холерические задвиги. Он не жалел ни времени, ни средств, и продолжал упрямо верить, что я переживу депрессию и в конце концов приду к успеху
И до, и после попытки самоубийства обо мне заботился близкий человек — он стал для меня воплощением настоящей дружбы. Он тоже был психиатром, а также приятным, остроумным и требовательным человеком, мозг которого напоминал
Я была уверена, что исчерпала все ресурсы. Я больше не могла терпеть боль, не могла выносить того измученного и утомительного человека, которым стала, не могла больше нести ответственность за хаос, который привносила в жизнь друзей и родных. В помутненном сознании я представляла, что я, как пилот из моего детства, пожертвовавший жизнью, чтобы спасти других, принимала единственно верное решение ради людей, которых любила
Используя такие пуританские понятия, как «успех» и «неуспех», по отношению к страшному, непоправимому акту самоубийства, мы подразумеваем, что те, кто не сумел убить себя, не только слабы, но и бестолковы, раз они не могут даже покончить с собой как следует
Е сли тебе удастся покончить с собой, психиатры назовут эту попытку «успешной». Без такого успеха вполне можно обойтись. В разгар моей неописуемо жуткой полуторагодовой депрессии я решила, что с помощью самоубийств Бог спасает мир от безумцев. Это работает. Страшная подавленность изо дня в день, каждую ночь, непрекращающаяся агония