– К сожалению, мы не сможем её отчислить. Её мама очень влиятельная женщина, приближённая к президенту.

– К Элифасу Пикенджиллу? – слова мамы всплыли в голове, она же предупреждала, держаться от него подальше.

– Да. Тут к тебе друзья приходили. Одного ели выгнала.

– Да, – улыбнулась. – Кевин может быть настойчивым.

– Нет, – она покачала головой. – Его звали… – профессор задумалась. – А, точно! Алонзо.

– Он был здесь?

– Даже ночевал возле тебя, и замок поставил. Теперь ты можешь заходить по своему отпечатку пальцев.

– Зачем вы позволили? – не хочу быть обязанной ему.

– Он же твой друг?

– Нет, это не так, – таких друзей и врагов не надо.

– Надеюсь, до суда тебе станет легче.

– До суда?

– Да. Я не сказала? – покачала головой. – Суд будет решать, что делать с Тасмин. Ты должна быть там, со стороны обвинения. Суд будет проходить в академии. Её мы переселили, так что не беспокойся, Тасмин не сможет тебе навредить.

– Угу, пока я сижу в комнате. А когда выйду?

– Об этом будем думать потом.

Только сейчас заметила кристалл рядом с собой. От него тянулись лучи, по ним, как по венам текла голубая дымка, они заходили мне в левую руку.

– Что это?

– «Красный лев», он придаёт тебе силы, помогает бороться с болезнью. Раз тебе лучше, я заберу его, он очень ценен, наполнить его: энергозатратно.

– Хорошо, мне лучше, забирайте.

– Тогда я пойду, – я кивнула, разговаривать всё равно было трудно.

Как только профессор Кюри ушла, в моей голове поселилась одна мысль: приходил Алонзо! Пыталась унять радостное волнение, не очень получалось.

Не стоит обольщаться, может, он ждал, когда я умру, чтобы порадоваться самым первым?

Меня опять утягивает в сон, сквозь него, слышу чьи-то шаги, горячие прикосновения к руке.

– Миди, прошу, очнись, девочка моя, – он прижимает мою руку к своей щеке, становится так хорошо.

Нужно прогнать его, но у меня нет сил, ещё мгновение понежусь, забуду на минуту, что нам нельзя быть вместе, что нас разделяют реки пролитой крови. Её не перейти.

Он целовал каждый пальчик, я открыла глаза и увидела улыбку на лице, сердце бешено застучало, но я постаралась сохранять невозмутимое выражение.

– Что ты здесь делаешь? – он с сожалением положил мою руку на место, сглотнул, видела, как он помрачнел.

– Хотел тебя проведать. Ты всё-таки была моей девушкой, хоть и недолго.

Была, была, была… Проносилось в голове.

Уже нет.

– Ты понимаешь, что мы не можем быть вместе?

– Да, понимаю. Сестра уже наябедничала дяде, и он запретил общаться с тобой.

– А кто у тебя дядя?

– Элифас Пикинджилл. Он растил меня и сестру, когда мы потеряли родных. Твоя семья слишком много принесла боли моей.

– Моя семья? – вспыхнула, как спичка. Да, как он смеет? – Ты что-то путаешь, это твои родственники убили всех, разгромили мой дом.

– Я не буду с тобой спорить, но ты не права, у них была на то веская причина.

– Не желаю тебя слушать. Выйди отсюда, пожалуйста. И настрой замок, чтобы ты больше не смог сюда зайти. Спасибо тебе за него, но не стоило утруждать себя. Как поправлюсь, верну деньги за него.

– Не нужно. Это от чистого сердца.

– Сказала, верну! Твои "благородные" родственники после того, как забрали все наши деньги, вернули мне кое-что. Так что я не бедствую и в твоих подачках не нуждаюсь.

– Я понял, но всё равно не возьму ничего.

– Тогда просто уйди, – отвернулась к стене.

Больно видеть его, и осознавать, что он мне не безразличен.

– Хорошо, я уйду. Выздоравливай, Миди.

Дверь хлопнула, поднесла руку, прижала к щеке, она хранила его тепло и запах.

Боги! Что я творю! Он не просто дракон, а племянник главного монстра, учинившего расправу над моими родственниками. Говорят, он владеет какой-то темной силой, против которой ни одна сирена не устояла, и он запретил нам встречаться.

Мне нужно держаться подальше, что от одного, что от другого. А это будет очень непросто.

Проснулась от топота маленьких ножек, как будто детских. Откуда в академии дети?

Приподнялась на кровати. На улице уже стемнело, было трудно что-то рассмотреть, какая-то тень стояла рядом. Подтянула одеяло ближе к себе. Она не замечала меня, бегала по комнате. В один момент тень попала под свет луны, и тогда я смогла его рассмотреть: ростом с трёхлетнего ребёнка, седая борода. Увидев меня, он растворился в воздухе.

Кто это мог быть? Маленький человечек больше был похож на домового.

Встала с кровати, накинула халат, пошла в ванну. От липкого пота волосы спутались, прилипли к лицу, на мне словно тонна грязи. Ещё бы, столько дней не мыться.

Ноги тряслись, плохо держали, голова кружилась. Опираясь на стенку, чтобы не упасть, медленно шла к ванной.

Приняв душ, почувствовала себя человеком. Я выспалась и теперь бродила из комнаты в комнату, задыхаясь. Мне казалось, что я в темнице, мне нельзя выходить, чтобы не попасться на глаза Тасмин, идеальная квартирка не казалась больше волшебной, а жизнь в академии оказалась не такой сказочной, как я ее себе представляла.

Переодевшись, решила прогуляться, не всю же жизнь мне здесь торчать. Закрыла дверь, ходила по коридорам, ища выход.

Услышав шаги: спряталась в проёме двери. Надеюсь. в приглушенном свете меня никто не заметит.

– Слышали, профессор Кюри, ещё трое студентов пропали без вести? – голос принадлежал мужчине, но его я не знала. Хотя, кроме гоблина и профессора Кюри, я тут никого не видела. Выглянула, попыталась рассмотреть мужчину, у него странный вид: волосы по плечи, сюртук древних времен, зелёные глаза и чёрные губы. Самое интересное в его облике: трость с набалдашником в виде черепа, которую он нес под мышкой. Впереди профессоров летел голубой шар, освещая дорогу.

– Да, я слышала, профессор, – печально сказала Кюри. – Это ужасно. Непонятно, почему президент на это никак не реагирует? Хотя, директор Аманатидис написал ему письмо, но в ответ пришла отписка: вроде, мы всё делаем, а результатов ноль.

Пропадают студенты? Я впервые об этом слышу, ничего такого не писали в газетах.

Профессора прошли мимо меня, не заметив. Шла следом за ними и вышла в знакомый мне холл.

Дверь на улицу была открыта, и я беспрепятственно покинула академию.

Шла по дороге, вымощенной серым камнем, мимо ровно подстриженных кустов, к шумевшему морю.

Я столько лет жила без него, что сейчас с жадностью глотала освежающий воздух. Сняв туфли, шла по мокрому песку, оставляя следы, которые стирали набежавшие волны.

Ходят легенды, что отец сирен бог Форкий, а мать Муза. Умение превращаться в птицу нам подарила Деметра. Если это так, то любовь к морю у нас в крови.

– Стой, красотка, – обернулась, сзади меня шёл Фабио, тоже босиком.

– Привет, – улыбнулась ему.

– Привет. Смотрю, тебе лучше?

– Да, немного. Не хочется спать, и так долго провалялась.

– Да уж. Я приходил к тебе, но дракон меня не пустил, мы чуть не подрались.

– Из-за чего?

– Он подумал, что я твой парень, – возмутилась. Не слишком ли много он на себя берёт? Что значит, не пустил?

– Что ты погрустнела? Достал тебя этот "золотой мальчик?"

– Нет, всё в порядке, – нахмурилась, только мне удалось отвлечься и на тебе!

– Нет, не в порядке. Ты сейчас закипишь. На, охладись, – он пнул воду, брызги попали на меня.

– Ах, ты! – обрызгала его в ответ. Фабио не ожидал такого, вытер мокрое лицо.

– Ты! Маленькая нахалка! – побежала от него. – А ну, стой! – обернулась, Фабио догонял меня, рассмеялась, побежала дальше.

– Стой! Догоню, хуже будет! – он зло рычал.

Догнал, поднял меня на руки и понес к морю. Брыкалась, пытаясь вырваться.

– Что ты задумал? Куда ты меня тащишь?

– Искупаться, непонятно что ли?

– Фабио! Не смей! – он зашёл по колено в воду, задорно улыбнувшись, разжал руки, и я упала в воду.

– Зараза! – вынырнула, убрала волосы с глаз, отплевываясь. – Ну всё! Ты труп! – запрыгнула к нему на шею, пытаясь затянуть его в воду.

– Ну, что красотка? Сил не хватает? – сделала ему подножку, и мы вместе нырнули в воду.

Пока он ругался и вытирал лицо, уличила момент, убежала на берег.

Фабио догнал меня, повалил на песок, притянул за шею к себе.

– Весело с тобой, только я теперь весь мокрый. Погоди, – он провёл свободной рукой по одежде, и она высохла. Потом так же по моей.

– Здорово. Я тоже так хочу научиться.

– Научишься. Профессор Кюри учит этому на первом курсе.

– Если я доживу до этого урока.

– Ты про Тасмин?

– Да. Ты знаешь?

– Об этом вся академия перешептывается. Её и раньше не любили, а теперь просто боятся.

– Да, строптивая особа.

Мы лежали на песке смотрели на звёздное небо.

– Смотри, показываю на движущуюся точку, – зажмурившись, загадала желание.

– Что ты загадала?

– Не скажу, а то оно не сбудется, – единственное моё желание – сдать вступительные экзамены.

В течение трёх месяцев нас будут готовить, искать наш талант, если не сдам, то вылечу и конец моим мечтам об образовании.

На небе какое-то чёрное пятно, движется к нам навстречу.

– Что это в небе? – Фабио проследил за моим взглядом.

– Не знаю, что-то черное, непонятно отсюда.

Через какое-то время я смогла рассмотреть, это был дракон.

Ко мне вернулись мои детские воспоминания, которые я безуспешно пыталась забыть.

Точно такой же дракон спускался к нам с мамой, когда мы пытались спастись.

Сжалась в комок, уткнулась в грудь Фабио, тело била мелкая дрожь, не хватало воздуха, пыталась вдохнуть его.

– Миди, что с тобой? – приподнял подбородок, заглядывая в глаза

– Дракон… Я ненавижу их…

Черный дракон сел на скалу, его очертания размылись и им оказался Алонзо.

Наши глаза встретились, словно не было между нами сотни метров, он с тоской смотрел на меня так, что сердце дрогнуло, остановилось, потом забилось, как бешеное. Его взгляд остановился на руке Фабио, обнимающей меня за шею. Глаза Алонзо почернели, вспыхнули, он сжал руки в кулаки.

Я первая не выдержала нашей борьбы взглядами. Встала, обняла себя руками, пошла в сторону академии. Я чувствовала, он продолжал смотреть на меня. И это невыносимо!

– Миди! Постой, – меня догнал Фабио. – Ты туфли забыла, – он нагнулся, поставил их рядом со мной.

– Спасибо, – придерживаясь за плечо Фабио, надела обувь.

– Давай, я тебя провожу? Уже поздно, если Тасмин увидит, что ты не в комнате, может закончить то, что начала.

– Спасибо, я буду тебе благодарна за помощь. Не следовало мне выходить, но так хотелось прогуляться.

– Я понимаю, жаль, что тебе в соседи досталась самая капризная ведьма.

– Мне вообще "везёт по жизни".

– А что ты так изменилась в лице? Никогда раньше не видела драконов?

– Видела, только тогда… Они принесли мне одно горе.

– Погоди. Ты Мидэя? Единственная уцелевшая сирена? Та самая?!

– Да, – смутилась, отвела глаза.

– Я же в конце первого курса писал реферат про вашу семью. И тогда я впервые получил выговор.

– А что, так плохо написал?

– Да нет, вроде нормально. Просто у мэра пунктик насчёт вас и пренебрежительного отношения к президенту он не терпит. И жалеть сирен не позволяет.

– А что ты там написал?

– Что это варварство – убить женщину таким путём. И это недостойно мужчины.

– Да, согласна с тобой. Они в открытую не могли победить сирен, только так исподтишка. Слушай Фабио, сегодня кто-то по моему дому бегал. Невысокого роста с бородой. Не знаешь, кто это мог быть?

– Домовой, он убирается. А ты что, его видела?

– Да, недолго. Потом он растворился в воздухе.

– Так-то его никто не видит, – говорят, не к добру увидеть домового. Или из дома выгонит, или умрешь.

Отлично! Только этого мне не хватало!