Внезапно из раскидистых кустов маслины, что поглотил полумрак, раздался протяжный свист. Юлька, Илюша, Света и Лешка обернулись, а мы с Настей машинально взялись за руки, точно почуяли опасность.

– Эй, вредина-а-а-а? – протянул кто-то издевательским тоном. – Вредина-а-а-а?

– Это кто? – шепнула мне Настя, потянув меня за собой. – Идем, чего стоишь?

– Вредина-а-а-а!

Света остановилась, недовольно расставив руки в боки, но Илюша, кажется, осторожно подтолкнул её, вынуждая двигаться дальше.

– Это что такое? – хмыкнула она, бросив взгляд в сторону кустов. – Это они нам кричат?

– Свет, не обращай внимания, – поспешил успокоить Илюша, по-дружески обняв её за плечо. – Это приезжие. Гостят у тети Нины, родственники её что ли. Они спутались с местными болванами, вот и цепляются к нормальным людям.

Мы продолжили путь вдоль берега, игнорируя громкий свист из кустов, что несказанно меня раздражал. Я рассказала Насте об этих парнях с их дурацким мячом, и она почему-то долго смеялась, узнав, что та самая «вредина» – я. Прекрасный вечер, ничего не скажешь. Сначала заноза в заднице слона, а теперь и вредина.

Дорога к волшебному месту заняла минут тридцать. К тому моменту, когда мы поднялись на холм и с захватывающей дух высоты глядели на поистине сказочную красоту спрятанной бухты с острыми скалами и огромными валунами, я наспех рассчитала время, и поставила на электронных часах будильник. Через сорок минут писклявый звук напомнит мне, что пора возвращаться домой, и моя тайная вылазка в бухту останется незамеченной для бабушки.

Я побежала вниз, перепрыгивая через камни. У пляжа не было ни одной палатки, поэтому мы не стеснялись громко верещать от восторга. Стянув шорты и футболку, я бросила все на песок и ринулась в воду. Мне нравилось купаться вечером, потому что вода казалась намного теплее, нежели днем. Да и вообще, в этих летних сумерках и вечернем морском воздухе было что-то настолько сказочное, что казалось, весь мир вертелся именно вокруг этого места, со сверчками в траве и миллиардами ярких звезд, разбросанных по темному небу.

В отличие от меня – дикарки, что впервые увидела настоящую бухту и радовалась, точно мишка сладостям, мои друзья аккуратно сложили свою одежду под кустом и только потом нырнули в воду. Мы плескались, веселились и пугали друг друга, ровно до тех пор, пока с пляжа не послышался знакомый свист.

– Опять они? – спросила Юлька, хлопая мокрыми ресницами. – Я думала, что эти придурки остались на пляже.

– И я.

Настя с явным сожалением в глазах посмотрела на меня и нырнула под воду.

– Ненавижу Ваську, – буркнула Юлька. – Он живет рядом со мной и постоянно включает свой дурацкий рок. Фу.

– Эй? Что ты имеешь против рока? – тут же спохватилась Света, брызнув в нее. – Не смей больше говорить такое, деточка!

– Света, а ты можешь объяснить, почему… – начала было я, да тут же смолкла.

– Вредина-а-а!

– Да уж, – хмыкнула Настя, почесав глаза, – лучше бы ты им, все-таки, кинула мячик. – Она ущипнула меня под водой, и я взвизгнула. – Они теперь от тебя не отстанут.

– О чем вы? Какой мячик? – спросил Лешка.

Пока Настя пересказывала ребятам эту короткую и дурацкую историю, в сгустившихся сумерках я заметила несколько темных фигур у самой кромки воды.

– Господи, они сюда идут?! – тихо, но в панике ахнула я. – Они что, сумасшедшие?

– Васька и Степа сдружились с городскими и бесстрашными себя почувствовали! Хотя, они и без того дураками были, а сейчас так вообще!

– А кто эти приезжие? – спросила Илюшу Света.

– Помнишь дом большой с красной крышей? Там еще забор такой красивый стоит из разноцветного кирпича, в прошлом году его поставили.

– Да, да. Поняла.

– Там раньше домик стоял маленький и в нем тетя Нина жила. Потом к ней приехали гости, никто толком не знает, кем эти люди приходятся ей. В общем, со взрослыми приехали и два пацана, с которыми Степа и Васька сдружились. Москвичи, вроде бы. Старушки спать ночами не могут, все стараются узнать у тети Нины о её гостях, а та отмалчивается.

– Эй, вредина? – крикнул кто-то на пляже. – Смотри не замерзни без своих шмоток!

Дурацкий мальчишеский смех встревожил, а уже спустя пару секунд привел меня в настоящее бешенство. Ни сказав и слова, я молниеносно поплыла к берегу, чувствуя, как в ушах барабанит шок, злость и разгоняющий сердце адреналин. Я вылезла из воды, не чувствуя прохлады, и подбежала к месту, где бросила свою одежду.

Песок.

Песок.

Кругом песок.

– Идиоты! Верните мои вещи! Эй?!

– Надо – подойди и сама возьми! – ответил насмехающийся голос за огромным камнем.

– Кретины!

– А ты вредина!

От остывшего песка исходила прохлада, и зубы уже стучали от холода. Ребята позади меня что-то кричали, наверняка, волновались, но я была уверена в своих силах и знала, что смогу навалять этим придуркам. Я не такая уж ранимая, беспомощная и маленькая, какой все меня считали.

– Где мои вещи? – громко спросила я, обойдя огромный камень, за которым эти придурки прятались.

Парни сидели на песке, человек пять. Один из них, худой и высокий, поднялся на ноги и медленно подошел ко мне. Он как Настя, выше меня головы на три, но тощий, как спичка. И тогда я впервые увидела его улыбку. Насмешливую, горделивую, противную до ужаса, но зубы… Белые, ровные, как будто только-только пластинку снял.

– Чего надобно, вредина?

– У вас мозгов нет, да? Вы украли чужие вещи! Вы украли МОИ вещи.

– Что? – делано удивившись, худой обернулся к дружкам и спросил их: – О чем это она?

– Да черт её знает. Может, она с дурки сбежала?

Худой снова повернул ко мне голову:

– Сбежала, да?

Я смерила этого болвана озлобленным взглядом и поджала губы:

– Верните мои вещи.

– Надо – забери! – крикнул один и подскочил на ноги.

Парни позади этого дистрофика что-то подбросили в воздухе, а потом вообще начали играть, точно в волейбол. Только вместо мяча у них, по всей видимости, были мои шорты и футболка.

– Эй! Верните мои вещи! Не смейте даже прикасаться к ним своими грязными руками! – Я бросилась вперед, намереваясь словить одежду, но эти парни такие высокие, что мне даже, стоя на стуле, вряд ли удалось бы ухватиться за что-нибудь. – Отдайте!

– Наша маленькая обезьянка! – веселились они, перебрасывая мои вещи. – Прыгай! Прыгай! Обезьянка!

– Обезьянка!

– Вредная обезьянка! – восторженно выкрикнул худой и послал мне гадкую улыбочку.

Когда мои часы на руке начали издавать громкий сигнал, сердце рухнуло в пятки. Мне нужно было собираться и как можно скорее возвращаться домой, ведь не окажись меня там, бабушка больше вообще не разрешит мне гулять с наступлением темноты. Мне ли не знать.

– Прыгай, наша вредная обезьянка! Прыгай!

– Отдайте! – уже чуть ли не взмолилась я. – Пожалуйста! Мне нужно идти!

– Еще немного поиграем и отпустим тебя, вредная обезьянка!

Мне хотелось плакать. Я обернулась, в надежде, наконец, увидеть своих друзей, что просто были обязаны вступиться за меня, но вместо спешащих на помощь ребят, передо мной стояли незнакомцы, которые так же, как и эти придурковатые дикари, смеялись надо мной. Особенно Света. Её вообще пополам перегнуло, точно вот-вот и она задохнется.

– Мне нужно уходить, помогите мне, – взволнованным голосом просила я. От обиды и разочарования по лицу потекла слеза, которую (слава богу!) в полумраке вряд ли кто мог заметить.

– Чего стоите? – весело бросил им худощавый. – Присоединяйтесь к игре! Знакомьтесь, это наша вредная обезьянка! Она любит прыгать и играть!

Я смотрела, как Света в два шага остановилась рядом с ним и, поймав мою одежду, стала громко хохотать. Она бросила мою футболку на песок, а шорты смяла в руках и подбросила в воздухе.

– Вредная обезьянка, значит, – хохотнула она. – И кто же этот гений, что придумал такое крутое прозвище?

Худой демонстративно сделал шаг вперед и поклонился.

– Дай пять, чувак! – засмеялась Света и стукнула кретина по руке. – А теперь, давайте играть!

Илюша с остальными поплелись вперед к Свете, даже и не взглянув на меня. Как будто на каторгу шли.

– Скотина, – сказала я, стиснув челюсти. – Я тебя на кусочки сейчас разорву.

– Вредная обезьянка! Вредная обезьянка!

Сжав в кулаках обиду и злость, я ринулась вперед, чтобы восстановить справедливость. По всей видимости, такой реакции не ожидал никто, и уж особенно эта идиотка, с которой я больше никогда не буду общаться. Предательница. Она знала, как строго моя бабушка относится ко времени, что стоит мне опоздать хоть на пять минут и потом я буду вынуждена безвылазно торчать дома. Но даже не это было столь важно. Это мужеподобное существо, с которым я хотя бы старалась дружить, принуждала ребят занять её сторону и оскорблять меня! Этого я ни за что ей не прощу.

– Ты что, с ума сошла что ли?! – закричала она, когда мои ногти впились в её шею. – Слезь с меня! Идиотка!

Света больно ударила меня в плечо, а чьи-то руки вцепились в мой живот и потащили назад.

– Ты мне все лицо расцарапала, дура! – крикнула она, когда меня буквально оторвали от нее. – Чокнутая! Ты заплатишь за это, тварь!

– Пошла ты! Ты не девчонка, ты самый настоящий мужик!

– Ты это мне, малявка? Беги домой, пока я тебе ноги не вырвала!

– Чмошница! – кричала я, пытаясь вырваться из чьих-то рук. – Уродка! Тупая курица! Давай, бой-баба, иди сюда! Давно мне хотелось расцарапать твою уродливую морду!

Света набросилась на меня и повалила на песок. Мне удалось крепко схватиться за одну из её косичек и потянуть с такой силой, что у бедняжки прорезался девичий вопль.

– Соня, прекрати! – требовал Илюша, пытаясь разнять нас вместе с другими. – Соня! Пора уходить! Твоя бабушка скоро дома будет!

Кое-как нас все же удалось отцепить друг от друга. Боль в правом плече поднималась к шее и расползалась по правой груди. Я вдруг зарыдала, сама не понимая почему. Боль была сильной, но не настолько, чтобы так громко рыдать.

Когда чьи-то костлявые пальцы, наконец, отпустили меня, я наспех подняла с песка первое, что увидела, и ринулась на холм.

Я бежала изо всех сил, не боясь пораниться о камни и колючки. Слезы текли ручьем, горькая обида тяжелым грузом сдавливала грудную клетку, а за моей спиной остались люди, с которыми я больше никогда в жизни и не заговорю.

Ни за что и никогда.