– Думай о себе. Я знаю, какая ты ответственная, правильная и вообще придраться не к чему, но случилось и случилось. Этот момент между вами потянет за собой новые ниточки и да, наверное, теперь ваши жизни изменятся. Но быть может так тому и быть? Для всех хорошим быть невозможно. И в таких ситуациях, как у вас, всегда кто-то страдает. Невозможно, чтобы абсолютно все были счастливы. А проблемы… Катя, они все решаемы.

Слова Иры и астролога не желают покидать мою голову. Чувство вины давит на меня настолько, что как-то раз я поймала себя на мысли, что хотела бы вернуться на пару лет назад. Где я была просто вредной женой… Однако в ту же секунду, как моя память воспроизвела секс с Димой – нет! Лучше я буду жить здесь с тяжеленной виной на плечах и пытаться как-то исправиться…

«Думаю, нам нужно остановиться. Как бы я не желала говорить с тобой, общаться, голос твой слушать – мне тяжело. Я всё время думаю о том, что пытаюсь лишить уже двух людей дорогого им человека. И один из них с тобой уже много лет. Каждый день чувствую себя такой мразью, что… Ты понимаешь меня?»

«Понимаю. Не называй себя так, пожалуйста».

«Кирилл! Это так!»

«Ладно, тогда, кто я по-твоему? Кто я в этой ситуации?»

«А я и не говорю, что ты белый пушистый. Мы с тобой оба хороши. Разве ты не понимаешь этого?»

«Черт! Да я каждый день об этом думаю, Катя!»

«Тогда, почему ты не говоришь об этом?»

«О том, что я чмо последнее? Что «козел» – это мягко сказано? Я это всё знаю. ЗНАЮ! Но, даже, если бы у меня появился шанс изменить всё – я бы не воспользовался им. Нам нужно встретиться и поговорить с глазу на глаз. Мне есть, что сказать тебе».

«Аналогично. У меня очень много мыслей и желаний, но я не могу позволить себе поделиться ими с тобой. Однако не уверена, что нам нужно встречаться».

«Почему?»

«Ты не догадываешься?»

И вновь наступает продолжительное молчание. Конечно! Что тут скажешь, когда и так ясно, чем может вновь закончиться наша встреча. Даже сейчас, стоит мне на секунду представить, что вот он стоит напротив и я могу дотянуться до него рукой – сердце с грохотом обрушивается в пропасть. Я как будто уже ощущаю его особый запах, отключающий здравый смысл. Всё, чего я хочу в этот момент – его.

Нет, нам нельзя встречаться. Это усугубит и без того кошмарное положение, в котором мы оба находимся.

«Я приеду. В середине декабря».

Теперь мое сердце подскакивает к самому горлу и затрудняет дыхание.

«А я буду ждать».

* * *

– Значит, он приедет к тебе через пять дней, – с улыбкой повторяет Ира. Мы заходим в магазин посуды, где я надеюсь купить красивые синие бокалы для мамы. – У меня сейчас так дыхание перехватило, словно это ко мне парень едет, с которым у меня будет сумасшедший секс!

– Ничего не будет.

– Ой, ну да!

Я останавливаюсь и с самым серьезным выражением лица смотрю на веселую подругу.

– Я серьезно: ничего не будет.

– Секса не будет, секса не будет, – напевает себе под нос Ира и двигается дальше – к дорогой посуде с новогодним рисунком. – Не тупи! Оторвись, как следует.

– Ира…

– Что Ира? В кои то веки нашла своего человека по всем параметрам и начинает нюни распускать! Не хотел бы ехать к тебе, не ехал бы! Думаешь, в его голове есть только одно желание – поговорить с тобой? – усмехается она. – Ага, как же. Сначала, он намерен хорошенько отодрать тебя, а уже потом…

– Ира! – громко восклицаю я. Да так, что некоторые покупательницы рядом дергаются от неожиданности. Почувствовав себя глупо, я беру свою шибко разговорчивую подругу под руку и с деланной улыбкой тихонько говорю: – Прошу тебя, хватит говорить об этом в таком ключе… Ты даже не представляешь, как мне совестно за эту связь. Возможно, случись это с кем-то другим, то я бы так же весело посмеивалась, но сейчас я не могу себе этого позволить. Даже, если это действительно в какой-то степени по-настоящему забавно. Не могу.

– Но ты ведь думаешь об этом? – шепотом спрашивает меня Ира.

– Да, – честно отвечаю я, чувствуя болезненные укусы совести. – У меня мысли, как у озабоченной какой-то. И мне это вообще не нравится.

– Правда? – усмехнулась она. – Таки не нравится думать и воображать, как всё будет? Ой, не вздыхай так! Ты об этом парне, как оказалось, думала всю свою взрослую жизнь, и теперь у тебя появилась возможность стать ближе к нему. Разве это не классно?

– Нет. Да… Нет! И ты сама знаешь, почему. Я безумно хочу увидеть его, потому что у меня вот здесь в груди что-то потрескивать начинает и это так…приятно. Как будто именно этого мне и не хватало, понимаешь?

– Понимаю. Как и качественного секса.

Качественный.

Я вздыхаю и разворачиваюсь на пятках. Это слово уже давно стало для меня особенным.

– Катюш, ну ладно тебе! Просто хочу, чтобы ты расслабилась и не грузила себя! Если ваша связь ничего хорошего тебе не приносит, тогда обрывай её. А если у тебя в груди что-то потрескивает – наслаждайся. По полной программе… Поверь, миллионы неудовлетворенных женщин забросали бы тебя помидорами за то, что ты так вредничаешь!

– И еще пятнадцать миллионов забросали бы меня камнями за то, что я связалась с женатым мужиком.

– Тогда в ответ на это семь миллионов несчастных женщин, сделавших неправильный выбор, но понимающих, что уже ничего нельзя изменить – облили бы их кислотой, чтобы хрень не несли и катились колбаской в свою гребаную правильность!

– Господи боже, какая ты кровожадная.

– Приходится такой быть, когда дотошные девицы вроде тебя глупо полагают, что честность от и до сделает их счастливыми! В этом мире нужно быть хорошей девочкой с легкой дымкой сучковатости.

Я улыбаюсь и аккуратно беру в руки тот самый синий бокал.

– Такая, как я, влезла в отношения твоих родителей и моих. И кому это принесло счастье, Ира?

Мой телефон в кармане шубы начинает звонить. Ира закатывает глаза от раздражения и отмахивается. Наверное, своим нытьем я её очень достала.

– Привет, мам, – говорю я в трубку. – Знаешь, где я?

– Привет. Нет! – восклицает она заинтригованно.

– В том магазине, где продаются синие бокалы. Помнишь, я тебе показывала?

– А! Да-да, помню.

– Куплю их тебе сейчас.

– Да ну что ты, не надо…

– Надо! Я знаю, что они тебе очень понравились. Как у вас дела?

– Да потихоньку. Еду вот домой. Была в клинике, потом поехала в магазин скупилась немного. Думаю, сегодня картошку с мясом в духовке сделать на ужин.

– Я тоже хочу.

– Так приезжай. Кстати, у меня новость.

Когда я слышу это слово, то на ум приходит только самое нехорошее.

– …Какая?

– Завтра папа в Тюмень прилетит, – сообщает мама. – Поедет потом в Екатеринбург заключать договор с одной фирмой.

Папа в Тюмень.

Кирилл в Тюмень.

Папа ко мне.

Кирилл ко мне.

– Мм… – протягиваю я, в ужасе хлопая глазами. – А на сколько? Когда обратно?

– До тридцатого декабря. Он дня на два в Екатеринбург, а потом вернется. Ты рада? – засмеялась мама. – Ты когда к нам прилетаешь?

– …Двадцать восьмого.

– О! Уже через недельку! А я всё думаю, когда нам…

Черт…

Кирилл уже купил билет и будет здесь двадцать пятого. Как и папа. Черт! Ни о каком знакомстве и речи быть не может, собственно, как и о какой-нибудь случайной встрече…

– Что такое? – шепчет Ира, глядя в мое обескураженное лицо.

Я слышу голос мамы в трубке и отчаянно пытаюсь сообразить хоть что-то, чтобы спасти долгожданную встречу с Кириллом, которую ДА, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, я жду с замиранием сердца!

– А я тут уезжаю! – бросаю я первое, что приходит в голову. – Сегодня ночью. Всё так быстро случилось…

– Куда это?

– В Пермь! Ира пригласила к бабушке своей… – Глаза Иры стремительно лезут на лоб. – На два дня всего лишь. Её бабушка очень обижается, что она не приезжает к ней, а Ире там всегда очень скучно, так что она пригласила меня и я согласилась. Вот. Мы сегодня ночью едем. На поезде.

– Ого. Надо же, ну езжай! Развейся. Только сообщай мне, где ты и как, хорошо?

– Конечно, мама.

– А во сколько поезд?

– …В половину первого ночи. У папы же есть ключи от квартиры?

– Да, есть. А обратно когда?

– …Так через два дня. Ира брала билеты.

– Обязательно фотографии сделай там! И магнитик купи.

Вот же черт…

Опять эти долбаные фотографии.

* * *

– Мне одной кажется, что это чертовски глупая идея? – бурчит Ира, оглядывая свое отражение в зеркале. – И почему роль бабки досталась именно мне?

– Потому что я делаю селфи для своей мамы. Лучше поправь свой огромный зад и согнись, как старуха.

Ира недовольно вздыхает, но делает так, как я сказала. После телефонного разговора с мамой, мы поехали к ней домой и теперь занимаемся сущей ерундистикой. Всё для спокойствия моей мамы.

– Видела бы меня моя бабушка сейчас. Если что, она у меня не такая страшная, какой я пытаюсь изобразить.

– Стопудова, – улыбаюсь я. – Так, а теперь делай вид, что занята чем-то на кухне.

Я понимаю, что всё это – дурацкая затея. Но также, я понимаю, что мне определенно нужны будут доказательства, ибо в нашей семье без этого никак. Без них на меня посыплются слишком много вопросов, а у меня нет желания на них отвечать.

– Ты Кириллу то сообщила, что приедешь завтра утром? – спрашивает меня Ира, стягивая с себя старушечий образ.

– Вот пишу… Ему нужно билет сдать как можно скорее, чтобы деньги вернули. Да и… Планы подкорректировать.

«Кирилл, тут такое дело… Пожалуйста, сдай билеты. Я выезжаю сегодня ночью и завтра утром буду в Перми. Квартиру сняла ту же. Повезло, что именно эти два дня она свободна… Объясню всё потом».