Полученная мною информация кажется бредом. Каким-то страшным сном, в котором я оказался по ошибке. Мозг не желает воспринимать все за действительность. Я часто дышу, чувствуя, как паника все сильнее сжимает меня в свои тиски, а сердце учащенно стучит о грудную клетку. Хочется просто на волю. Проснуться и оказаться дома. Где все правильно и привычно.

– Может, у тебя есть вопросы? – встревоженно глядя на меня, спрашивает девушка.

Я лишь молча морщусь и отворачиваюсь от нее. Не желая ни видеть, ни слышать больше ничего. Отвращение тошнотой подкатывает к горлу и мне просто нужно время, чтобы прийти в себя. Взять себя в руки, чтобы трезво мыслить и попытаться придумать, что делать дальше.

– Как хочешь, – она пожимает плечами. – Но я бы на твоем месте не отказывалась от совета человека, который не желает тебе зла.

Взглянув на свои наручные часы, она пододвигается ближе:

– Сегодня тебя продадут на аукционе. Если хочешь остаться в живых и неплохо устроиться, то делай все что тебе говорят. Молча. Покорно. Если ты будешь хорошим мальчиком, то тебя ждет награда. Если нет, то они заставят тебя об этом пожалеть.

Девушка нажимает кнопку вызова рядом с кроватью и, освободив меня от ремней, тихо уходит, оставляя меня в растрепанных чувствах и полнейшем шоке.

Через минуту в комнату заходят девушки стилисты, которые следующие полчаса делают мне укладку и помогают с костюмом. Они восторгаются тому, как превосходно я буду смотреться и как, непременно, за меня захотят отдать кругленькую сумму. Я же не разделяю их радости. Напряженно терплю все, что они делают со мной, не помогая и не препятствуя. Решая, что пока, лучшим решением будет – не предпринимать никаких действий. Нужно приглядеться, оценить условия, в которых оказался. Буду наблюдать.

Когда все готово, за мной приходит охрана. Меня ведут по хорошо освещенному туннелю в небольшой зал, посреди которого на одинаковом расстоянии друг от друга, расположены четыре платформы. Охрана рассаживает нас по десять человек с обеих сторон и рассказывает в каком порядке и на какую из платформ нам необходимо будет встать.

Как выясняется я иду в первой четверке. Нам объявляют, что до выхода остается десять минут. Смотрю на парней, сидящих со мной. Они, как и я, выглядят ошарашено. Наконец, время ожидания подходит к концу. Первой четверкой мы становимся на платформы, и когда они медленно начинают поднимать нас на сцену, становятся хорошо слышны аплодисменты. Яркий свет прожекторов ослепляет. В следующую секунду все, словно по команде, затихают, и громкий женский голос объявляет:

– Приветствуем Вас, дамы, на Ежегодном аукционе!

Глава 3

Свет прожекторов тускнеет, и теперь я могу отчетливо видеть маленький роскошно обставленный зал, полный женщин. Их взгляды устремлены на нас.

Слышу, как та самая женщина, которая угрожала пару часов назад, указывает на меня, объявляя всем, что я новоприбывший и жажду найти хозяйку, готовую перевоспитать меня под здешние нравы. Удивленно вскидываю бровь и искоса поглядываю на прелестное создание, которое так чудесно «угадало» мои желания.

Торг начинается с пяти тысяч.

Не знаю, то ли от того, что все смотрят на меня как на товар, то ли от осознания, что моей жизнью так легко распоряжаются, сердце начинает бешено колотиться, и меня охватывает ярость. На мгновение мои руки сжимаются в кулаки, а глаза злобно сужаются, но я быстро беру себя в руки, вспоминая о датчике и замечая охрану, расставленную по периметру зала. Некоторые из солдат, стоящие ближе к сцене, напряженно следят за каждым моим движением, готовясь в любой момент успокоить, если это будет необходимо.

Терпеливо жду, когда же закончится это унизительное представление, в то время как предложения от дам на владение мной идут с увеличением в тысячу до тех пор, пока не остается всего две соперницы.

Наконец, одна из них выходит из игры.

Я пристально всматриваюсь в предполагаемую покупательницу с короткими темными красиво уложенными волосами. Она определенно старше меня лет на двадцать. Хотя, несомненно, при больших деньгах, об этом в ней говорит все: дорогое платье, аксессуары, макияж и конечно же манеры. Надменный вид и высокомерие, которые она не пытается скрыть даже в своем окружении.

Со стороны до меня доносится знакомый женский голос:

– Двадцать пять тысяч! Раз!

Презрительно перевожу взгляд на свою торговку, в этот момент ее глаза блуждают по залу в поиске новых желающих. На меня же она совершенно не обращает внимания. На этом мероприятие я —пустое место.

– Два! – громко продолжает ведущая.

Мое тело напрягается, ожидая услышать отвратительное «продано».

Вижу, как дамочка, покупающая меня, победоносно расправляет плечи и облизывает губы, оценивающе разглядывая мою фигуру с ног до головы. Готовится признать победу… как вдруг со стороны входа в зал раздается звонкий голос:

– Пятьдесят тысяч.

В мгновение все присутствующие, в том числе и я, ошарашенно смотрим на девушку перебившую цену, и с интересом разглядываем ее. Стройная и элегантно одетая брюнетка стоит рядом с охраной и спокойно ждет продолжения торгов.

– Предложено пятьдесят тысяч! – с улыбкой на лице восклицает продавщица. – Желаете ли вы продолжить торг? – спрашивает она у женщины, едва не купившей меня.

Вижу, как ее лицо приобретает вишневый оттенок. Женщина поворачивается в сторону так не вовремя для нее вошедшей девушки и одаривает ее убийственным взглядом. В зале повисает тишина. Все с любопытством ожидают финала.

Не знаю, показалось ли мне, но возможно эти дамочки знакомы, и это соперничество было для них не первым. Наблюдаю, как короткостриженая дама вновь поворачивается к сцене и, на мгновение задержав дыхание, резко выдыхает и злобно отвечает:

– Нет.

– Замечательно, – продолжает ведущая с таким видом, будто продать человека за пятьдесят тысяч было самым обычным для нее делом. – Продано только что вошедшей юной даме в красном платье.

Теперь все присутствующие женщины переключают свое внимание на меня, разглядывая оценивающе и с любопытством что же за диковинную игрушку получила юная особа за такие деньги. Меня аж передергивает от отвращения их реакция.

А в это время, обиженная соперница, которой сильно не понравилось, что ее оставили без желанной добычи, не собирается сдаваться.

– Посмотрим, как ты будешь с ним справляться, – злорадно произносит она. – Если понадобится помощь, дай мне знать, – и с гордым видом встает с места.

Направившись к выходу и, проходя мимо моей покупательницы, дама ехидно добавляет:

– И помни, что иногда нужно спать, иначе ты просто не выдержишь.

– Думаю, что справлюсь без твоей помощи, – уверенно отвечает ей девушка с гордо поднятой головой.

Она с безразличием осматривает собеседницу и, отвернувшись от ее, переводит взгляд на меня. Мы смотрим друг на друга, и я подмечаю, что ее серые глаза излучают интерес.

Рядом слышу цокот каблуков и моей руки касается женщина, вышедшая из тени кулис. Она подталкивает меня за сцену и когда я ухожу вслед за ней, за моей спиной вновь раздается голос ведущей. Аукцион продолжается; женщина представляет следующий лот.

Минуя закулисье, мы выходим в маленький холл, где нас уже ожидает новоявленная покупательница моего тела. Пока дамы обговаривают детали оплаты, я разглядываю девушку. Она выглядит потрясающе: длинные черные волосы, уложенные волосок к волоску, мерцающие серебристые глаза, завораживающие и такие притягательные, пухлые губы, накрашенные блеском, который делает их более соблазнительными. Мой взгляд быстро и оценивающе скользит по ее стройной фигуре, обтянутой ярко-красным платьем, задерживаясь лишь на отдельных ее частях, которые, к слову, очень даже выделяющиеся и вполне достойны внимания.

Ее ресницы на мгновение вздрагивают; она едва не ловит меня за разглядыванием. Я отворачиваюсь и лениво осматриваю помещение, стараясь дать понять, что ни разговор, ни сами женщины мне не интересны. На ее лице появляется насмешливая улыбка, она вновь переключает все свое внимание на собеседницу, но при этом встает так, чтобы мне было удобнее оценить ее формы.

Пока идут их переговоры, ни одна из дам не говорит мне ни слова, только покупательница изредка бросает взгляды в мою сторону. И после того, как они прощаются, мы с девушкой остаемся одни. Между нами повисает тишина. Я прячу руки в карманы брюк и замираю. Молчу, настороженно ожидая ее дальнейших действий.

Она, не спеша подходит ко мне. Наши тела так близко, что в местах, где мы соприкасаемся, я чувствую жар. Хотя тело напряжено, стараюсь дышать ровно и держать равнодушную маску, чтобы не дать понять, что она меня волнует. Девушка же разглядывает меня с нескрываемым любопытством, поднимает руку и пальчиками осторожно проводит по щеке, вдоль скулы, кадыку, вниз к груди, ненадолго задерживаясь у расстегнутого воротника между ключицами.

– Впервые повелась на красивую обертку, – тихо признается она, продолжая осматривать меня. – Надеюсь, что не разочаруюсь.

Ее слова намеренно напоминают мне обстоятельства, при которых проходит наша встреча. Я – покупка и оцениваюсь в денежном эквиваленте. Растраты, которые я обязан оправдать. Положение унизительное и очень хочется высказать свое несогласие, но невольно вспоминаю совет белокурой девицы – не лезть на рожон и делать то, что от меня ожидают, для своего же блага и шанса, выбраться из лап этих хищниц, которые, как я уже понял, полностью пренебрегают мужскими правами и свободой.

– Постараюсь не разочаровать… – бормочу я после короткой паузы, настороженно следя за рукой, которая по-прежнему исследует мое напряженное тело через одежду.

– Рада слышать, – слегка улыбнувшись, отвечает девушка. – Если будешь послушным и станешь делать, что тебе говорят, у нас все получится.

– Я думаю, для начала нам стоит познакомиться… – бормочу я, но ее пальчик тут же оказывается на моих губах.

– Непременно познакомимся, – она кивает, вновь насмешливо улыбаясь. – А пока молча следуй за моими людьми. Позже мы продолжим. – отдает она команду и указывает мне направление, где я вижу несколько женщин с охраны.

Кивнув им, она разворачивается в обратном от входа направлении и уходит. Провожаю взглядом эту маленькую властную стерву и, как только она исчезает за поворотом, послушно шагаю к охране. Меня выводят из здания, сажают в машину, и мы уезжаем.

Глава 4

На улице уже темно, когда меня привозят в личные владения юной покупательницы и поэтому ни разглядеть особняк, ни осмотреться мне не удается. Мы быстро проходим по брусчатке к центральному входу и попадаем в дом через большие двухстворчатые двери, любезно отворенные нам дворецким.

С удивлением рассматриваю невысокого пожилого мужчину с невозмутимым лицом, который исчезает из виду, едва впустив нас. После всех событий, которые со мной приключились под руководством женщин, правящих в здешних краях, встретить мужчину в естественной среде без наручников и чуткого надзора кажется чем-то экзотическим. Особенно если учесть весьма абстрактное понимание происходящего.

Следую за охраной по широкой мраморной лестнице на второй этаж особняка, сворачиваю в длинный коридор, устеленный мягким бордовым ковром и украшенный картинами, пока мы не останавливаемся возле одной из многочисленных дверей и мне не говорят зайти внутрь. Что же, моя новая клетка оказывается довольно роскошной, и охрана тут же запирает ее на замок, оставляя меня одного.

С облегчением выдыхаю, радуясь долгожданной возможности впервые за день побыть без надзора. Окидываю взглядом комнату, обустроенную в темно-синих тонах. Несмотря на то, что цветовая гамма и дизайн явно подбирались для мужчины, работала над этим женщина, оставляя свой след в мебели, украшениях и прочих деталях. На мой взгляд, она слегка перестаралась, ведь мы, мужчины, любим минимализм только самое необходимое, практичное, выдержанное в своей простоте и строгости.

Однако у любой клетки всегда есть смотритель, поэтому внимательно изучаю стены и потолок на наличие приборов слежения, но так и не нахожу ничего. Следующими на очереди оказываются огромная кровать с балдахином, которая занимает большую часть комнаты, журнальный столик, пару массивных широких кресел. Отворяю дверь в ванную, отмечая, что в ней есть все необходимое: угловая ванна с джакузи, отдельный душ, на полке у раковины нахожу средства для ухода и личной гигиены.

Возвращаюсь в спальню и натыкаюсь на широкое зеркало, которое не приметил ранее. Вид у блондина с голубыми глазами, что глядит на меня в отражении, довольно потрепанный: нет привычной белозубой улыбки, а некогда добродушное лицо скрыто за маской тревоги и напряжения. Глубокие тени от усталости залегают под глазами, в которых нет привычного огонька и блеска. А ведь некогда они притягивали и очаровывали клиентов и женщин, с которыми я желал познакомиться и провести время.

Горько усмехаюсь и отворачиваюсь от своего отражения, предпочитая ему искаженную версию в большом окне. Подойдя поближе, я облокачиваюсь на подоконник и пытаюсь разглядеть смутные очертания парка сквозь призму тонкого стекла. Несмотря на поздний час и дикую усталость, сна ни в одном глазу.

Время тянется мучительно долго. Бездумно слоняюсь по комнате, надеясь сбежать от урагана вопросов, на которые у меня пока нет ответов. Только вот они все равно догоняют и словно безжалостный вихрь шатают меня из стороны в сторону, накручивая и заставляя задыхаться от безысходности и страха перед неизбежной встречей со своей покупательницей и о цене, которую мне, так или иначе, придется заплатить за эту золотую клетку, в которую меня загнали обстоятельства.

Спустя несколько часов, после долгого и утомительного ожидания, обессиленно падаю на постель, ощущая звенящую тяжесть в мышцах и затуманенность в мыслях. Совершенно выбившись из сил, закрываю глаза и отключаюсь.

Будит меня шум за дверью: слышатся шаги, а в замочной скважине поворачивается ключ. Распахиваю глаза и тут же щурюсь от яркого солнечного света, проникающего через окно. Дверь отворяется и в проеме появляются знакомые девушки-охранницы. Они приказывают мне встать и следовать за ними. Подчиняюсь и медленно плетусь в сторону двери, потирая заспанные глаза. Оказывается, моя спальня и комната девушки, купившей меня, располагаются по соседству. А чего я ожидал, будучи теперь ее собственностью? Личные вещи всегда должны находиться под рукой.

Запустив меня внутрь, охрана удаляется, а я остаюсь в пустой, но очень похожей на мою собственную, спальне. Внимание привлекает открытая дверь со стеклянными вставками, откуда легкие дуновения ветра колышут тюль, висящий у входа.

Осторожно выхожу на широкую мраморную площадку террасы, подхожу к перилам и вдыхаю всей грудью свежий воздух, все еще пытаясь отойти после сна. Бдительность и четкость рассудка мне необходимы при встрече с владелицей. Терраса, как и моя спальня выходит на большой парк с причудливо остриженными кустами и деревьями, с мощеными дорожками между ними и птицами, живущими в этом великолепии.

Тишину нарушает их пение, стрекот цикад и установки для полива, орошающие клумбы вблизи постройки. Это место вполне могло бы быть раем, если на секунду забыть об обстоятельствах. Позади раздается цокот каблучков; оборачиваюсь и рассматриваю девушку, вышедшую на террасу; она, как и при первой нашей встрече выглядит потрясающе: длинные распущенные темные волосы, черное блестящее платье до колен и открытые босоножки на высоком каблуке.

Женщина – воплощение власти, злое искушение, ворвавшееся в это райское место и разрушающее его очарование своей силой, коварством и высокомерием. С ее появлением мир вокруг будто тускнеет, звуки смолкают и хочется спрятаться, чтобы не попасть в поле зрения девушки. Не ощущать ее давящее и тяжелое присутствие. Встретившись со мной взглядом, она морщит свой маленький носик и отводит глаза.

– В следующий раз – приведи себя в порядок, – с ноткой презрения в голосе произносит девушка. – Терпеть не могу нерях.

Осматриваю свой внешний вид: да, брюки и рубашка помяты, но не все так плохо. Бросаю взгляд на отражение в дверях балкона: волосы взъерошены, на лице проступает легкая щетина.

– Мне не дали время на сборы, – легкомысленно пожимая плечами, отвечаю я. – Да и встреча должна была состояться вчера.

Услышав мой ответ, девушка зло сужает глаза и поджимает пухленькие губы. И я понимаю, что совершил ошибку. Стоит помалкивать и просто слушать, как мне советовали, когда я только попал сюда.

– Здесь я решаю, когда и где мне хочется тебя видеть, – строго произносит она, задирая носик, и вновь окидывает меня высокомерным взглядом. – Советую быстро это усвоить.

Между нами повисает напряженная тишина. Я смотрю на гуляющих по парку павлинов, она сверлит меня раздраженным взглядом. Как-то с самого начала не задался наш с ней разговор. Нужно налаживать отношения с женщиной, ведь именно она может стать ключом к свободе. Необходимо выяснить, где я нахожусь и как отсюда выбраться. Любая информация станет полезна, и чем скорее я начну узнавать, тем лучше.

Напряженно вздыхаю, обдумывая, как можно исправить свое шаткое положение. У меня никогда не было проблем в общении с женщинами. Надо взять себя в руки. Хочет покорности и послушания, что же, попытаюсь. Надо просто перешагнуть через гордость, помня, что плата будет более чем достойной.

– Прошу прощения, мисс, – наконец поворачиваясь к девушке, произношу я, вкладывая в фразу всю искренность, на которую сейчас способен. – Такого больше не повториться.

– Госпожа, – произносит она.

– Что? – непонимающе переспрашиваю я.

– Ко мне следует обращаться – «моя госпожа», – спокойно поясняет она.

Хмурюсь, не зная, что ответить. Желания произносить подобное обращения нет. И кем бы она не была право называть себя так, нужно заслужить. Тем не менее, беря себя в руки и перебарывая неприязнь, соглашаюсь. Одергивая себя и убеждая, что это необходимость.

– Как скажете, госпожа, – цежу я сквозь зубы.

Но девушку не удовлетворяет мой ответ, она окидывает меня взглядом и, ухмыльнувшись, говорит:

– Ничего, вскоре я заставлю тебя стонать это слово. Снова и снова, пока я не сжалюсь.

Невольно нервно сглатываю комок, неожиданно застрявший в горле. Как она собирается меня переубеждать? Воображение подкидывает варианты, связанные с избиением, заточением в темном подвале без еды и воды, а может дело в наклонностях сексуального характера. Даже не знаю, что и думать. Ее двусмысленная фраза сбивает с толку, пугает. Тело непроизвольно напрягается, ожидая подвоха, и в эту же секунду желудок урчит.

– Голоден? – насмешливо спрашивает девушка, расслышав позыв моего тела. – Собственно для этого я тебя и позвала. Составишь мне компанию.

Она указывает вглубь террасы, туда, где под резным навесом, похожим на беседку, стоит стол и пара стульев, которых прежде я не замечал. Не спеша следую за ней. Мы подходим к скрытому от посторонних глаз укромному уголку. Здесь под озелененным деревянным каркасом, увитым лианами винограда, уютное, тенистое и прохладное пристанище от яркого палящего солнца.

Стол сервирован на двоих; тут несколько блюд, поданных к завтраку: омлет с беконом, тосты и творожная запеканка с изюмом. Мы рассаживаемся на мягкие стулья, расположенные по обе стороны от стола, и молча приступаем к трапезе.

Девушка первой берется за столовые приборы и надрезает запеканку, отправляя ее в рот. В то время как я, немного замешкавшись и наблюдая за ней, наконец приступаю к омлету. Едим медленно, периодически бросая оценивающие взгляды друг на друга. Не смотря на неформальность и уютность обстановки в воздухе ощущается напряжение. Пока я медленно жую, женщина берет со стола бокал и, сделав большой глоток, властно произносит:

– Я уже распорядилась, чтобы тебе доставили все необходимые вещи.

Поднимаю на нее взгляд и покорно киваю. Для меня это хорошая новость. Хотя понимаю, что она это делает не ради меня, а больше для себя. Ей хочется, чтобы игрушка выглядела соответствующе ее вкусам. Женщина дает мне понять, что именно так все и будет. Об этом говорит все: ее пренебрежительное отношение ко мне, высокомерие, желание быть первой во всем. У нее отточенные движения, гордый вид, прямая осанка. И это раздражает, оскорбляет и унижает. Но я терплю, чтобы не наделать ошибок, которые могут повлиять на мое благополучное пребывание в этом доме.