Глава 3

Глеб

Я не сразу поняла, что в дверь стучат, отвечая на сообщение Марии:

«Прошу вас встретиться и обсудить…»

«Нет».

«Давайте обсудим все при встрече. Предлагаю пересечься в городе для беседы за чашечкой кофе!»

«Да, так лучше».

Я отправила сообщение и крикнула:

– Входите!

Дверь открыл худощавый парень, довольно стильной наружности и совершенно неопределенного возраста.

– Прошу, присаживайтесь, – я указала на кресло и посмотрела в свои записи.

Парню было двадцать три, он просил называть себя Дин и страдал бессонницей.

– Дин, – обратилась я к парню, – желаете чай или кофе?

– Кофе, – ответил он, усаживаясь в кресло.

– Опять не спали? – я направилась на кухню.

– Угу, – кивнул он и достал из кармана телефон.

Телефон загорелся, и Дин ловко нажал на какое-то приложение. Оно открылось, чуть ярче озарив его серьезное лицо. Брови парня нахмурились, правая рука чуть заметно затряслась и скользнула по всплывшей экранной клавиатуре.

– Вам с сахаром? – намеренно тихо произнесла я.

Он не ответил, лишь набирал из букв слова, а из слов предложения.

– Дин! – на этот раз крикнула я, и он поднял озадаченный взгляд. – Там что-то важное?

– Нет, просто в Интернете кто-то снова не прав, – он постарался улыбнуться, озвучивая знаменитую шутку.

Готовя Дину кофе, я уже точно знала, почему он не спит по ночам.

– Дин? – я подала ему кружку горячего напитка.

– Ммм? – он поспешно убрал телефон в карман.

– Вы часто посещаете Интернет?

– Эм, – он почесал в уголке глаза. Именно так мозг берет время на обдумывание заведомо ложного ответа. – Нет, не часто. Так же, как и все, – время от времени залезаю проверить.

– Проверить что?

– Ну, может, написал кто-то, – он снова выдавил маскирующую эмоции улыбку.

– Эти диалоги как-то влияют на вашу жизнь? Они личного характера, а может, об учебе?

– Эм, личного? Нет. Там все нормально, у меня есть девушка, и мы каждый день встречаемся лично. В чатах, там, скорее, своя атмосфера, что ли. Если вы понимаете, о чем я?

– Хм, нет, не понимаю! А о чем вы?

– Ну вот, что есть честь и бесчестие, правда и ложь, добро и зло…

– Кхе, – я снова поперхнулась, на этот раз напитком и вовсе не из-за Ларри. – Простите, что?

Дин мотнул головой и уставился на меня, будто сам не понимал, что именно из всего сказанного смущало и резало слух.

– Вы общаетесь в Интернете с людьми, выясняя, что есть эти вечные понятия?

– Да…

Мои слова снова не вызвали в нем ни тени сомнения.

– Дин, но ведь все люди разные! Вы не глупый человек, наверняка, слышали об этом?!

– Люди разные, но понятия для всех одинаковые, – он чуть подался вперед, словно доверял мне секрет.

– Нет, Дин. Все разное, от образа жизни и мышления до ценностей и вечных понятий.

– Нет, постойте, но добро и зло ведь различимы? – он, наконец, наложил руки друг на друга открытыми ладонями, что означало – его мозг был готов принять новую информацию.

– Вы расстаетесь со своей девушкой сегодня – это хорошо или плохо?

– Это плохо и для меня, и для нее, потому что мы любим друг друга, – уверенно ответил Дин.

– Но для того, кто давно безнадежно влюблен в вашу девушку хорошо, не так ли?

– Все так, но на чужом несчастье счастья не построишь…

– Тогда женитесь!

– Обязательно, в будущем!

– Нет, – отрезала я. – Женитесь сегодня!

– Мы еще не окрепли как пара, – уставая от меня, начинал ерзать Дин.

– Что значит, не окрепли как пара?

– О, боже, вам все надо пояснять! – сорвался он.

Я лишь поджала губы и развела руками.

– Нам надо проверить чувства и тогда уже переходить к такому ответственному шагу, как брак.

– А если чувства не выдержат проверку временем?

– Ну, тогда расстанемся.

– То есть сегодня для вас расставание с девушкой – событие негативное. Но в будущем оно может приобрести позитивный оттенок? Так?

Дин помолчал, словно еще раз проверял на верность свои утверждения, и вскоре одобрительно кивнул.

– То есть сегодня вы готовы бороться за эту правду, что расставание есть зло. Но спустя время вы способны признать, что оно во благо?

– Ну, я ж говорю, все зависит от обстоятельств – пройдут ли чувства проверку временем, – уже глядя в пол, убеждал меня, а заодно и себя, Дин.

– Вот видите! Сегодня одно событие есть зло, но спустя время оно становится добром. Так есть ли смысл биться за понятия добра, которые мало того что не являются добром абсолютно для всех и каждого, так еще и завтра могут превратиться в зло?

Дин вздохнул:

– Так что делать?

– Если вы хотите становления в обществе, вам надо выбрать другой путь, потому как этот вас изнуряет.

– Какой? – Дин забыл про кофе и закопал тонкие пальцы в безупречную укладку.

– Там, где вы перестанете сомневаться в своей правоте.

– Что? – скривился он. – Да я сижу в чатах, потому что доказываю другим то, в чем сам абсолютно уверен.

– Нет, – я отпила кофе и взглянула в окно, – тот, кто уверен в своей правоте, не станет ее никому доказывать. Это непоколебимое знание не требует лишних слов и не входит в резонанс с сомнением.

– Не понял?

– Запомните, Дин, на всю жизнь, – я перегнулась через подлокотник, – вас способны задеть лишь те вещи, в которых вы сами не уверены. Проанализируйте, какие слова и выражения вас раздражают, и вы внезапно обнаружите все свои проблемы, которые сами подадут вам сигнал.

– Хм, – задумался Дин, – да меня почти все раздражает, что они там пишут!

– Тогда просто признайте, что вы не идеален. Что вы тоже можете ошибаться, как и все эти люди.

– В смысле? – его лицо снова исказилось.

– Ну, никто не идеален, и вы тоже. Просто признайте это.

– Ну, я как бы стремлюсь быть идеальным, – Дин потер переносицу, гордясь своими словами и одновременно стесняясь их.

– У вас есть какая-то определенная цель?

– В смысле, цель? Я опять вас не понял!

– Ну, вот вы станете идеальным, а дальше что? У вас какой-то план? Не просто так же вы стараетесь?

Он вытаращился на меня, а потом вдруг замялся:

– Ну, чтобы, видимо, никто не смог меня ни в чем упрекнуть…

– Ммм, то есть, если вы станете идеальным, то сможете безнаказанно упрекать других. Так?

Его глаза забегали по комнате.

– И что это значит с точки зрения психологии? – почти прошептал он.

– А с точки зрения психологии это значит, что вы хотите бить, но не получать при этом сдачи. Однако можно ли такой бокс назвать честным или добрым? Подходит ли он под те понятия, за которые вы каждую ночь бьетесь, отказывая себе в мирном сне?

– Я параноик? – вдруг озадачился парень.

– Нет, – я надула губы, – просто нечестный игрок. Если вы указываете кому-то, как жить, будьте готовы последовать и его указаниям для честного равновесия.

– Так, а если я хочу сам решать, как мне жить и во что верить, то лучше…

– Воздержаться от советов.

Дин замолчал.

– Что ж, я буду стараться, но из этих чатов сложно выйти. Это в каком-то роде наркотик, – лишь спустя время признался он.

– Ну, наркотик не чат, а попытка в этом чате самоутвердиться.

– Так что мне делать?

– Смотрите, в чате вы, грубо говоря, повышаете свою самооценку. Но так как там абсолютно каждый стремится к этому, то в какой-то момент диалог превращается в бойню. Вам стоит лишь понять, что на экране вы бьетесь не за правое дело, а за балование своего эго. А хорошее и правое ли это дело – решать только вам. Но я верю, что есть и другие способы самоутвердиться в этой жизни.

– Пф, еще бы, – буркнул Дин. – То есть я не уверен в себе, но отчаянно стараюсь стать идеальным, поэтому туда хожу? – подытожил Дин, давя ироничную улыбку.

– Именно! – подняла я кружку, словно Дин произнес тост.

Парень достал телефон, покрутил его в руках и снова засунул в карман джинсов.

– Так как мне от этой зависимости избавиться? – парень мигом выбросил из головы все мысли, что его раздражали, задав довольно прямой вопрос.

– Вы действительно хотите этого? – наклонилась я к нему, изображая искреннее удивление.

Он недоверчиво кивнул.

– Попробуйте пожить без телефона сутки, – предложила я.

– Но если там за сутки опять будет кто-то не прав?

Мы рассмеялись.

– Послезавтра в это же время? – поднялся Дин.

– На самом деле, очень хочу взять неделю отпуска, – призналась я.

– Неделю? – он поднял брови. – Ну ладно. Не, ну установку вы мне дали, надо над собой работать, – Дин бросил мне кость, как говорят в психологии.

– Спасибо, – улыбнулась я.

Дин вышел из кабинета. Я тихо подошла к двери и припала к глазку. Парень стоял в трех шагах от двери и что-то активно печатал в своем телефоне.

Что ж, мне бы хотелось помочь ему быстрее, но для борьбы с любой зависимостью всегда нужно время, поддержка не столько психолога, сколько родных и близких.

Я села на прежнее место и подтащила к себе ноутбук.

«Вам будет удобно сегодня в двенадцать часов в центре?» – ответила Мария.

У меня как раз была пара записей после часа, сейчас же я оказалась совсем свободной.

«Может, раньше? Одиннадцать, одиннадцать тридцать?» – написала я.

«Хорошо, могу в одиннадцать», – тут же пришел ответ.

Мы договорились о заведении и обменялись телефонными номерами. Маша сообщила, что она блондинка и сегодня на ней красная кофта. На что я призналась, что брюнетка и в сером. Вскоре я вышла из офиса. Назначенное место было всего в километре, и, чтобы не искать место для парковки, я предпочла пройтись пешком.

Понедельник радовал солнцем и золотой листвой. На еще мокром от ночного ливня асфальте блестели лужи, укачивая подгнившую листву и отражая старинную лепку зданий.

Я свернула за угол. Теплый свет за высокими стеклянными дверьми приглашал зайти в уютное помещение. Преодолев две ступеньки, я вошла внутрь. По кофейне разносился пряный аромат, а надписи на огромной черной доске над барной стойкой сообщали довольно экзотический список сортов.

– Майя? – послышалось сзади.

У окна сидела приятная молодая особа с обворожительно улыбкой ярко-красных губ. Я подошла и подала руку.

– Мария?

– Приятно познакомиться, – привстала она.

– Будете заказывать? – тут же подбежал официант.

– Чай с жасмином.

– Мне тоже, – согласилась Мария.

Официант кивнул и убежал за барную стойку.

– Эмм, с чего бы начать, – видя нерешительный взгляд Марии, призналась я.

– Вам тоже неловко? – заулыбалась она.

– Это естественно и нормально, мы первый раз видим друг друга, а тема разговора более чем деликатная.

– Да, да, вы правы! – оживилась Мария. – Мне очень неловко начинать…

– Тогда я начну!

Худой, как тростинка, официант подбежал и выставил с подноса на стол подставку с пылающей свечой, стеклянный заварной чайник и две прозрачные кружки. Мы замолчали, выжидая, когда он уйдет.

– Ммм, – я попыталась начать свой рассказ, – позавчера ночью мне приснился странный сон. Впрочем, если не считать его чрезвычайно подробным, этот сон был с довольно обычным сюжетом, позаимствованным, скорее, в Голливуде, чем в закромах моей памяти. Однако в том сне я жила и чувствовала гораздо ярче, чем в реальной жизни.

Мария часто заморгала и потупила взгляд.

– Я была другим человеком, точнее собой, но словно из параллельной реальности. И, – я невольно выдержала паузу, – там был человек, в которого я влюбилась. И все, что с нами происходило, было настолько живо, что я ни разу за ночь не подумала, что проживаю это все во сне.

Глаза Марии заблестели больше обычного, и она подняла глаза куда-то высоко к потолку, стараясь не выпустить внезапные слезы.

– Ой, – виновато произнесла она, начав махать перед лицом салфеткой.

– Если хотите, можем сменить тему?!

– Нет, нет, продолжайте!

– Прошлой ночью я снова была там. Я узнала название города и страны, где живет Ларри – мужчина, в которого… – я помахала рукой так, словно перекручивала пленку, чтобы не повторяться.

– Угу, я понимаю, – закивала Мария и все-таки применила салфетку, чтобы осушить свои глаза.

– Именно тогда я поняла, что этого мира не существует. То есть он существует параллельно нашему, но в каком-то недоступном месте, если можно так выразиться. Туда нелегко попасть, и я не знаю, как мне удалось, и не приложу ума, удастся ли снова…

Мария еще раз промокнула салфеткой накрашенные глаза и разлила из чайничка по кружкам ароматный чай.

– Я была там четыре раза, – тихо произнесла она. – Но это четырехдневное путешествие полностью изменило мою жизнь. Я никогда не стану прежней, никогда не смогу забыть Михаила.

– Он из России? Возможно, вы смогли бы найти его… – оживилась я.

– Он не родился в этом мире… – горечь сковала тисками ее горло, и она, сойдя на хрип, снова расплакалась.

– Мария, – я прикоснулась к ее рукам. – Я буду завтра весь день дома, приезжайте ко мне на обед? А?

Мария торопливо закивала в ответ.

– Простите, – она вытащила из сервировочного стакана последние салфетки. – Благодарю, так будет лучше. Я просто не могу здесь говорить… А говорить придется немало!

– И я обещаю рассказать все в подробностях. Возможно, вместе мы найдем намного больше истины, чем поодиночке.

– Я уверена… – Мария снова расплылась в широкой и невероятно приятной улыбке.

Мы допили чай, говоря исключительно о настоящем мире и своей роли в нем. Мария оказалась фитнес-инструктором, невероятно позитивной, но такой же одинокой, как и я, женщиной. Мы тепло попрощались, договариваясь о новой встрече, и вскоре я выбежала из кафе к очередному клиенту.