Глава 4

Алина

Помешательство по имени Егор закончилось так же быстро, как и началось. Мы в этот же день уехали с Левой домой, хоть мне настоятельно рекомендовали отлежаться. Боли я давно не боюсь, она мой спутник по жизни и всегда находится рядом. Благодаря ей – дышу и держусь, она напоминает о том, что я сильнее и выносливее, чем кажусь на самом деле.

Впереди трудовая неделя и раскисать нельзя. Ко мне придут обучаться молодые девочки, которым нужно помочь сделать свой первый путь в мир красоты. Им еще предстоит себя показать, но на некоторых я уже сделала ставку. Осталось только еще раз убедиться, что выбранные мною люди действительно талантливы и готовы работать. Ведь я планирую открыть еще одну студию красоты.

Дома Лёвка сразу убегает в свою комнату, а я бреду в свою. Потому что действительно к вечеру стала раскалываться голова и мне дико хочется спать. И обещаю себе, что только прилягу и сразу же встану. Просто мне необходимы пять минут отдыха. Глаза закрываются сами собой, и я мгновенно проваливаюсь в сон без сновидений. Чтобы так же резко и неожиданно проснуться.

За окном уже стемнело, на мне лежит плед, который все это время согревал. Вскакиваю на ноги и несусь в комнату к сыну, который уже спит. А я сажусь рядом с ним на кровать, смотрю на пустую тарелку из-под макарон и курицы. И мне стыдно перед ребенком, да так, что слезы сами по себе катятся у меня из глаз. Как могла вот так уснуть и совсем забыть про него? Что ж я за мать такая невнимательная?

Хорошо, хоть он у меня не по возрасту самостоятельный и умеет пользоваться микроволновой печью. А еще сын очень заботливый и внимательный. И для меня самый дорогой! Такой, что я просто не могу сейчас уйти из его комнаты. Осторожно ложусь на самый край и обнимаю одной рукой.

Мой замечательный мальчик радует меня день ото дня. Сам попросил купить ему тетради с заданиями и решил начать готовиться к школе. Сидит и вырисовывает буквы, цифры. Читает небольшие задания и, после выполнения, несет мне на проверку. А еще Лев очень красиво рисует. Мы всегда участвует в конкурсах, которые проходят в детском саду или в городе. Даже занимали первое место и ходили на награждение. И я так гордилась своим ребенком, что украдкой вытирала выступившие слезы. Собственно, как и его бабушка. И своей маме я благодарна еще за то, что смогла уговорить меня оставить малыша. Ведь неизвестно, как бы сложилась моя жизнь, не будь рядом сына. Возможно, только он меня и держит на плаву.

Хотя, если вспомнить тот день, когда он родился, то я думала иначе. Маленький кричащий комочек вызывал во мне множество противоречивых чувств. С одной стороны я была рада его появлению, но другая часть меня люто ненавидела. Я разрывалась, не зная, как правильно поступить: то ли на руки взять, то сбежать. Со мной все дни после рождения малыша была мама, она видела во мне борьбу, давала время на то, чтобы я привыкла к ребенку. Помогала Льва кормить, помогала пеленать и качать. Ребенок, словно чувствовал меня, кричал днями и ночами, чем злил и одновременно доводил до слез от жалости.

Молоко пропало почти сразу, потому что я находилась в состояние стресса. А когда вернулись домой, то родители на сутки меня оставили с сыном наедине. Это был ад, где в большом котле варились я и мои эмоции. Первые часы я совершенно не подходила к ребенку, боясь не то, что на руки взять, смотреть в его сторону. Закрывала голову подушкой, сбегала в другие комнаты. Но каждый раз возвращалась и подходила. И внутри что-то дернулось, нашлись силы на то, чтобы скрепя сердцем затолкать своих демонов глубоко в душу, запереть их на некоторое время и накормить младенца.

Это была первая победа над собой, первая и далеко не единственная. Мне пришлось через многое пройти и через многое переступить, что бы вот так как сейчас свободно находиться с сыном, играть с ним, гулять. Да даже спать.

Но бывают моменты, когда мне просто необходимо побыть одной. Один на один с личными кошмарами, со страхами и угрызениями совести. Таких дней очень и очень много в моей жизни, но я стараюсь с ними справляться, пытаюсь бороться. Но с сожалением понимаю, что все равно чего-то не хватает. Возможно сил, вероятно другого.

Проснулась во второй раз уже утром от того, как сынок осторожно целует меня сначала в одну щеку, потом в другую. Пальчиком касается кончика носа.

– Я тебя люблю, мамочка, – шепчет Лев.

От его слов начинает щипать в носу, и я сдерживаю слезы, которые моментально собрались под закрытыми веками.

– И я тебя, сынок, – так же тихо отвечаю и улыбаюсь.

– Ты не спишь? – уже довольно бодро говорит ребенок.

– Не-а! – улыбаюсь в ответ и начинаю свой комочек счастья щекотать. Лёвка повизгивает как маленькая свинка, брыкается и старается от меня уползти.

– Мам, ну мам, – я отпускаю его, напоследок расцеловав, – можно я не пойду сегодня в сад?

– Тогда поедешь к бабушке или со мной на работу? – спрашиваю, уже мысленно выстраивая план на день.

– С тобой, бабушку я совсем недавно видел. Она опять станет меня кормить, потому что думает, что я всегда голодный.

Это и я так думаю, но у бабушки просто мания всех накормить. И с собой еще дать. А то мы ведь дома не готовим совсем, на одной воде живем.

– Она просто так о тебе заботится, – стараюсь не рассмеяться, рассматривая серьезное лицо малыша.

– Знаю, – как-то печально и обреченно вздыхает Лев.

– Сын, извини, что я вчера уснула…

– Мам, ну я же справился сам!

– И ты молодец, но в следующий раз, пожалуйста, разбуди.

Идем с ним на кухню и наблюдаем картину: сковорода стоит на столе с открытой крышкой, рядом стеклянная посуда с макаронами, а спагетти тонкими змейками лежат на разделочной доске, свисают со стола, валяются на полу.

– Ой, – шепчет сын.

– Вот тебе и «ой», – быстро убираю все в холодильник, подбираю макаронные изделия. И пока греется чайник, готовлю пшеничную кашу.

– Мам, а мы Егора еще увидим? – я даже на некоторое время теряюсь от такого вопроса.

– Егора? Не знаю, может когда-нибудь, и увидим, – пожимаю плечами.

– А он тебе понравился?

Резко оборачиваюсь.

– Так, Лев Игоревич! – отчество сыну дал мой отец, и я даже была этому рада, – что это за вопросы такие с утра пораньше? – грожу ему ложкой.

А сама даже на миг задумалась над его вопросом. Нравится ли мне? Возможно, скорее даже да, чем нет. Только у него своя семья и жена. И возможно рано или поздно у них появится ребенок, которого Егор будет очень сильно любить. Уверена, что будет. Таких мужчин сразу видно: заботливых, внимательных и знающих то, что хотят. Но, прочь из головы такие мысли.

– Мне просто интересно, – пожимает плечами сын.

Угу, интересно. Просто понравился ему мужчина, потому что раньше с нами так никто не проводил ни одно утро, никто вот так не возился и не разговаривал на равных. Но не хочу расстраивать Льва и говорить, что это только странный мимолетный порыв со стороны Егора.

– Я не могу ответить на твой вопрос, – признаюсь сыну и ставлю перед ним тарелку.

Егор

Дома, как и всегда тихо. Даже не слышно, как за окном гудят машины, как кричат дети с детской площадки. Просто гробовая тишина, которая давит и раздражает меня с каждым шагом все больше и больше. А раньше этого не замечал или не обращал внимания, но девушка по имени Алина показала мне, что значит жить. Хотя, смешно сказать – она и показала. Да сама, судя по всему, барахтается в своих многочисленных кошмарах и депрессиях, время от времени выплывая на поверхность и делая жадные глотки воздуха, чтобы вновь закрыться в своей бездонной раковине.

Мне казалось, что Алина существует именно так. Потому что даже её улыбка не настоящая, не искренняя. В редких случаях в глазах зажигается огонек, который быстро гаснет. И мне просто до невозможности захотелось вернуть маму Льва к жизни. К нормальной и полноценной жизни, где не будет места страхам.

Вчера у нас с женой состоялся серьезный разговор, перетекший в скандал, который ранее наша семья не знала. И впервые меня не тронули ни слезы, ни просьбы, ни причитания.

Первым делом я напомнил, что очень ненавижу, когда в мой деловой разговор кто-то лезет со своими указаниями. И Анна сразу поняла, о чем идет речь.

– Но Алина совершенно посторонний человек… – попыталась вновь перекричать меня жена.

– И она спасла твою репутацию! – очень грубо ответил и заставил прикусить жену язык, – ты не сделала в этом благотворительном вечере ничего, что должна. Если считаешь, что кланяться перед толстыми кошельками и быть обходительной и внимательной к гостям достаточно – то не права! В первую очередь ты обязана была создать условия для детей! А только потом думать обо всем остальном! Если бы Алина не позаботилась об их отдыхе, то чтобы сегодня о тебе говорили? Или ты считаешь, что вчера на вечере кругом были друзья, которые погладят по головке и похвалят?

Девушка всхлипывала, качала головой и просила её извинить.

– С этого дня все твои идеи и задумки должны быть выложены в письменном виде на листе бумаги. Создаешь подробный план и проект, показываешь его мне. Если одобряю – вперед. Если нет, то можешь даже забыть эту идею.

– Но Егор, тебя постоянно нет: ты, то в офисе, то в разъездах. Я не могу долго ждать твоего одобрения!

– Значит, найди себе другое занятие, выйди на работу, – предлагаю я и замечаю ужас в глазах жены.

– Я замуж выходила не для того, чтобы работать! – выпалила Анна, и я рассмеялся.

– А для чего? Чтобы впустую тратить накопления? Чтобы красоваться перед остальными и показывать себя со всех сторон? Нет, дорогая – забудь!

– Я не пойду работать! Это унизительно в моем положении!

– В твоем положении?! – мне впервые хотелось ей отвесить пощечину, я просто чувствовал, как горит рука, чувствовал, как начинает трясти от гнева, – у тебя здесь нет никакого положения! Если ты считаешь, что статуса жены хватает, то ошибаешься! Я могу с тобой хоть сейчас развестись, потому что нас ничего не держит Аня, ни-че-го!

– Ребенка хочешь? Да? Это тебя удержит?!

– Пошла вон из кабинета, – устало произношу, даже не смотря на девушку. Потому что только что она упала в моих глазах. Хочет удержать меня и мои деньги ребенком? Хрен! Больше к ней не подойду. Как до этого не подходил, так и сейчас, – Аня уйди!

Жена вскочила на ноги и бросилась из кабинета, хлопнув напоследок дверью. А я подошел к окну и открыл его настежь.

– Вот и открылось истинное лицо твоей ненаглядной жены, Егор Алексеевич. Что теперь планируешь делать? – задаю сам себе вопрос и не знаю на него ответа. Проще всего развестись, откупиться, прогнать. Но… всегда есть какое-то но.