Сказать, что я поражён, – это ещё преуменьшить. Причём даже не знаю, что выбивает больше – что Ева ни с того ни с сего нарисовалась передо мной, пьяная и смущённая, поцеловала с выворачивающим что-то внутри отчаянием или то, насколько меня пробрал этот поцелуй. Один лишь поцелуй, который, по её словам, ещё и первым у неё был.
Офигеть просто.
Некоторое время словно в прострации смотрю ей вслед, а потом всё-таки замечаю, куда Ева идёт. К девушкам, которые её ждут, смотрят весело, восхищённо и слегка опьянённо.
Способность соображать возвращается мгновенно. Картинка складывается сама собой. Ева, конечно, врала насчёт желания потренироваться на мне, но и поцеловала явно не из-за того, что слишком рада была меня видеть. Судя по ажиотажу, который там вдалеке творится – однокурсницы её на это отбили. Развлекаются девчонки, не более.
А у меня до сих пор на губах её вкус, и руки помнят тепло мягких девичьих округлостей, которые она мне в том дурмане пощупать позволила.
Понравилась она мне ещё с первой встречи. Не сказать, что мой типаж, но зацепила. Такая непосредственная, живая, глаза блестят самыми разными эмоциями. Да и фигурка… Вроде бы не выделяется формами, тоненькая скорее, но точёная такая, что чуть ли не долбанного эстета во мне пробуждает. По крайней мере, первым было желание сфоткать её в лучах уходящего солнца. Когда-то увлекался фотографией, да и сейчас периодически снимаю что-то, но реже и не людей.
Но вторым было уже гораздо более приземлённое желание. Которое и сейчас ярко о себе напоминает, и тогда вдохновлённые порывы перебило.
Взвешиваю, насколько будет разумно что-то с этим делать. Но обращаться к рассудку сейчас – наверное, не лучшее решение. Сестрёнка моего друга, а значит, обижать её – не вариант. А придётся, потому что у девчонки внутри идеалов полно, мечты розовые о неземной любви наверняка, а тут я с банальной похотью. Притворяться не умею.
Плюс она ещё видела меня с тем придурком в переходе. Так что и эту тему никак не обогнуть, если сближаться хоть как-то начнём. Понимая всё это в прошлый раз, я отступил и не попадался ей в глаза, не прилагая особых усилий. Хотя периодически зачем-то смотрел в её расписание, вспоминал, как губы кусала и возмущённо пылала взглядом, пару раз листал профили в соцсетях. Но всё это не напрягало.
Зато теперь офигеть как напрягает, ведь понимаю, что одно на другое накладывается и венчается этим крышесносным поцелуем. Опьяняющим во всех смыслах.
Кстати, об опьянении… Не знаю, до скольки там девчонки сидеть собрались, но думаю, будет уместно проводить Еву до дома и убедиться, что в порядке она. Всё-таки вряд ли ей свойственны такие посиделки. Да и за её однокурсницами тоже заодно прослежу, чтобы без приключений.
Усмехаюсь. Вот уж не думал, что нянькой заделаюсь. Ну да ладно, сегодня всё равно свободный день. Надо кое-какие дела решить, но их и в телефоне можно. Постою тут, подожду, займусь. Если к моменту, когда закончу, девчонки ещё не закончат свои посиделки – нагряну к ним.
****************
Спустя два часа, когда я уже кладу телефон в карман и собираюсь пойти к девчонкам, открывается дверь, и оттуда вываливаются они. Смеются, пошатываются. Забавно ходят, зигзагами какими-то, ещё и пытаются при этом найти, куда убрать пакет с мусором. Ответственные типа.
Усмехаюсь и иду им навстречу. Смотрю на Еву, но она пока меня не замечает. Больше за своей координацией следит, причём так увлечённо, что умилять начинает. Вот чёрт. Только этого не хватало.
– Давай сюда, – поравнявшись с ними, говорю девчонке, которая пакет с мусором держит. – На выходе есть бак, выброшу.
Приятно округлая блондинка непонимающе смотрит на меня снизу верх. А потом прищуривается, и, кажется, узнаёт во мне того парня, что с Евой целовался, хихикает.
Не жду, когда сообразит – просто беру из не особо сопротивляющихся рук пакет. Чувствую на себе взгляд сестрёнки друга. В ответ не смотрю, мне сейчас забота поважнее предстоит – развести всех этих пьянчужек по их домам. К счастью, их пятеро. И все достаточно мелкие, чтобы четверых на задние кресла разместить. Еву на переднее, со мной.
На самом деле, вести за собой пьяных и мало что соображающих – легко. Девчонок уж тем более. Особенно, когда сам по себе симпатичный парень, что они, потеряв всякое смущение, отмечают между собой.
Криво усмехаюсь на обрывки разговоров, которые мне слышатся. Вот только Ева молчит. А ведь именно её усиленно пытаются втянуть в этот душещипательный разговор обо мне. Она ведь со мной целовалась, о чём ей своевременно напоминают. И ведь даже не я – они сами. Бросаю на сестрёнку друга взгляд, но она упорно игнорирует. И вообще всячески делает вид, что ей слишком плохо, чтобы соображать.
Вот только меня не обманешь. Я эти неумелые приёмчики по щелчку раскусываю.
Но с этим разберёмся потом. Пока мы, наконец, не без препятствий и тормозов, выходим из универа и подходим к моей машине. Девчонки всё же утяжелили этот путь – то спотыкались, то веселились слишком и не хотели идти, то и вправду одной из них плохо стало, в туалете блевала. М-да… Столько раз испытывал желание просто забить и своими делами заняться, но куда уж, если впрягся. Не уверен, что идея просто вызвать им такси обойдётся без проблем. Эти дурочки, похоже, в первый раз напились, не знают ещё свою меру.
К моменту, когда я сажаю их в машину, уже узнаю всех поимённо. Уж не представляю, зачем мне эта информация, но пусть будет.
– Мне тут недалеко, я пешком дойду, спасибо, – поспешно говорит Ева, – когда я многозначительно открываю перед ней дверь на место рядом со мной.
Говорит, кстати, почти что трезво. А ведь недавно чуть ли не за голову держалась, изображая вселенские страдания, лишь бы в диалогах не участвовать. Забавная.
Если бы она не проявила никакой реакции, я бы, может, и на этот раз забил на поцелуй, каким бы крышесносным ни был. Но ведь палится девчонка явно, что её пробрало не меньше, чем меня. Хочет того или нет, но я уже для неё – не просто опасный тип, по странной случайности сдружившийся с её братом.
И от этого совсем не хочется вот так просто исчезать. Хочется другого – чтобы её щёки снова смущённо запылали, чтобы Ева губы кусала, пытаясь усиленно делать вид, что ей всё равно; чтобы…
– Настолько доверяешь мне? – насмешливо спрашиваю, пока не поплыл. – Я могу отвезти твоих подруг, куда мне вздумается?
Не будь Ева хоть немного пьяненькой, провокация вряд ли бы сработала – девчонка сообразила бы, что уж не настолько я плох. Но её одурманенный мозг поддаётся уловке. Сестрёнка друга хмурится, поджимает губы, но безропотно садится в машину. Хотя дверь закрывает довольно резко, чуть ли не оглушительным грохотом.
– Называйте свои адреса, – как ни в чём не бывало сажусь рядом с ней, но смотрю назад, на остальную компанию.
Не сразу, конечно, но получаю внятную информацию. Трогаюсь с места, поймав себя на мысли, что хочется поскорее остаться с Евой наедине.
Девчонка всё-таки не настолько пьяна, чтобы я не мог себе кое-что ещё позволить. Наплевать, что будет потом, сегодня можно. В конце концов, не я эту тему начал, не я и закрою.
Адреса, кстати, хорошо расположены. Почти всем в общагу, а она рядом с универом. Свету только чуть подальше везти, но Еву в любом случае дальше всех. Врала она, когда говорила, что тут пешком дойти можно. Я же помню, где живёт.
Вот и зачем Илье приспичило нас дожидаться, да ещё и подвозить до домов. Типа ответственный? Как бы не так, уверена, что этот парень из тех, кто ничего не делает без собственной выгоды.
И что-то мне подсказывает, что сейчас его мотивы, так или иначе, вокруг меня вертятся.
Я уже сотни раз пожалела, что вообще села к нему в машину. Девчонок, в конце концов, не так мало было, и без меня справились бы. Да и теперь понимаю, что Илья им никакой угрозы не несёт. Не знаю, может, он и с девушек деньги требует, запугивая, но не дурак же, чтобы моих однокурсниц для этого использовать.
Нервно комкаю в пальцах подол кофты, когда Света заходит в подъезд своего дома. Илья благородно следит, чтобы всё благополучно прошло у всех девчонок. Будь на его месте любой другой парень, я бы впечатлилась таким подходом, но слишком уж хорошо помню другую сторону друга моего брата.
И вот мы уже совсем наедине.
Я бросаю на него быстрый взгляд. Отвожу почти сразу, потому что Илья тоже смотрит, причём со смешинками и ещё каким-то опасным блеском в глазах. Желание просто выйти из машины, вдруг «вспомнив», что собиралась ночевать у Светы, становится почти непреодолимым. Останавливает только одно – каким-то чутьём понимаю, что мне не позволят. Странно, но знаю почти наверняка, что безопаснее будет остаться.
– Так мы поедем, или как? – пытаюсь ровно спросить, но смотрю при этом в окно.
Илья усмехается.
– Это мы успеем, – многозначительно выдаёт.
Я довольно шумно сглатываю и мну пальцы, не зная, куда деться. Слишком уж многое от того поцелуя в этих словах Ильи. Прямым текстом не напоминает, забавляется будто, но при этом намёк настолько очевиден, что кожей улавливаю. Нервно облизываю вмиг пересохшие губы, пытаюсь унять волнение. Не буду поддаваться на провокации.
– То есть? – спрашиваю, будто и вправду не понимаю.
И даже нахожу в себе решимость посмотреть на Илью – отчуждённо, серьёзно, как на незнакомца, от которого непонятно что ждать. В общем, так, как и смотрела бы, если бы не тот долбанный поцелуй.
Вот только не похоже, что это хоть как-то на него влияет. По крайней мере, на меня он смотрит совсем не так, будто я – незнакомка, сестра друга и не более. Хотя… Если так подумать, то и до поцелуя во взгляде Ильи всегда был какой-то лёгкий вызов, что ли. И блеск этот был. Просто теперь он стал более явным, словно теперь позволителен.
– На дорогах сейчас так себе ситуация образовалась. Выедем на шоссе сейчас – весь вечер в пробке протусим. Предлагаю переждать хотя бы полчасика, тут рядом хороший парк. Прогуляемся, тебе как раз неплохо бы проветриться, – беспечно поясняет Илья, вот только слегка снижает голос на последней фразе.
Я поджимаю губы. Вообще не понимаю его новую манеру поведения. Но и напомнить про нашу договорённость не попадаться друг другу лишний раз не решаюсь. Потом скажу, когда выходить из машины буду. А то вдруг опять про поцелуй напомнит…
Оно тут и так в воздухе витает, воспоминание это, подогреваемое красноречивыми взглядами Ильи и его вкрадчивыми намёками.
– Если на дорогах пробки, мне логичнее поехать в метро, – к счастью, вовремя доходит до меня. Мы ведь прямо сейчас распрощаться можем, и обойдётся даже без лжи про ночёвку у Светы.
Я уже тянусь к ручке двери, как вдруг ощущаю довольно настойчиво останавливающее меня прикосновение к плечу.
Вздрагиваю, не сразу решив, что вообще делать. Дальше открывать дверь или повернуться к Илье?
Чёрт… Вот откуда эта неуверенность?
Усилием воли напускаю на себя максимально невозмутимый и недовольный вид. А затем всё-таки смотрю на Илью – а то слишком уж настойчиво удерживает, вряд ли у меня получится просто выбраться из машины.
Вопросительно впиваюсь взглядом и хмурюсь при этом, давая понять, что серьёзно про метро говорила. Но Илья, чтоб его, не теряется совсем. Хватка только слабеет, но рука по-прежнему у меня на плече. Прикосновение ощущается так остро, будто я и не в кожаной куртке.
– Думаешь, я тебя пущу? – снисходительно интересуется Илья. – Ты же недавно за голову держалась от того, как тебе плохо после попойки. А в метро ещё и опасно может быть.
Я веду плечом, пытаясь отбросить его руку. Не знаю даже, что меня сбивает с толку больше – чуть ли не ласковый взгляд, насмешливое упоминание о тех моих жестах, которые, конечно, притворными были; или внезапная забота по поводу опасности метро.
Хотя кто бы говорил, на самом деле. У меня теперь метро с ним в первую очередь ассоциируется, и это не самые приятные воспоминания.
– Ага, особенно в переходах, – не выдерживаю, бурчу об этом.
Илья усмехается.
– Вот-вот, – он всё-таки убирает руку с моего плеча, но напоследок будто специально пробегает по нему пальцами. Ощутимо так, почти ласково.
От его близости, таких действий, да и ироничного ответа мне совсем уж не по себе. Я не понимаю, чего хочу больше – встать и сбежать отсюда или потребовать ответов. Почему Илья так себя ведёт, что, в конце концов, было в том переходе и какого чёрта вообще происходит. Почему так сложно становится смотреть ему в глаза?..
– И всё же я рискну, – отрезаю, но пока не тянусь к дверной ручке снова. – Не факт, что с тобой безопаснее, – чуть тише добавляю, хотя и сомневаюсь, что Илья станет меня уверять в обратном.
Для него ведь ничего такого не происходит. Как и тогда в переходе, так и сейчас. Мне уже ясно давали понять, что та тема закрыта, и я в неё лезть не должна. Разве от одного поцелуя что-то могло поменяться?..
– Не факт, – в подтверждение этих мыслей беззаботно подтверждает Илья. – Вот только тут и до метро дофига ехать, ты в курсе вообще, что за район?
Я оглядываюсь вокруг – как назло, даже не слушала адреса, которые девчонки называли. И, конечно же, понятия не имею, где мы теперь. Не так давно ведь в Москву приехала, и Илья об этом знает.
Вздыхаю. Я, конечно, могу всё равно выйти навстречу неизвестности, но зачем? Уже и темнеть начинает. Пусть лучше подвезёт меня, ничего страшного не случится. А потом я обязательно напомню про обещание не попадаться мне на глаза.
– Ладно. Полчаса в парке, но не больше, – озвучиваю решение, глядя на Илью как можно убедительнее, чтобы понял.
Он ухмыляется одним уголком губ и заводит мотор.
– Подъедем ближе к парку, – поясняет, – там парковка нормальная.
Я только и киваю. Буду воспринимать происходящее, как сон, в котором можно творить что угодно, не задумываясь о последствиях и правильности.
А пробуждение ведь всё равно будет. У меня есть козырь – насколько помню, Илья не хочет, чтобы я распространялась о его похождениях по переходам. А значит вряд ли перестанет соблюдать условия нашего договора, если я напомню о нём…
*********
Оказывается, прохладный ветерок и ходьба помогают прийти в себя, когда голова плыть начинает. Не скажу, что чувствовала себя пьяной, но всё-таки некоторое время мне и ходить было непривычно, смешно скорее. По крайней мере, до машины Ильи. В ней я, кажется, окончательно протрезвела, а сейчас, когда мы неспешно прогуливаемся по действительно просторному и красивому парку, я совсем прихожу в себя.
Настолько, что даже вынуждена признать – а ведь мне нравится. И гулять, и любоваться разными арт-объектами, деревьями, зданиями, а также слышать пояснения Ильи о них. Судя по всему, он действительно хорошо знает это место.
– Живёшь где-то здесь? – неожиданно осеняет меня.
Задав вопрос, немного смущаюсь. Хотя до этого довольно легко поддерживала разговор, но в том и дело, что он скорее о парке был. А теперь, получается, я проявляю интерес к Илье.
Что в этом такого – сама не понимаю. Тем более, вопрос безобиден.
– Ну да, в этом городе, – усмехается Илья, и я закатываю глаза. Не знаю, специально или нет, но такой несерьёзный ответ словно обстановку разряжает, и неуместное смущение прогоняет. – Район другой. Просто родился в Москве, куда меня только не мотало в этом городе, – уже иначе, как-то даже задумчиво добавляет Илья.
Я неосознанно замедляю шаг, неожиданно даже для себя впитывая эту информацию глубже, чем должна. Например, удивляет, что он москвич. Мой брат ведь нет, да и универы у них разные, как подружились, интересно? Вряд ли это связано с тёмными делишками Ильи, хотя не сомневаюсь, что «куда только не мотало» как раз к ним относится.
– В парках тоже вымогал деньги? – поймав его взгляд, язвительно спрашиваю.
Сама не знаю, откуда это желание поддеть его. Наверное, хочется отогнать эту неожиданную лёгкость и приятность общения. Напомнить обоим о сути.
Илья не сразу отвечает, бросив на меня какой-то пронзительный взгляд. А потом снова усмехается, только на этот раз как-то иначе.
– Думаешь, тут это удобно? – привычным беззаботным тоном поддевает он.
О проекте
О подписке