Я проснулась в необыкновенном состоянии спокойствия. После вчерашнего разговора с Данилом, казалось, что все тревоги растворились. Его слова, полные любви и страсти, без устали прокручивались в моей голове.
Мысли о будущем больше не вызывали прежнего беспокойства, и прямо сейчас я была уверена, что всё у нас будет хорошо.
Я повернулась на бок и посмотрела на мужа. Он ещё спал, его грудь мерно поднималась и опускалась, а лицо было спокойным и расслабленным.
Глядя на него, по телу разливались нежность и тепло.
Мы будто находились в своем идеальном маленьком мирке, в котором нет места страхам и сомнениям.
Но идеальная картинка начала трещать по швам буквально через несколько минут.
Я встала, стараясь не разбудить Данила, и пошла на кухню готовить завтрак.
Легкой бабочкой я порхала по кухне, будто скинула тяжелый груз недоверия.
Но когда я вернулась в спальню, держа в руках кружку кофе, поняла, что атмосфера в спальне изменилась.
Данил уже проснулся и сидел на краю кровати, с телефоном в руке. Его пальцы нервно скользили по экрану, а глаза бегло читали сообщение.
Странно.
Обычно муж принципиально игнорировал мобильник по утрам, предпочитал начинать день с душа и завтрака.
– Доброе утро, – сказала я, пытаясь не придавать значения тому, что увидела. Но в моем голосе прозвучала легкая неуверенность.
Данил резко поднял голову и на мгновение замер. В его глазах промелькнуло что-то неуловимое, но уже через секунду он натянул привычную улыбку.
– Доброе, – его голос звучал так, будто ничего не произошло. Он отложил телефон на тумбочку и встал. – Как спалось?
А телефон-то положил экраном вниз…
– Хорошо, – ответила я, приподняв брови. – А тебе?
– Тоже, – он подошел ко мне и обнял.
Объятия Данила были теплыми, но мне почему-то показалось, что он немного напряжен.
Может, мне просто показалось?
Я постаралась не обращать внимания на тревожные ощущения, но интуиция вопила, что это было не просто утреннее сообщение от коллеги или друга.
– Не рановато для сообщений? Или там что-то срочное? – не удержалась я от комментария, стараясь сохранить легкость в голосе.
– Да так, ерунда, – он на мгновение отвел взгляд, но потом снова посмотрел на меня. – Важные дела, надо было ответить.
Ерунда? Или всё-таки важные дела?
Что-то он запутался в показаниях.
Вечно собранный Данил… запутался?
Внутри заворочалось новое беспокойство, оттесняя недавнюю уверенность в завтрашнем дне.
Если это что-то неважное, тогда почему он так занервничал?
Почему он тут же отложил в сторону телефон, как только понял, что в комнате не один?
– А что за дела такие важные с утра? – спросила я, пытаясь скрыть подозрение в голосе.
Он усмехнулся, но его смех прозвучал как-то наиграно.
– Лиз, да брось. Ты что, думаешь, я тут с кем-то переписываюсь? – в его голосе прозвучала смесь раздражения и весёлого недоумения. Он подошёл ближе и обнял меня за талию. – Ты же знаешь, что мое сердце занято тобой.
Я заставила себя улыбнуться.
Может, я действительно накручиваю себя?
Излишняя подозрительность отнимает много энергии.
После вчерашних откровений Данил не мог так быстро меня обмануть. Но где-то глубоко внутри снова зародилось неприятное ощущение, как маленький звоночек, который ты пытаешься игнорировать, но он всё равно даёт о себе знать.
– Конечно, знаю, – ответила я, надеясь, что моя улыбка выглядела естественно.
Я смотрела в глаза любимого и думала, что ему удалось меня убедить, но сейчас понимаю, что нет.
Утренний эпизод оставил свой осадок.
Внутри снова зашевелилась интуиция. Она будто пыталась сказать мне: «Будь осторожна. Не всё так просто».
Мы пошли на кухню, там вместе позавтракали, а потом Данил быстро собрался, поцеловал меня и уехал на работу.
Всё вроде бы привычно, кроме переписки мужа с «важной ерундой» и его реакции на мое внезапное появление в спальне.
От размышлений меня отвлек собственный мобильник.
Звонила сестра.
– Настя, привет, – с улыбкой ответила я.
– Привет, Лизун, – съехидничала она.
– Я тебя сейчас прибью, – рыкнула я.
В детстве, когда сестра хотела довести меня до белого каления, всегда Лизуном называла. Это такой шарик из липкой массы, который можно кидать в окно, а он не разбивает стекло, а расплющивается на нем как огромный кусок слизи.
Короче, выглядит как гигантская сопля в разобранном виде.
Нет, если бы Настюха меня называла соплей, я бы ее точно прибила, а так за Лизуна порыкиваю, ассоциация она такая. Никуда от нее не деться.
А ей лишь бы надо мной посмеяться, как в старые добрые времена. Она младше меня всего на два года.
– Да, ладно, сестрен, расслабься. Я пошутила. Какие планы через два часа?
– Еще не решила, а что?
– У меня образовалось окно, препод по зарубежке заболел, и мои девчонки тоже с температурой сели по домам, не с кем даже посидеть кофе попить в перерыве между лекциями. Мы с тобой целую неделю не виделись, у меня новостей собрался целый мешок! – хохотнула она.
– Заинтриговала. Так, скажи мне, ты хочешь попить кофе там же, где мы и в прошлый раз сидели? Недалеко от твоего универа? – уточнила я.
– Да. Та же кафешка, – подтвердила она.
– Поняла, – я взглянула на часы, – хорошо, через два часа приеду.
Я попрощалась с сестрой и вернулась на кухню.
Даже лучше, что с ней встречусь. Отвлекусь. Мы с Настей уже неделю не виделись. Я соскучилась.
Она всё еще живет с родителями, никак не решится на переезд из деревни в город. Так и мотается туда-сюда, встает ни свет ни заря, летит в универ, а домой возвращается с последней электричкой.
Надо бы поговорить с ней, может всё-таки решится переехать поближе к учебе?
Пока собиралась, мой телефон пиликнул входящим сообщением.
Я взглянула на дисплей, и у меня чуть глаза не вывалились.
От скрытого номера висело сообщение:
«Ты думаешь, что он верен? Открой глаза, глупая!»
Я сидела в уютном кафе напротив сестры, смотрела, как она весело размахивала руками, рассказывая какую-то смешную историю.
Настя всегда была такой – легкой, энергичной, будто никакие жизненные тяготы не могли ее сломить. Звонкий смех сестры разливался по помещению, привлекая внимание окружающих. Вокруг нас шум, звон посуды, разговоры – но я была словно в вакууме.
Всё, что она говорила, пролетало мимо. Перед глазами всё еще стояло утреннее сообщение.
«Ты думаешь, что он верен? Открой глаза, глупая!»
Я бросила взгляд на сестру – как ей удается быть такой беззаботной?
Мы месяц назад похоронили бабушку, она была наше всё, и Настя уже снова смеется, как будто ничего не произошло.
– Ну, Лиз, ты слышишь меня вообще? – она пощелкала пальцами у меня перед носом, пытаясь вернуть к разговору.
– Прости, задумалась, – я попыталась натянуть улыбку.
– Ладно, слушай, – Настя наклонилась ко мне поближе, понизив голос, как будто собиралась раскрыть секрет вселенной, – ты слышала про Олега и Любу? Деревня гудит!
Я сразу же навострила уши.
Настя знала, как увлечь меня сплетнями из нашей родной деревни, и хотя я больше не жила там, эти истории всегда приносили странное чувство ностальгии. А сейчас они точно помогли бы отвлечься от моих тревог.
– Олег-то, – продолжила Настя, сделав драматическую паузу, – Любе изменил! Представляешь? После десяти лет брака! Все вокруг в шоке. Ну и началось: кто-то на его стороне, кто-то на ее.
– Как это вообще возможно? – я машинально отреагировала, хотя сердце сжалось от ощущения чего-то странного и тревожного.
– Ну, как обычно, – Настя сделала рукой круговое движение, изображая что-то неизбежное. – Люба постоянно его пилила. Говорят, что из-за неё он вечно на нервах, домой приходить не хотел. Даже соседки судачили, что она его доводила своими упреками. Мол, не хватает ей чего-то, всё не так, не сяк. Ну вот и случилось. Сходил на сторону, как говорится.
Я покачала головой, хотя меня больше интересовало другое.
– А кто в его защиту-то встал?
– А вот здесь начинается самое интересное! – Настя наклонилась еще ближе, чтобы придать истории больше остроты. – Одни говорят, что он подонок, десять лет прожить с женщиной и вот так предать ее. А другие, типа его близкие друзья и родственники, говорят, что Люба сама виновата, что затюкала мужика. Мол, давно он к этому шел. И пришел.
Настя говорила легко, весело, как будто обсуждала не чужую трагедию, а какую-то забавную ситуацию. А у меня внутри всё похолодело. Вроде бы Люба и Олег – не мы с Данилом, но что-то тревожное всплыло на поверхность.
Разве не так всё начинается?
С мелких придирок, с непонимания, с упреков, а потом однажды кто-то решает, что уже можно искать утешение на стороне.
– Представляешь, как больно Любе сейчас, – пробормотала я, пытаясь представить себе, как это – узнать о предательстве.
Настя махнула рукой.
– Да уж, больно, но что поделаешь? Жизнь такая, Лиз. Разве это новость?
Я снова погрузилась в свои мысли. Настя всегда легко относилась к таким вещам. Для нее всё было чересчур просто: жизнь продолжается, даже если кто-то предает или умирает.
Месяц назад, когда умерла наша бабушка, спустя девять дней, она так же легко и просто сказала: «Бабушка болела, она отмучилась. Главное, что мы ее помним и любим. Жизнь продолжается, Лиз, у нас есть свои дела, нельзя жить в вечной скорби».
Я тогда удивилась хладнокровию младшей сестры, но сейчас понимала, что ее подход к жизни не был такой уж и плохой.
Просто я так не могла.
Слишком много всего происходило внутри меня.
Как можно веселиться, когда в семье произошло такое горе? Или как можно так легко воспринимать измену, предательство? Настя вечно крутилась в водовороте жизни, а я… застряла где-то в своих страхах.
– Лизунчик, моя дорогая, ну куда ты опять от меня уплыла? – нахмурилась она.
– Насть, хватит меня так называть! Я Лиза!
– Ну не дуйся, я ж любя, – она расплылась в широкой улыбке. – Слушай, у мамы через два месяца будет днюха, давай подумаем, что мы ей подарим?
– Настя, еще целых два месяца! – я демонстративно закатила глаза.
– И что? Ты не забывай, что я студентка. Я хоть и подрабатываю, но мне нужно распланировать расходы и успеть накопить. Маме сорок пять будет, надо что-то большое, дорогое и нужное, – ее глаза вдруг засияли.
– Что например? – спросила я, понимая, что она уже что-то придумала.
– А давай крутой пылесос ей подарим, а? Наш уже старенький. Он, наверное, мне ровесник. Эта рухлядь больше кашляет, чем пылесосит, вырубается без конца. Когда мама начинает генеральную уборку, всегда с ним ругается как с живым, – без остановки выпалила она.
– Хорошо, давай подарим мощный пылесос.
– Ну всё, – она в предвкушении потерла ладони, – тогда я поищу варианты и покидаю тебе, а там решим какой купить. Сейчас в пылесосах столько функций бывает, разобраться бы в них самой.
В сумке зазвонил телефон, я достала мобильный.
Звонок от мамы.
Я повернула дисплей и показала сестре, та лишь хохотнула, мол мама будто почувствовала, что мы о ней заговорили.
– Алло, привет, мама, – с улыбкой сказала я.
– Привет, моя дорогая, как у тебя дела?
– Да вот, встретилась с Настей, сидим, общаемся.
– А почему она не на парах? – возмутилась она.
– Препод заболел, у нее окно, – расслабленно объяснила я, зная как мама отрицательно реагирует на прогулы.
– А ну тогда ладно. У тебя с Данилом всё хорошо?
Я напряглась.
– Хорошо, а что?
– Да так, просто спросила. Три года живете, вы там о детях не думаете? Когда мне было двадцать три, ты уже в садик начала ходить…
Я шумно выдохнула.
Опять двадцать пять!
– Мам, пожалуйста, давай не сейчас? У вас там с папой всё хорошо? – я быстро перевела тему.
– А что у нас? Всё как обычно. Работа-дом, дом-работа. Вот были бы внуки…
– Мам! – рявкнула я.
– Да что ж ты такая колючая? Так ладно, Насте передай, чтобы сильно не задерживалась, меня зовут, я побежала. Целую, дорогая.
– Я и тебя, – ответила я и отключила вызов.
– Что, опять про внуков песню завела? – понимающе хмыкнула сестра.
– Угу, – кивнула я и прикусила губу, крутя в руках телефон.
– Да расслабься, Лиз, ты с ней не живешь. Я каждый день слушаю песни про «мужа пора найти и детишек нарожать», уже привыкла. Она у нас очень переживательная женщина, ты же знаешь. Зуб даю, что она забеспокоилась о тебе после скандального предательства на всю деревню! Олег и Люба, к сожалению, не единственные, кто отличился в этом месяце.
– В этом месяце? У людей сезонное обострение? – удивилась я.
Настя сделала ещё один глоток кофе и посмотрела на меня с легкой усмешкой. Она явно собиралась рассказать что-то покруче предыдущей истории. И это наверняка будет что-то драматичное.
– О, Лиз, ты не поверишь! – начала она, откидываясь на спинку стула. – Помнишь Олю и Сергея Пономаревых, которые в конце улицы жили, а потом в новой девятиэтажке квартиру купили? Ну, ту идеальную парочку, которую все считали примером для подражания. Вот и у них всё полетело к чертям! Он ей изменил.
Я нахмурилась, конечно я их помню. Оля с Сергеем всегда выглядели так, будто у них всё в порядке – дети, дом, ипотека. Даже собака у них была, и они всегда вместе ходили на прогулки по деревне, держась за руки. Казалось, что их ничто не может сломить.
– Что? – не веря своим ушам, переспросила я. – С кем?
Настя пожала плечами, будто ничего удивительного в этом не было.
– Ну, как обычно это бывает – с кем-то из ближайшего окружения. Говорят, что он уже несколько месяцев крутил роман с учительницей. Такая тихая женщина, не замужем, двое детей. Они часто пересекались в школе, когда он забирал детей, вот и закрутилось.
Я медленно переваривала эту информацию, представляя себе, как это произошло.
В голове не укладывалось, что Сергей – этот надежный, уверенный мужчина, олицетворение семейных ценностей, мог так поступить!
О проекте
О подписке