– Госпожа, я нашел полянку! Такую, как вы просили! – он замялся и уточнил: – Только она далековато, в самом конце сада, там, где рукой подать до леса.

– Вот и хорошо! Вот и замечательно! – обрадовалась я. – Пошли, покажешь!

Только далеко уйти мы не успели – нас окликнули:

– Евдокия Поликарповна, доброе утро! Прошу прощения, что нарушаю ваше уединение, но уж очень велико было желание увидеть вас и поздравить с выздоровлением!..

Ух ты! Меня здесь так официально редко называли. Я даже как-то приосанилась от такого обращения. Ко мне подошел довольно привлекательный русоволосый молодой человек и выжидающе на меня уставился.

– …Ой, простите, должно быть, вы меня не помните. Позвольте представиться, я ваш сосед, князь Родион Михайлович Ситский, для вас можно просто Родион.

И он расплылся в улыбке, снова выжидающе на меня глядя. А до меня только сейчас дошло, что он ждет, что я протяну ему для поцелуя руку.

Ну, я и протянула, мне не жалко.

– Рада, снова с вами познакомиться.

Зря. Потому что этот Ситский расценил подобную малость, как некий аванс, и тут же двинулся в бой:

– Евдокия Поликарповна, мы только вчера вечером узнали о вашем чудесном исцелении и не смогли остаться к этому равнодушными! Поэтому я уговорил маменьку ехать к вам с самого утра и даже без предупреждения! – расцвел он в своей самой, как он наверняка думал, обаятельной улыбке. – Конечно, маменька сомневалась, стоит ли ехать вот так сразу, но меня как будто что-то потянуло, и я просто не мог противиться внутреннему призыву! Теперь я понял почему! – Я опешила от разыгрывавшегося на моих глазах спектакля одного актера, и просто стояла и хлопала глазами. – Вы та, которую мое сердце выбрало на расстоянии! – Он демонстративно ухватился за грудь. – Это оно проложило к вам мой путь! – С надрывом продолжил он.

– Простите, – не могла не вмешаться я, – сердце находится с другой стороны.

– Что? – Бедняга даже сбился с волны источаемого им любовного дурмана для одной малоумной девочки.

– Сердце, говорю, находится слева, а не справа. Если вы, конечно, не отрастили себе два.

Совершенно не смутившись, он переложил руки на другую часть груди и продолжил:

– Ах! Это все нервы! Так вот… Теперь я уверен, что лишь свет ваших глаз сможет погасить тот пожар, что зажегся в моей груди, стоило мне вас увидеть!

Этот суицидник исторгал всю эту ахинею с интонациями бездарного абитуриента, который изо всех сил старался поступить в театральный ВУЗ. Признаться, я не смогла сдержаться и в тон ему, вытянув руку ему навстречу, проговорила:

– Ах, Родион! Роденька! Как же я вас ждала! Если бы вы знали, как я днями и ночами пряла ту незримую нить, что ухватила ваше сердце и притянула ко мне! Да-да, то самое, что все-таки с левой стороны! Милый мой, как я хочу вас обнять! – И я посильнее сжала руки в демонстрации будущих объятий. От натуги мое лицо даже побагровело. Мой собеседник резко побледнел и сделал шаг назад. – Нет, не так! Еще сильнее! Однако правила приличия меня сдерживают! – Я демонстративно опустила глазки долу. – Но если вы еще хотя бы чуть-чуть расскажете мне, как я вам небезразлична, то и эти глупые правила перестанут на меня давить! Ну же! Чего вы молчите?! – с остервенением, будто и правда сдерживаюсь из последних сил, уставилась ему в глаза.

Мой само наречённый заметно струхнул и, скомкано попрощавшись, почти бегом бросился по дороге к дому.

– Куда же вы, Родион?! Роденька!

Бедолага что-то пролепетал, что, мол, он сейчас, совсем скоро, и скрылся из виду. Мои губы растянулись в довольной улыбке. Да что там, я почти рассмеялась в голос, когда за моей спиной раздались одобрительные хлопки.

Я обернулась и увидела статного мужчину в военной форме, сидящего на лавочке чуть впереди и который до этого был незаметен за стволом одного из деревьев. Он хлопал в ладоши и явно сдерживал смех.

– Браво, княжна! Я в восторге! На моей памяти еще ни одна девушка так не отшивала столь нахрапистого поклонника.

Он, наконец, поднялся и пошел мне навстречу. И знаете что? Это была ожившая мечта любой девушки! Высокий, хорошо сложенный, красивый! Но красивый той самой брутальной красотой, что делает довольно резкие и подчас тяжелые черты лица гармоничными и притягательными для любой особи женского пола. Ладно, пусть не для любой, на вкус и на цвет все фломастеры разные, но для меня – точно!

А еще было во всей фигуре этого широкоплечего брюнета нечто такое, что заставляло мое бедное сердечко трепыхаться, словно птичка в клетке. Ага, такая большая птичка в маленькой такой клетке. Мне даже пришлось сделать над собой усилие, чтобы взять себя в руки и не кинуться к нему с воплями: «Милый, я ваша навеки!» Хотя как раз это, пожалуй, и отрезвило, заставив утихомириться взбунтовавшиеся гормоны. А когда он подошел поближе, то пришлось признать, что больше всего ему подходило не «красивый», а «мужественный», и на самом деле его внешность была далека от канонов красоты. Однако это не помешало признать его самым притягательным мужчиной, которого мне пришлось видеть в обоих мирах. Не считая, конечно, Бреда Пита.

– Спасибо. – Я даже немного зарделась. Похвала из уст этого человека была мне очень приятна. – Но с кем имею честь разговаривать?

– Ох, простите, княжна! Но меня извиняет то, что ваше выступление поразило меня прямо в сердце! Да-да, то, что слева! – мы оба расхохотались. Отсмеявшись, он подошел ближе и все же представился: – Разрешите представиться, коллежский советник князь Дмитрий Максимович Заславский.

– Ну, меня вы, думаю, уже знаете, – не стала я представляться. – Дмитрий Максимович, прошу прощения, но что вы здесь делаете? Неужели тоже из этих? – то ли с надеждой, то ли с разочарованием спросила я. И сама удивилась своей реакции.

– Из каких – из этих? – уточнил мужчина.

– Ну из тех, что пришли женихаться.

Почему-то я при этих словах умудрилась покраснеть. Все-таки таких мужчин мне еще встречать не приходилось, и от того я чувствовала себя очень неуверенно. Да еще и это несуразное тело, которое я, конечно, очень люблю, но сейчас почему-то ненавижу. Н-да…

– Евдокия Поликарповна, не скрою, вы очень интересное юное создание, но я для вас слишком стар, чтобы набиваться в женихи. Я приехал с докладом к вашему отцу, но он оказался немного занят, и я решил подождать некоторое время здесь.

– И сколько же лет слишком старому мужчине?

– Мне уже двадцать семь.

– Ммм… Протянула я.

Самый прекрасный возраст, но для шестнадцатилетней Дусеньки и правда старик. Помнила себя в этом замечательном возрасте. Тогда все, кому за двадцать пять, казались мне почти старыми.

Но, кажется, вовсе не возраст был причиной, которая не давала этому мужчине смотреть на меня как на свою будущую невесту. Все-таки в это время вполне были распространены браки с гораздо большей разницей в возрасте. Но я не стала заострять на этом внимание, лишь про себя разочарованно вздохнула.

«Да, Дусенька, нечего тебе на таких мужиков заглядываться. Вот если бы ты была той, кем была в прошлом мире, и перед тобой маячила возможность свадьбы с вот таким вот толстяком, которым ты являешься сейчас, вдохновило бы тебя это? – Я снова про себя тяжело вздохнула. – Вот то-то! Так что подобрала слюни, взяла себя в руки, подняла хвост пистолетом и настроилась на активные занятия спортом! А там мы еще поглядим, как быстро он забудет о разнице в возрасте!»

Конечно, замуж я за него вовсе не собиралась. Но чем симпатия этого конкретного мужчины не еще один стимул к самосовершенствованию? Чувствую, мне этих стимулов понадобится, ой, как много! Ведь и трех дней не прошло, как я за себя взялась, а уже жуть как сложно бороться с соблазнами.

– А вы что же, женихов не жалуете? – тем временем спросил он.

– Ну как вам сказать… Не до женихов мне сейчас… – честно ответила, и мы пошли вдоль по тропинке.

– Что же заботит молоденькую девушку вашего возраста больше, чем женихи и ухажеры? – кажется, искренне удивился Дмитрий Максимович.

– Например, то, как почувствовать и обрети магию, которая где-то спряталась и никак не хочет показываться, – вздохнула я.

– У вас проблемы с магией? – теперь мой собеседник стал по-настоящему серьезен.

– Да я бы так не сказала. Просто магии в себе после выздоровления не чувствую, хотя Старица и сказала, что она есть.

– Думаю, вам просто нужно немного времени. Я бы порекомендовал больше бывать на свежем воздухе, – он усмехнулся, – Хотя вы сейчас и так в сельской местности. Попробуйте где-нибудь в тишине обратиться внутрь себя и ощутить слияние с миром, почувствовать магические потоки.

– Помедитировать, что ли? – проговорила задумчиво.

– Да, на востоке это состояние называют именно так, – согласился он.

– А может, мне и йогой заняться? – спросила себя, осененная идеей.

В прошлой жизни я целый год ходила на йогу и мне очень нравилось! Но представив, как я в этом теле буду делать самый простой комплекс, поняла, что у меня получится разве что поздороваться с солнцем. То есть вытянуться в струнку, поднять руки вверх и потянуться всем телом. Что-то вроде простых асан «Собака мордой вниз» или «Поза кошки» я изобразить смогу, только выглядеть они у меня будут совершенно идентично, несмотря на полную разницу в технике исполнения. Хотя я знаю еще одну асану, которая получится у меня на ура – «поза мертвеца». Да уж… Но попробовать стоит. Что-то ведь можно приспособить и для этого тела.

– А вы знаете, что это такое? – удивился Дмитрий Максимович.

– Даже кое-что изобразить могу, – хохотнула я, представив, как буду ему показывать пресловутую «позу мертвеца», то есть тупо прилягу на спинку и попрошу полюбоваться асаной.

– Интересно, откуда у вас такие познания? – посмотрел он на меня заинтересованно. – В России сейчас слишком мало интересуются восточными практиками. Признаться, я и сам-то узнал об их существовании не так давно и совершенно случайно.

– Эээ…

Вот так Штирлиц и прокололся.

– Так тоже случайно… – Я кокетливо пожала плечиком и мило улыбнулась собеседнику.

Мой демарш, однако, возымел противоположный эффект. И вместо того, чтобы сбить молодого человека с мысли, я в прямом смысле слова сбил его с ног. Бедолага обо что-то запнулся и, не успев даже вскрикнуть, рухнул прямо на утоптанную тропинку. Хорошо хоть руки успел подставить и ничего себе не расквасил.

После такого конфуза коллежский советник задержался со мной ненадолго и откланялся при первой же возможности. А я оглянулась, нашла невдалеке взглядом Сережку и, махнув ему рукой, чтобы подошел ближе, сказала:

– Ну, показывай полянку! – И, ожесточенно почесав подбородок, добавила: – Евдокия Поликарповна готова к свершениям!