Глава 2

Мимо пролетали привычные пейзажи окраин столицы, также мимо, но уже моих ушей, пролетали мамины нотации, а я сидела на пассажирском сиденье и с трудом сдерживала нетерпение: сегодня мы отбудем в параллельность Примы!

За промелькнувшую неделю я успела узнать столько интересного, невозможного и удивительного, что до сих пор не могла поверить, что все это правда. Вот попаду в параллельность, тогда, наверное, поверю.

А ехали мы сейчас к стационарному порталу, который в эту параллельность и должен был нас перенести! Хотя сделать это прямо из дома мог и дед, все-таки он ходок немаленькой силы. И дар ходока и позволяет ему без проблем и препон путешествовать по всем параллельностям – арки порталов ему не нужны. Но в первый раз все же лучше было переместиться официально через портал, там заодно и зарегистрируют, и поставят на учет. Оказывается, просто так прыгать по параллельностям тоже позволялось не всем, а уж все, что связано с Землей Изначальной, вообще под неусыпным серьезным контролем.

Дед же благодаря своему дару мог нас с мамой перенести из любой точки, но тогда мороки с легализацией было бы гораздо больше, и нам с мамой пришлось бы топать в мэрию Новокая – города параллельности Прима, куда нам нужно попасть, – записываться в очередь на прием и регистрироваться уже там.

Дед приходил к нам несколько раз на неделе, и я все же смогла из него выудить немного информации. Тогда же мне удалось подслушать очень занимательный разговор между ним и мамой:

– Глеб Харитонович, я боюсь за Варю. Вы ведь не хуже меня знаете, что я не просто так затерялась здесь, на Земле Изначальной, – тихо сказала мама, и мне пришлось перестать дышать и сильно напрячь слух, чтобы все услышать.

– Знаю, Маргарита, – вздохнул дед. – Но с тех пор, как погиб мой сын, ничего не указывает на то, что те события могут повториться. Скорее всего, преступника уже нет в живых, все же прошло уже двенадцать лет.

– А может, он просто затаился?

– Так надолго? Вряд ли.

– И все же я переживаю за Варю, теперь ведь преемник именно она.

– Но она ведь ничего не знает, и для нее это будет лучшей защитой.

На кухне повисла тишина, а я старалась почти не дышать, даже голова, кажется, закружилась от нехватки кислорода.

– Я возвращаюсь в параллельность, – внезапно громко и уверенно произнесла мама, и я чуть не подпрыгнула на месте от неожиданности. – Мне так будет спокойнее за Варю.

– Ничего не имею против. Мой особняк в Новокае всегда рад принять вас обеих.

– Спасибо, Глеб Харитонович, но у нас там есть свое жилье.

– Тоже мне жилье! Ты когда там была в последний раз? Небось, все давно пришло в запустение.

– Не пришло. Зря я, что ли, духов звала, чтобы они за домом и садом следили в мое отсутствие?

– Ну, как знаешь, – недовольно ответил он. – Налей-ка мне еще кофейку. Что-то егозы твоей не слышно. Странно.

– Это ненадолго. Скорее всего, в сети зависла.

Дальше я уже не слушала, стараясь как можно дальше убраться от кухни, где меня в любой момент могли застукать. Да уж, вроде и узнала много и всякого, а если задуматься, то ничего толком.

Задумавшись, даже вздрогнула, когда пропиликал смартфон, сообщая об очередном полученном сообщении. Друзья возвращались с летних каникул и хотели встретиться. А я наоборот – уезжала и даже не могла представить, когда появлюсь на Земле вновь.

За прошедшую неделю я так и не придумала вразумительного объяснения тому, что уеду и не смогу с ними общаться. Сейчас интернета нет разве что в глухой Сибири, но не выдумывать же и правда про ссылку? А потому отделывалась общими фразами и обещаниями писать и постить свои фотки. Хотя уже знала, что делать этого не буду.

Все это сильно сбивало радостный настрой и заставляло сжиматься в тоске и неуверенности сердце, но впереди ведь ожидала сказка, от которой я точно ни за что не откажусь. К тому же я ведь буду посещать Землю. Жаль только, что я не могу забрать с собой Мишку с Пашкой. Вот по ним я точно буду скучать! У меня вообще по жизни с мальчишками как-то лучше контакт налаживался, а с ними мы и вовсе были не разлей вода. Карате, брейк, скейт – везде вместе. Но сейчас ребята еще не приехали с летних каникул, и мы даже не попрощались.

Я снова вздохнула, но представила, как после обучения смогу сама ходить по параллельностям, изучать новые миры, и настроение снова скакнуло вверх, хотя мама почему-то надеется, что после окончания академии я вернусь домой и думать забуду о магии.

– Не вздыхай так тяжело. Все будет хорошо, – улыбнулась она. – Возьми в бардачке свои любимые ириски.

Ну, от ирисок я точно не откажусь! Я быстро развернула конфету и засунула за щеку.

– Мам, а меня точно примут в академию? Я же к поступлению совсем не готовилась и даже не знаю, что там нужно сдавать.

– Варя, мы с тобой уже неоднократно это обсуждали, – осуждающе покосилась на меня она. – Для поступления достаточно проснувшегося дара, а всему остальному вас научат. А вот если поступивший учиться не захочет, то никто его заставлять и держать в академии не будет.

– А к ведьмам я попаду?

– Попадешь, куда же ты денешься? Но учиться будешь в магической академии. Потому что ведьминским наукам при желании можно обучиться потом, а вот научиться контролировать дар ходока нужно уже сейчас. К тому же до ведьминского посвящения ты еще не доросла.

Я насупилась. Не доросла я, видите ли. Мне, если что, уже шестнадцать! И когда же дорасту? Мама на этот вопрос только загадочно улыбалась и отмалчивалась. Тоже мне тайну развела.

– Ну вот и приехали, – мама отстегнулась и повернулась ко мне. – Ты же помнишь, что нужно представляться фамилией бабушки?

Я закатила глаза.

– Об этом сложно забыть, если ты об этом упоминаешь каждые полчаса.

– Я же объясняла, что это не моя прихоть! Отнесись, пожалуйста, серьезно.

– По-моему, у тебя паранойя! Даже дед говорит, что оснований для волнения нет.

– Я в курсе, но все же отпускаю тебя учиться только при условии, что ты будешь использовать фамилию бабушки.

– Так себе маскировка.

– Я в курсе, – ответила мама и вышла из машины.

Я последовала за ней и только тут обратила внимание, куда мы приехали. Это же надо было так задуматься!

– Университет? Правда, что ли?

С парковки и правда открывался отличный вид на высокое монументальное здание одного из старейших университетов столицы. Его шпили уходили высоко вверх и, кажется, протыкали облака.

– Да, университет. Как ни странно, но это самая лучшая маскировка для арки перехода. Здесь всегда много разных людей, но в то же время без специального пропуска никто внутрь не попадет.

– Ага… – продолжала я пялиться на здание, которое внезапно открылось для меня с совершенно невозможной стороны.

– Рот закрой, а то муха залетит, – усмехнулась мама, – и пошли, поможешь достать вещи.

– А ничего, что мы в универ с чемоданами?

– Поверь, эти стены видели и более экзотическую поклажу.

И мама помогла мне надеть на плечи рюкзак. Достала два чемодана на колесиках и, вручив мне один из них, направилась внутрь здания. Я еще несколько мгновений постояла, пытаясь осознать, что сейчас отправлюсь в другой мир, и поспешила следом.

Стоило нам подойти к большим массивным дверям, как нас окликнули:

– А я уж думал, вы передумали, – дед явно был недоволен.

– Вы правда думали, что ведьмы живут по часам? – парировала мама и царственным жестом передала ему чемоданы.

– Я не знаю, как живут ведьмы, но все же надеялся, что опоздание будет меньше часа.

Претензии деда были понятны, я и сама периодически бесилась от того, насколько маме не свойственна пунктуальность. Это слово вообще с ней не сочеталось. И это, как ни странно, воспитало эту самую пунктуальность во мне. Кто-то в семье должен следить за временем! Но сейчас я подозревала, что это была мелкая месть на его проскальзывающие фразочки в духе «что мой сын в тебе нашел».

Дед открыл перед нами массивную дверь, и мы вошли в прохладный сумрачный холл ВУЗа. Пока здесь было малолюдно, и стук колесиков чемоданов отдавался от стен дребезжащим эхом. Я увлеченно крутила головой, осматриваясь.

Наконец, мы прошли через величественный отделанный мрамором холл и свернули к массивной лестнице, на которую можно было попасть как с правой, так и с левой стороны зала. Только отчего-то пошли мы вовсе не на лестницу, а за нее, в небольшой тупичок, в котором не было ничего, кроме белой стены.

– Это проход к арке портала, – прокомментировала для меня мама, а дед подошел к стене вплотную и постучал навершием трости.

Некоторое время ничего не происходило, а потом на белом полотне стены проявилось круглое немного мутное окошко, из которого на нас смотрела… голова самой настоящей большущей жабы! Глаза у нее были умные, на носу, который выдавался чуть больше, чем у земных земноводных, были нахлобучены большие очки в роговой оправе, а из макушки торчало несколько тщательно завитых фиолетовых локонов. Она, сощурив глаза, долго вглядывалась в мужчину, а потом сплюнула, сняла очки, и ее безгубый рот растянулся в улыбке:

– А! Глебушквуа! Скольквуо лет, скольквуо зим! – откровенно подквакивая на последних слогах, сказала явно обрадованная жаба с удивившим меня одесским акцентом.

– И тебе не хворать, Зимаквая. Давно не виделись. Пустишь?

– А тебе-то зачем? И сам можешь пройти квуда хош?

– А ты мне уже не рада? – грустно поинтересовался дед, и у меня создалось впечатление, что жаба смутилась, хотя с непривычки понять ее мимику было непросто.

– Ну, проходи уж, чего на пороге топтаться, и этих своих рыжих прихвати. Вот же ведьминсквуое племя, ни с кем их не спутаешь!

Ого! А мне казалось, что она в нашу сторону и не смотрит.

Внезапно стена подернулась рябью, а на ее месте появилась каменная кладка и резная дубовая дверь с металлическими накладками. А вот окошко пропало, как и не было.

Дед потянул за ручку двери, и та без труда тихо отворилась:

– Прошу, – сделал он приглашающий жест рукой, и мы прошли внутрь. А как только зашли, дверь за нашими спинами хлопнула. Резко обернувшись, я увидела, как на ней один за другим защелкиваются многочисленные замочки и непонятные крючочки на цепочках, которые входили в специальные пазы.

Я так засмотрелась на эту необычную конструкцию, что даже не сразу обратила внимание, куда попала. А оглядевшись, поняла, что стою на небольшой площадке, от которой круто вниз вела широкая каменная лестница. Вот только с одного бока от этой лестницы зияла самая настоящая пропасть, уходящая, казалось, в никуда.

– А мы где? – спросила я недоуменно, с опаской косясь на провал.

– Пока нигде, – ответил дед. – Нам нужно спуститься.

– А что это за бездна? – Я вытянула шею, пытаясь разглядеть ее дно.

– Надо же как-то вверх подниматься и крылатым созданиям. Не у всех, знаешь ли, есть удобные конечности, чтобы ходить по лестнице.

– Ммм… – глубокомысленно изрекла я, в очередной раз впадая в предшоковое состояние. – А где эта, как ее, Зимаквая? – спросила, стараясь абстрагироваться от пропасти рядом.

– Там же.

– А как она…

– Варвара, слишком много вопросов! Пошли уже! – с раздражением ответил дед и подтолкнул меня вперед.

Ну, я и пошла. Поначалу держась за стеночку, а потом немного привыкла и уже не особенно опасалась. А когда обернулась, то увидела, что мама с дедом идут следом, а за ними по воздуху плывут наши чемоданы. Сюр этой картинке прибавляло еще и вполне современное освещение коридора. Я даже головой мотнула.

Спускались мы довольно долго, и я ужасалась, представляя, как потом придется подниматься по этим ступенькам вверх.

Наконец, в конце коридора появился свет, и мы вышли в самый настоящий просторный грот, по всему периметру которого располагались небольшие озерца, но фосфоресцирующий фиолетовый свет не давал усомниться в том, что они непросты.

Вообще, зрелище, предавшее перед нами, завораживало, а загадочные отсветы на стенах грота и наших лицах добавляли происходящему волшебства и очарования.

И тем меньше со всем этим вязалось рабочее место Зимакваи.

– Кх, кх! – раздалось сбоку.

Я чуть не подпрыгнула, повернула голову и увидела составленные буквой П самые обычные офисные столы с компьютером, несколькими мониторами, аппаратом, который совмещал принтер и сканер, и кипой бумаг. В общем, современное такое рабочее место, я бы даже сказала – ультрасовременное. И во всем этом царила она – Зимаквая, та самая жаба, которая обладала расплывшимся антропоморфным телом зеленого цвета. Один из трех фиолетовых локонов – больше волос у нее не было – она кокетливо накручивала на зеленый палец, который заканчивался острым когтем с розовым маникюром.

– Зимаквая, голубушка! – воскликнул дед, расплываясь в приветливой улыбке. – Как я рад тебя видеть! А ты все хорошеешь!

– Ах ты, старый развратник, – махнула она рукой и засмущалась. Мы с мамой переглянулись и заинтересованно покосились на деда. – Хоть бы зашел когдквуа не по делу, чайкву бы попили. Это полезно для здоровья, честно тебе говорю!

– Зимачка, ты же знаешь, я себе не принадлежу. Служба…

– Служба у него, – погрустнела эта жабоподобная женщина и раздраженно спросила: – Ну, что там у тебя сегодня? Таки эти две ведьмы?

– Сегодня у меня для тебя небольшой презент, – и он из ниоткуда достал коробку с тортом странного болотно-зеленого цвета.

На лице дамы появилась довольная улыбка:

– Мой любимый, из водорослей птихинского озера? Ты ж мой дорогой!

– А как же, Зимачка! Разве я мог забыть твои предпочтения!

И пока дама отвернулась к какому-то запищавшему прибору, быстро заменил коробку на другую – с тортом чуть более насыщенного цвета. Мы с мамой наблюдали за этим широко раскрытыми глазами. Дед на это лишь пожал плечами, мол, забыл, что ей нравится, с кем не бывает, и снова обратил внимание на Зимакваю.

– Так что ты там хотел? Зимаквая слушает и готова все сделать!

– Внучку мою легализовать нужно.

Женщина перевела на меня взгляд выпученных глаз, прищурилась, снова подняла очки, рассматривая:

– Ну и? С чего тогда весь этот сыр-бор? Девочка – конфетка! Сейчас все оформим! – она покосилась на торт и пристраиваемую дедом рядом с ним непонятную штуковину, похожую на будильник. – Зарегистрируем, и идите себе в Приму. Или я чего-то не то понимаю?

– Видишь ли, Зимачка, девочку нужно оформить как очень дальнюю родственницу, и фамилию присвоить тоже ненастоящую.

– Ох, и говорила мне мама, что ты мутный тип, но таки умеешь уважить честную кикимору. А такому хорошему человеку простить маленький мутный недостаток – не грех, правда? – покосилась на подношения и переместила все в стол. – Ну так что и где вам нужно написать?

Я же не стала слушать продолжение разговора, к которому подключилась и мама, а отправилась изучать странные фосфоресцирующие озерца, по размеру все же больше похожие на лужицы.

Как интересно! Никогда ничего подобного не видела! И вода какая-то странная: ни ряби, ни малейшего движения в глубине, только кристально-прозрачная жидкость. А вода ли это вообще? Я оглянулась, может, разговор уже окончился, и можно у кого-то подробнее расспросить об этом месте? Но нет, беседа продолжалась, и мама с дедом уже оказались около Зимакваи и поочередно тыкали пальцем куда-то в монитор.

Потрогать, что ли, эту странную гладь? Ничего ведь опасного здесь быть не должно? И где вообще искать тот самый портал, который должен перенести нас в параллельность? Нигде никакой арки не видно.

Решившись, я занесла ногу над водой и потрогала ее краем кеда – рукой не стала, мало ли. Место контакта засветилось ярче, и я быстро одернула ногу. Свечение утихло. Интересно! Поигралась так еще немного. А если подольше ногу так подержать, свечение станет еще ярче?

И я подержала. Свечение и правда усилилось, но, когда на этот раз я попыталась одернуть ногу, этого у меня не вышло! Ее начало будто затягивать в густой тягучий кисель. Я снова рванулась, пошатнулась, не зная как удержать равновесие, и вскрикнула.

– Варя!

Я еще успела оглянуться на мамин возглас и услышать заинтересованное от Зимакваи:

– Ходок, значит. Занятно…

И, не удержавшись на одной ноге, рухнула вперед в нечто мягкое и невесомое, принявшее меня в свои объятия.