Глава 5.1 Новый мир

На этот раз мы оказались на обычной земляной дороге в лесу. Никаких зданий поблизости, кроме двух парящих крепостей не было. Позади нас также. Всадники тоже пропали.

Это и послужило остановке машины. Джон заглушил мотор.

Нас окружила благодатная тишина, прерываемая только лесными звуками. Песнопения птиц. Лёгкий ветерок. Чирикание кузнечиков.

Вокруг простирался лес, но не наш родной. Новый, пугающий. После резкого света, он казался еще темнее в вечерних сумерках. Цвета деревьев в темноте было не видно, но то, что освещалось с помощью фар, вызывало крайнее недоумение.

– Красные деревья? – удивлённо воскликнула. – Я в шоке.

– Не ты одна. Я уж думал, мне мерещится. – и недовольно добавил, – Вот только, где мы снова оказались не понятно. Хорошо хоть этих с браслетами нет.

– Браслетами?

– Да, у нападавших браслеты красные были. Запомнились. Варвара, сейчас проедем дальше по дороге, если не найдём города или посёлка, то будем ночевать в лесу. Здесь оставаться не безопасно, вдруг эти Браслеты снова вернутся. Но выспаться необходимо.

– Думаешь, они вернутся? – с испугом уточнила.

– Не знаю, но убраться подальше отсюда надо, – серьёзным голосом сказал Джон, нажав на педаль газа.

– Это конечно странно и страшно, но я рада, что мы снова оказались в другом месте. Хорошо бы было, окажись мы дома. Но главное: рядом нет этих парней.

Получив от Джона странный оценивающий взгляд, продолжила:

– Присмотрись кстати, деревья не красные. Ствол обычный, из дерева, а листва тёмно-оранжевая. Как осенью. Только листьев, опавших, не вижу.

– Да, ты права, – и снова, посмотрев на меня, спросил – Ты как себя чувствуешь? Не испугалась в тот раз?

– Да ты что? Я в ужасе была! – широко открыв глаза, ответила и сразу восхищённая улыбка озарила моё лицо, – Только оказалось мне не их бояться надо, а тебя. Ты ж их почти без оружия сделал!

– Меня не надо бояться, – с улыбкой тихо сказал Джон. – Я хороший.

– Хороший?! – и каких же трудов мне стоило удержаться от подкола. – А хороший, где научился так драться?

– А это – тайна, покрытая мраком, – наклонившись ближе ко мне, и продолжая улыбаться, сказал он. А я не смогла оторвать взгляда от его глаз, завораживающих и игривых, от моего следующего вопроса:

– А что будет с тем, кто эту тайну узнает?

– Страстная ночь в моих объятиях, – и взгляд такой жаркий на меня, что мне впору засмущаться, но во мне еще буйствовал адреналин, поэтому следующий вопрос уже задала со смехом:

– А если мужчина узнает?

Машину сотряс громкий заливистый смех Джона.

– Подловила, но тайну эту узнает только женщина, – продолжая смеяться, сказал он.

Продолжая тихо смеяться, он управлял машиной, и мы ехали дальше через лес. Листва на деревьях уже была жёлтого оттенка, с проблесками зеленого. В тишине мы были не долго. Мысли в голове так и кружились, а один вопрос прочно засел в голове. И я начала с него:

– Зачем им Кирилл? Он же не успел ещё перейти им дорогу, – с нервным смешком сказала.

– Не успел, – улыбнувшись краешком губ, заметил он. Затем лицо его стало грустным, – да и перебежать дорогу навряд ли сможет, по крайней мере, пока не вырастит.

– Почему?

После своего вопроса удостоилась такого взгляда, что захотелось провалиться сквозь землю. Я вспомнила о его больной ножке. И нет бы помолчать, скорбно повздыхать и закрыть тему, но у меня столько вопросов накопилось. О стеснении я давно забыла. Мы в такую передрягу попали, тут надо голову включать, а не тихо плакать в тряпочку и заламывать руки.

– Как это произошло? – пристально глядя на водителя, спросила.

– Родился таким, – тяжело вздохнув, ответил. И замолчал, будто погрузился в воспоминания. Я не стала его отвлекать, надеясь на продолжение. Оно не заставило себя долго ждать.

– Мы давно хотели ребёнка, – с грустью продолжил он, – Но Лили не могла забеременеть. Она раздражалась, злилась, отдалялась от меня. И тогда, когда у нас с трудом получилось, мы за долгое время снова стали одним целым, семьёй. Да вот только УЗИ показало проблемы на ноге, которые исправить врачи оказались бессильны. Даже после родов помочь с ногой не смогли.

Он вздохнул, вспоминая прошлое, которое причиняло боль до сих пор. Глаза потеряли живой блеск, брови насупились, а губы сложились в прямую тонкую линию. Он не только был огорчён, но и зол. А лучшее лекарство от ненужной злости и боли – выговориться, поэтому я уточнила:

– А Лили?

– Хмм, – хмыкнул он, а в глазах зажглась ярость. – А Лили сбежала.

– В смысле? – в шоке спросила я. Такого поворота я не ожидала. Думала, что жена умерла, но точно не сбежала.

– А ей, оказывается, ребёнок-инвалид не нужен, – скрипя зубами, проговорил Джон. – За три дня в роддоме, она даже его не поднимала. Ни разу! Представляешь!? Ей давали Кирилла, но она к нему даже не подходила. В итоге за ним ухаживала медсестра, нанятая мною. А в день выписки она сбежала. Оставила письмо на тумбе и всё. Письмо вместе с сыном мне и передали. Вот скажи, как можно бросить собственного сына?!

– Ты спрашиваешь волонтёра, который помогает детям? – с ухмылкой уточнила у него.

– Ну да, нашёл, у кого спросить, – немного успокоившись, улыбнулся он. Видимо понял, что бросать детей не в моём характере. И я перевела тему с прошлого на настоящее.

– И ты думаешь, они бы реально нас убили? – этот вопрос заставил меня содрогнуться, вспомнив клинки парней.

– Убили бы. Он дрался в реальную силу, нисколько не смягчая удары, – я поняла, что говорит он про второго парня с клинками, а потом услышала жёсткий с долей злости голос. – И если бы хоть один прошёл мимо, тебе бы пришлось спасаться без меня.

Я не удержалась от взгляда на него. Задавая вопросы, часто смотрела на дорогу, пытаясь рассмотреть хоть что-то похожее на поселение. Взглянув же на него, получила ответный твёрдый и серьёзный взгляд.

– Я не шучу.

– В смысле? Я бы тебя не бросила!

– А Кирилла? – вопрос, обращённый ко мне с надеждой. Или мне показалось?! Но я, не задумываясь, ответила:

– И его бы не бросила! – и получила полный благодарности взгляд с тёплой улыбкой.

– Так теперь представь, если они нас догонят и, в следующий раз, я не буду столь удачен, то… – продолжать смысла не было. Я и так понимала, что с таким количеством мужчин одному не справится. – Поэтому, если вдруг такое случится, не задумываясь – держи Кирилла крепче и беги.

– А если ты просто ранен?

– Это надо смотреть по обстоятельствам. Но лучше – беги и прячься. А я тебя и Кирилла найду везде.

– Как это? – не поняла я, и не удержалась от смешка. – Ты что, как собака нас выследишь?

– Нет, – улыбнулся Джон. – Просто меня интуиция никогда не подводит. Я всегда чувствую нутром, где находиться мой сын. Никогда не ошибался. И тут найду.

– Даже не зная местности?

– Найду.

– А если опять в другое место попадём?

– Найду, – еще твёрже сказал он.

И это его тройное «найду», подарило мне столько тепла в сердце. Понимала, что слова больше относятся к сыну, но так приятно осознавать, что есть человек рядом, за которым можно чувствовать себя в безопасности. Не удержавшись от избытка чувств, накрыла его руку своей.

– Спасибо, – сказала с искренней благодарностью.

Больше мы не проронили ни слова, каждый думая о своём. У меня же в мыслях была неразбериха. Я не могла остановиться на определённой. Видимо сказывалась усталость. Поэтому позволила им просто плыть в голове, пытаясь успокоить их бурный поток.

Через некоторое время на горизонте показались очертания домов. Старых, древесных, с деревянными калитками.

Вывески с названием села никакой не было, но поселение было достаточно большим. Дома следовали друг за другом. Их последовательность была странная. Мы ехали, будто, по спирали, постоянно поворачивая к центру. И не останавливались, пока не добрались до середины.

В центре находился дом старейшины, а сообщила нам об этом вывеска рядом с воротами. Так как из всех домов, только там были люди во дворе, мы решили спросить об остановке на ночлег у них.

Они услышали звук мотора издалека, поэтому стояли около двери дома, напряжённо всматриваясь в машину. Их было трое.

Пухлая женщина в сарафане с шалью и длинной косой до бедра. Седой бородатый старик в длинном халате до пола, выполняющем толи роль плаща, толи кофты. Молодой мужчина в шароварах, сапогах до колена и белой рубахе.

Никто не улыбался, не встречал нас с распростёртыми объятиями. Они, молча, стояли и разглядывали машину.

– Сиди здесь, я с ними поговорю, – остановив машину у ворот, сказал Джон. Как только он вышел из машины, ему навстречу пошёл седой старик.

– Пусть солнце освещает вам путь дорогу, – сказал он, прикладывая кулак правой руки к сердцу.

Джон, недолго думая, повторил действие и сказал:

– И вам быть в добром здравии.

Но видимо он ответил не так, как полагалось, потому что бровь старика изогнулась в удивлении.

– Вы не местные, – не спрашивая, подметил старик.

– Нет, – ответил Джон, напряжённо ожидая дальнейших действий.

– И не гончие.

– Нет, – не подавая виду, что слышит в первый раз о гончих, вновь подтвердил он. – А это может быть проблемой?

Старик осмотрел его с ног до головы, перевёл взгляд на меня и машину. И приняв какое-то решение, скрестил руки на груди.

– Смотря откуда вы.

– Издалека.

– Откуда?

– Мы с семьёй заблудились, повернули не туда. Нам нужен ночлег, в машине спать не очень уютно.

– Жена? – показывая головой на меня, спросил старик.

– Да, – и продолжил, внимательно наблюдая за реакцией людей, – с маленьким сыном.

– Сын – это хорошо, продолжит ваш род в дальнейшем, – с доброжелательной улыбкой сказал старик. – А жена молодая, красивая. Держи рядом, за такую в наших степях с руками и ногами оторвут.

Сказано это было с тихим смешком, намекая, что это была шутка. Но после Браслетов, в моей голове сложилась картинка, как эти ноги и руки отрывают, поэтому с трудом сдержалась от скорчившейся мины. Скромно улыбнулась, показывая смущение.

– Мне и самому она нужна, так что придётся вашим ребятам постоять в сторонке, – улыбаясь, сказал Джон, а потом повернулся ко мне лицом и весело подмигнул.

И тут меня накрыло настоящее смущение. Покраснела, потупила глазки, как самая настоящая скромница. А старику, видимо, понравилась моя реакция.

– Да будет так. Идёмте в дом. Накормим, напоим, уложим, а завтра уже решим, как вам помочь, – с этими словами он развернулся и пошёл в дом. – Меня зовут Федот, жену мою Мариса. Мой племянник – Иврид. Мариса приготовь им гостевую комнату.

Мариса кивнула своему мужу и ушла исполнять просьбу. Джон же вернулся за мной и Кириллом. Взял сына на руки с большой сумкой и закрыл машину.

Я, молча, шла за ним в дом. В душе пружина нервозности меня не отпускала. Я внутренне ожидала подвоха.

Когда мы подошли на крыльцо, к ожидавшим нас Ивриду и Федоту, мне дико хотелось повернуть назад к машине. В ней я чувствовала себя в безопасности. Но надо было заходить в дом, поэтому взяв себя в руки, шагнула за дверь.

Убранство дома ничем особым не отличалось от наших русских домов. Поэтому я даже как-то разочаровалась. Думала, увижу что-нибудь новое и необычное.

Нам показали гостевую комнату и сказали, что ждут к столу. Безумно хотелось пить и есть, но я, молча, ждала пока Джон аккуратно, с нежностью, положит сына на большую кровать, напевая тихую мелодию. Разденет его, укроет одеялом и поцелует в лобик. Красивая и милая картина, которую хотелось запечатлеть не только в памяти, но и на бумаге.

Потом Джон посмотрел мне в глаза и, не отрывая взгляда, с лукавой улыбкой подошёл почти вплотную. Сердце забилось быстро-быстро. Готово было выскочить из груди, но, видимо, свою обитель покидать всё же не собиралось.

– Ну что ж, жена моя, вы спите сегодня со мной. Как вам такая мысль?

– Ммм… Предвкушаю… бурную… ночь… – с придыханием сказала я, в конце томно вздохнув. Отчего грудь моя приподнялась еще выше и привлекла взгляд Джона. Неосознанно я прикусила нижнюю губу. Выглядело, наверное, эротично, потому что он сделал ещё шаг ко мне и приподнял мой подбородок. Его губы были настолько близко, что я ощущала его дыхание. Поэтому, когда он шепнул мне свои слова, у меня слегка закружилась голова от переизбытка эмоций.

– Бурную? – томно, тихим голосом уточнил Джон.

– Да, – шепнула ему в губы я, закрывая глаза.

– И насколько бурную?

– Настолько, что спать мы будем мало этой ночью.

– Я согласен вообще не спать этой ночью, – поглаживая мою щёчку, продолжил он. – Что думаешь?

– Согласна, – с шальной улыбкой, сказала. И когда по моим ощущениям должен был быть поцелуй, продолжила, – Тогда я посплю.

– В смысле? – и столько удивления в его голосе, что я тихо засмеялась.

– Ну, пока вам, муж мой, Кирилл будет устраивать бурную ночь с ночными вставаниями и прикормом, я тихонечко посплю. Хотя не-е-ет. Мне совесть не позволит, оставить вас одного, поэтому бурная ночь, всё-таки, будет у двоих.

И в ответ получила искренний весёлый смех этого замечательного мужчины. Его глаза блестели, улыбка не сходила с лица. Когда он отодвинулся от меня, я испытала маленький приступ разочарования от несостоявшегося поцелуя. Но весёлая пикировка не оставила меня равнодушной.

– Пошли, маленькая соблазнительница, – продолжая улыбаться, сказал Джон.

– Я? – возмутилась я. Какая из меня соблазнительница?! Я этого даже не умею.

– Ты. Не надо было такие красивые вещи говорить про бурную ночь. А то у вас муж нетерпеливый.

И тут уже засмеялась я, поворачиваясь в сторону кухни.

Так, улыбаясь, мы и зашли в комнату, где нас уже ждали люди и аппетитно пахнущая еда. Мариса внимательно наблюдала за нами. Федот добродушно улыбался, а Иврид не выдавал никаких эмоций.

– Вижу, вы – счастливая пара – заметил Федот. – Присаживайтесь. Отведайте наши традиционные блюда.

Мы сели за стол и первое время в комнате царила тишина, прерываемая постукиванием ложек и вилок. Я настолько была голодна, что даже не заметила, как съела всё и попросила добавки. Традиционными блюдами оказался мясной гуляш с лапшой, лепешка и компот из ягод. Не густо, но вкусно.

– Очень вкусно, благодарим, – сказал Джон, медленно попивая компот. – А с каким мясом гуляш?

– Гыгырское мясо – ответил Иврид, пристально смотря на меня.

– Какое? – не успела прикусить язык, прежде чем вопрос слетел с моих губ.

Иврид улыбнулся, как будто разгадал тайну. Может, понял, что мы не из этого мира.

– Гыгыры, – ответил он. – А родился у вас кто?

– Мальчик, – ответила я с улыбкой, так как вопрос явно адресовался мне. Да и поняла, что надо сменить тему. Кто такие гыгыры, я понятия не имела.

– Он маленький ещё. Как он в пути себя ведёт? Не капризничает?

– Нет. Он у нас игривый, но спокойный.

– А сколько ему?