Но инь-феня было достаточно, чтобы продержаться еще год, и Уилл полагал, что они вне опасности. Он считал, что Мортмейн найдет другой способ мучить их, обнаружив, что его план не работает. Уилл не мог и предположить, что годовой запас наркотика иссякнет всего за восемь недель.

– Значит, ты не хочешь нам помогать, – произнес Уилл. – Не хочешь идти против Мортмейна.

– Разве можно его винить? – Вулси поднялся на ноги, взмахнув полами желтого шелкового халата. – Разве вы можете предложить что-то такое, ради чего ему захочется рискнуть?

– Я готова предложить что угодно, – тихо сказала Тесс, и Уилл содрогнулся, услышав, насколько печален был ее голос. – Что угодно… Если только вы поможете нам спасти Джема.

Магнус провел ладонью по волосам.

– А настаивать вы умеете, – заметил он. – Я могу навести справки, отследить необычные каналы распространения… Старуха Молли…

– К ней я уже ходил, – сказал Уилл. – Кто-то так ее напугал, что она из своей норы и носа не кажет.

– И что, юный Сумеречный охотник, тебе это ни о чем не сказало? – фыркнул Вулси. – Разве эта игра стоит свеч? Твой друг проживет еще несколько месяцев, может, еще год… Но он все равно умрет. А чем скорее он умрет, тем скорее ты сможешь заполучить его невесту, в которую ты влюблен. – Он торжествующе взглянул на Тесс. – Да ты должен с нетерпением ждать его смерти!

Уилл не понял, что случилось после этих слов: все вдруг стало белым, и монокль Вулси полетел на пол. Уилл больно стукнулся обо что-то головой – а в следующую секунду уже повалил оборотня, который принялся отбиваться от него, изрыгая жуткую брань. Противники покатились по полу. Внезапно запястье Уилла пронзила резкая боль – Вулси оцарапал его своим когтем. От боли сознание юноши прояснилось, и он вдруг понял, что лежит ничком, а Вулси готов в любую секунду вонзить в него острые, как кинжалы, клыки.

– Остановитесь! – воскликнула Тесс, схватив кочергу.

Уилл тщетно пытался оттолкнуть Вулси, но вот оборотень взвыл – Магнус отбросил его в сторону. Затем Магнус схватил Уилла за воротник и потащил прочь из комнаты. Вулси смотрел им вслед, прижимая руку к щеке в том месте, где серебряное кольцо Уилла обожгло его кожу.

– Пусти. Пусти меня! – сопротивлялся Уилл, но Магнус держал его крепко. Миновав коридор, он втолкнул юношу в полутемную библиотеку – и только там отпустил. Уилл неуклюже налетел на спинку обитого красным бархатом дивана. – Я не могу оставить Тесс наедине с Вулси!

– Сомневаюсь, что он сможет хоть чем-нибудь ей навредить, – сухо заметил Магнус. – В отличие от тебя, Вулси умеет держать себя в руках.

Уилл медленно повернулся, вытирая кровь с лица.

– Что смотришь? – спросил он. – Ты прямо как кот, который готовится к прыжку.

– Вступить в схватку с вожаком оборотней… – протянул Магнус. – Да ты хоть представляешь, что сделали бы с тобой его собратья? Им ведь только дай повод! Тебе что, жить надоело?

– Нет, – покачал головой Уилл, сам удивившись своему ответу.

– И зачем я только помог тебе?

– Должно быть, тебе нравятся пропащие люди.

Магнус двумя шагами пересек комнату и взял Уилла за подбородок своими длинными пальцами, заставив юношу посмотреть вверх.

– Ты ведь не Сидни Картон, – сказал он. – Зачем тебе умирать ради Джеймса Карстерса, если он все равно обречен?

– Если я спасу его, все это того стоит…

– Боже! – воскликнул Магнус. – Что того стоит? Что вообще может этого стоить?

– Все, что я потерял! – прокричал Уилл. – Тесс!

Магнус отступил на пару шагов и несколько раз вздохнул, словно мысленно считая до десяти.

– Я прошу прощения, – наконец произнес он, – за слова Вулси.

– Если Джем умрет, я не смогу быть с Тесс, – сказал Уилл. – Ведь тогда будет казаться, что я ждал его смерти или даже обрадовался ей. Я не могу так поступить. Я не могу искать выгоды в его смерти. Поэтому он должен жить. – Окровавленная рука Уилла безвольно повисла вдоль тела. – Только так все это будет иметь смысл. Иначе все…

– Бессмысленно? Иначе все это просто никому не нужные страдания и боль? Вряд ли тебе станет легче, если я скажу, что такова жизнь. Добро страдает, зло процветает, а все смертное обречено умирать.

– Но я хочу большего, – возразил Уилл. – Ты заставил меня хотеть большего. Ты показал мне, что я был проклят только потому, что сам решил поверить в проклятие. Ты сказал мне, что смысл есть. А теперь ты отказываешься от своих слов!

Магнус рассмеялся.

– Ты неисправим.

– Это мне уже говорили. – Поморщившись, Уилл отошел от софы. – Так ты поможешь мне?

– Помогу. – Магнус вытащил из кармана красноватый камушек на длинной цепочке, который светился мягким светом. – Вот, возьми.

Он вложил его в руку Уилла, и тот недоуменно посмотрел на чародея.

– Это кулон Камиллы.

– Я подарил его ей, – объяснил Магнус, горько усмехнувшись. – Месяц назад она вернула все мои подарки. Можешь взять его. Он предупреждает о приближении демонов. Может, сработает и с механическими тварями Мортмейна.

– Истинная любовь не умирает, – перевел Уилл надпись на задней грани кулона. – Я не могу носить его, Магнус. Для мужчины он слишком изящен.

– Как и ты. Иди домой, приведи себя в порядок. Я свяжусь с тобой, как только что-нибудь выясню. – Он пристально посмотрел на Уилла. – И постарайся, чтобы я не пожалел о своем решении помочь.

– Подойдете ко мне – и я ударю вас кочергой по голове, – сказала Тесс, выставив кочергу перед собой на манер меча.

– Не сомневаюсь, – ответил Вулси.

Он смерил Тесс взглядом и вытащил из кармана платок с монограммой, которым вытер кровь с подбородка. Уилл тоже был в крови и сейчас, без сомнения, пачкал этой кровью какую-то другую комнату, куда отвел его Магнус.

– Я смотрю, ты начинаешь походить на своих любимых Сумеречных охотников, – протянул Вулси. – Что заставило тебя обручиться с одним из них? Да еще и с умирающим…

Тесс захлестнула волна гнева, и ей захотелось ударить Вулси, даже если он не приблизится к ней ни на дюйм. Но вспомнив, как он быстро двигался, сражаясь с Уиллом, Тесс поняла, что у нее нет шансов.

– Вы не знаете Джеймса Карстерса. Не говорите о нем так.

– Любишь его, да? – прошипел Вулси. – Но ты и Уилла любишь.

Тесс похолодела. Она знала, что Магнусу было известно о чувстве Уилла, но не подозревала, что и ее ответное чувство было столь очевидным.

– Это неправда, – сказала она.

– Лгунья, – бросил Вулси. – Какая тебе разница, если один из них умрет? У тебя ведь все равно останется запасной вариант.

Тесс подумала о Джеме и вспомнила, как прекрасны его черты, как серьезны его глаза, когда он играет на скрипке, как изящен изгиб его губ, как легки прикосновения его пальцев – и как дорого ей все, что связано с ним.

– Представьте, что у вас двое детей, – начала она, – и один из них умирает. Разве вы не будете переживать? Разве будете думать, что все в порядке, потому что у вас есть второй ребенок?

– Можно любить двух детей всем сердцем. Но отдать сердце можно лишь одному человеку, – заметил Булей. – Такова природа Эроса. Сам я с этим не сталкивался, но так пишут в романах.

– О, романы – ненадежный источник.

– Почему же?

– Они лгут.

Вулси приподнял одну бровь.

– А ты забавная, – сказал он. – Кажется, я даже начал понимать, что в тебе нашли эти мальчишки, но… – Он пожал плечами. По желтому халату скатилась капля крови. – Женщин я никогда не понимал.

– И что же в них такого загадочного?

– Я никак не могу взять в толк, зачем они нужны.

– Разве у вас не было матери? – удивилась Тесс.

– Да, какая-то женщина произвела меня на свет, – без особого энтузиазма признал Вулси. – Но я плохо помню ее.

– И все же, если бы не женщина, вас не было бы вовсе! Какими бы бесполезными мы вам ни казались, мы умнее, решительнее и терпеливее мужчин. Может, мужчины и сильнее нас, но женщины могут вынести что угодно.

– Этим ты и занимаешься? Пытаешься вынести свою жизнь? Ты как будто и не рада помолвке. – Вулси скользнул по Тесс глазами. – Говорят, если сердце разделится само в себе, не может устоять такое сердце. Ты любишь их обоих, и это убивает тебя.

– Дом, – сказала Тесс.

– Что? – удивился Вулси.

– Если дом разделится сам в себе, не может устоять дом тот^[12]. Не сердце. Может, не стоит использовать неточные цитаты?

– А может, хватит жалеть себя? – огрызнулся Вулси. – Большинству людей с трудом удается обрести одну великую любовь в своей жизни. А у тебя их две.

– Но вы и вовсе не любили ни разу!

– Ой! – Вулси отпрянул в притворном ужасе, прижав руки к груди. – А голубка кусается! Ладно, раз не хочешь говорить о личном, может, перейдем на более общие темы? Давай обсудим твою природу? Магнус полагает, что ты – чародейка, но я в этом не уверен. Мне кажется, в тебе есть кровь фейри, ведь что твое искусство принимать любую форму, как не магия иллюзий? А кто владеет ею в совершенстве? Фейри.

Тесс вспомнила, как синеволосая фея на вечере Бенедикта утверждала, что была знакома с ее матерью, но ответить Вулси не успела: в дверь вошли Магнус и Уилл – и хмурый Уилл, как и ожидалось, по-прежнему был весь в крови. Он перевел взгляд с Тесс на Вулси и слегка усмехнулся.

– Похоже, ты был прав, Магнус, – признал он. – Он не представляет опасности для Тесс. А вот она, похоже, может его покалечить.

– Тесс, дорогая, дайте сюда кочергу, – сказал Магнус, протянув руку к оружию девушки. – Вулси не так уж сложно усмирить.

Еще раз глянув на оборотня, Тесс протянула кочергу Магнусу. Она снова натянула перчатки, а Уилл набросил на плечи камзол. Вулси рассмеялся, но Тесс едва заметила это: все ее внимание было приковано к Уиллу. Выражение его лица красноречиво свидетельствовало о том, что личный разговор с Магнусом не решил проблему Джема. Уилл казался отстраненным, а брызги крови у него на скулах только сильнее подчеркивали синеву его глаз.

Магнус проводил их до двери, и холодный воздух волной нахлынул на Тесс. Поежившись, она кивнула Магнусу, и тот захлопнул дверь, оставляя их с Уиллом на пороге.

Впереди, за деревьями, дорогой и набережной, спокойно несла свои воды Темза, и газовые фонари, освещавшие мост Баттерси, отражались в них великолепной симфонией голубовато-золотых огней. Возле калитки виднелись очертания экипажа. В небесах то появлялась, то пряталась за серыми облакаами луна.

– Тесс, – очень тихо произнес Уилл, и голос его показался девушке немного странным.

Она быстро подошла ближе к юноше и заглянула ему в лицо. Обычно такое изменчивое, такое выразительное, сейчас оно было пугающе спокойным.

– Магнус согласился помочь? – спросила Тесс.

– Он обещал попытаться. Но он так посмотрел на меня при этом… Он жалел меня, Тесс. А это означает, что надежды нет. Раз даже Магнус полагает, что мы обречены, вряд ли я могу сделать еще что-то, правда?

Тесс положила руку на плечо Уиллу. Он не шевельнулся. Они так давно избегали друг друга, так давно не разговаривали, так давно не смотрели друг другу в глаза, что теперь Тесс было странно снова стоять рядом с Уиллом, снова прикасаться к нему, чувствовать знакомый запах мыла, дождя, крови и самого Уилла…

– Ты сделал все возможное, – прошептала она. – Магнус постарается помочь. Он продолжит поиски – может, что-нибудь и выплывет. Нельзя терять надежду.

– Я знаю. Знаю. И все равно мне так страшно, как будто настал последний час моей жизни. Я и раньше чувствовал себя беспомощным, Тесс, но никогда еще мне не было так страшно. И все же я знал – я всегда знал…

«Что Джем умрет». Тесс не произнесла этого вслух, но в том и не было необходимости.

– Кто я? – прошептал Уилл. – Я годами притворялся кем-то другим, а потом наконец получил возможность вернуться к своей истинной сущности… только чтобы выяснить, что этой истинной сущности больше нет. Я был обычным ребенком, затем стал неважным человеком, но теперь я больше не могу быть ни тем ни другим. Я не знаю, кто я, а без Джема никто не сможет мне об этом рассказать.

– Я знаю, кто ты. Ты – Уилл Эрондейл, – просто сказала Тесс.

Вдруг Уилл порывисто обнял ее и положил голову ей на плечо. Сначала Тесс удивленно замерла, но в следующую секунду уже обняла его в ответ. Уилл вздрагивал всем телом, но не плакал, а словно никак не мог вдохнуть. Тесс понимала, что не стоит прикасаться к Уиллу, но не могла и представить, чтобы Джем позволил ей оттолкнуть друга в такой печальный момент. Она не могла стать для него Джемом, не могла стать его компасом, который никогда бы не позволил Уиллу сбиться с пути. Но она могла хоть немного облегчить его ношу.

– Хочешь, я отдам тебе эту жуткую табакерку? – предложил Вулси. – Кто-то подарил ее мне, но я не могу к ней прикоснуться – она из серебра.

Магнус стоял у окна гостиной и, слегка отодвинув штору, смотрел на Уилла и Тесс, которые обнимали друг друга так, словно от этого зависела их жизнь. В ответ он лишь что-то неразборчиво промычал.

Вулси закатил глаза.

– Они все еще там?

– Да.

– Какая сложная штука – любовь, – пробормотал Вулси. – Уж лучше следовать нашему примеру. Только плотское наслаждение.

– Точно. – Уилл и Тесс наконец-то отстранились друг от друга, хотя и не разомкнули рук. Казалось, Уилл опирался на девушку. – А если бы у тебя не было племянников, к которым может перейти титул, ты бы женился?

– Полагаю, у меня не было бы выбора. Но Господь радеет за Англию и «Претор Люпус», – расхохотался Вулси.

Налив себе бокал красного вина из стоявшего на столе графина, он повертел его в руке, задумчиво смотря в водоворот темной жидкости.

– Ты отдал Уиллу кулон Каммилы, – заметил он.

– Откуда ты узнал? – рассеянно спросил Магнус, по-прежнему наблюдая за Уиллом и Тесс, которые уже направлялись к экипажу. Хотя Уилл был значительно выше Тесс, почему-то казалось, что это она ведет его под руку, а не он ее.

– Он был на тебе, когда ты вышел из комнаты, но исчез, когда ты вернулся. Наверное, ты не сказал ему, сколько он стоит? Теперь у него на шее болтается безделушка, которая дороже, чем весь его Институт.

– Мне она все равно не нужна, – сказал Магнус.

– Печальное напоминание об ушедшей любви?

– Бесполезное украшение. – Уилл и Тесс сели в экипаж, и извозчик натянул вожжи. – Думаешь, у него есть шанс?

– У кого?

– У Уилла Эрондейла. Шанс стать счастливым.

Вулси шумно вздохнул и поставил бокал.

– А есть ли у тебя шанс стать счастливым, пока несчастен он?

Магнус ничего не ответил.

– Ты влюблен в него? – спросил Вулси, но в голосе его не послышалось ни нотки ревности. Магнус не понимал, как можно жить с таким сердцем, как у этого оборотня, – или, скорее, без сердца вовсе.

– Нет, – покачал головой он. – Я тоже задавался этим вопросом, но нет. Мне кажется, я ему должен. Говорят, если спас жизнь, ты навеки за нее в ответе. Я чувствую себя в ответе за этого мальчика. Если он так и не обретет счастья, я сочту, что подвел его. Если ему не достанется та девушка, в которую он влюблен, я сочту, что подвел его. Если я не смогу сохранить жизнь его парабатаю, я тоже сочту, что подвел его.

– Тогда ты точно его подведешь, – подытожил Вулси. – А пока ты страдаешь и ищешь инь-фень, я, пожалуй, поеду в деревню. Зимой город давит на меня.

– Как пожелаешь.

Экипаж Уилла и Тесс скрылся за поворотом, и Магнус опустил штору.

Кому: Консулу Джошуа Вейланду

От: Инквизитора Виктора Уайтлоу

Джошуа,

меня очень озадачило твое письмо Совету о Шарлотте Бранвелл. Мы давно знаем друг друга, и я подумал, что ты сможешь рассказать мне больше, чем поведал им. Из-за чего ты так сомневаешься в ней? Мы оба дружили с ее отцом, и я не слыхал, чтобы она хоть раз поступила непорядочно.

Искренне твой,

Виктор Уайтлоу