Цитаты из книги «Механическая принцесса»

живот и плавный изгиб бедер. Тесс всегда считала Уилла красивым – ей нравились его лицо, глаза и губы, – но она никогда не представляла себе его тело. Сейчас она поняла, что он прекрасен, как «Давид» Микеланджело. Протянув руку, она прикоснулась своими мягкими, как шелк, пальцами к коже у него на животе. Его реакция не заставила себя ждать. Уилл задержал дыхание и закрыл глаза, на мгновение замерев. Тесс провела рукой по его талии, чувствуя, как колотится ее сердце, и не понимая, что она творит, – ею двигал инстинкт, который она никак не могла объяснить. Обняв Уилла, Тесс привлекла его к себе. Он медленно опустился на локти, прильнув к ней. Глаза их на мгновение встретились. За все это время никто из них не проронил ни слова. Горло Тесс сжималось от

ее. Она схватила его за волосы, должно быть, причинив ему боль, и впилась зубами в его нижнюю губу. Он застонал и обнял Тесс еще крепче. У нее перехватило дыхание. – Уилл… – прошептала она, и он поднялся на ноги, увлекая ее за собой и не прерывая поцелуя.Тесс прижалась к нему, и он перенес ее на кровать и уложил на подушки. Она уже была босиком, а Уилл скинул сапоги и сел рядом с ней. Пока Тесс освобождала его от доспехов, Уилл нетерпеливо возился с застежкой пояса. Тесс, не дыша, наблюдала за ним. Она понимала, что сейчас – последний подходящий момент, когда его еще можно остановить. Его покрытые шрамами руки ловко управились с креплениями, и Уилл бросил пояс на пол. Его рубашка, влажная от пота, облегаю

Она не успела договорить, потому что в это мгновение он порывисто обнял ее и привлек к себе, накрывая губами ее губы. На краткий миг поцелуй стал болезненным, полным отчаяния и долго сдерживаемой страсти, и Тесс почувствовала соль на губах Уилла и жар его дыхания. Но миг спустя губы Уилла нежно скользнули по ее губам, и боль сменилась наслаждением. На балконе в особняке Лайтвудов он был очень осторожен, но сейчас от той осторожности не осталось и следа. Уилл провел руками по спине Тесс, запутался пальцами в ее волосах, стиснул в кулаке тонкую ткань ее платья. Приподняв девушку, он прижал ее сильнее к своему стройному телу, такому сильному и такому хрупкому одновременно. Тесс наклонила голову, и он раскрыл ее губы своими, не столько целуя, сколько поглощая

до последнего моего вздоха вы останетесь частью меня, частью всего, что во мне есть хорошего и что есть плохого.

Говорят ведь: как в декабре снежок пойдет, женись – любовь не пропадет.

И пляшет каждый силуэт, Как автомат или скелет, Кадриль медлительную там. И гордо сарабанду вдруг Начнут, сцепясь руками в круг, И резкий смех их слышен нам.

– Есть вещи пострашнее смерти, – ответил он. – Не любить или не быть способным любить – это гораздо хуже.

И спалю я тебя, и спалю я дотла, Пусть себя обреку, но мы будем лежать И гореть.

«Не принуждай меня оставить тебя и возвратиться от тебя; но куда ты пойдешь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой Бог – моим Богом; и где ты умрешь, там и я умру и погребен буду; пусть то и то сделает мне Ангел, и еще больше сделает; смерть одна разлучит меня с тобою».

Нельзя потерять то, чего у тебя никогда не было.