Глава 2. Ищи Свет во Тьме

Они много путешествовали и много чего повидали вдвоём…

И вот однажды случилось так, что Роберту предстояли очень ответственные гонки, где он должен был завоевать очень важный Кубок, как один из самых выдающихся мастеров своего вида спорта…

Была осень. Чистая и красивая.

А как известно из многих древних легенд и мифов этого мира, осень – это один из самых необычных и мистических периодов времени года…

Было утро и было очень тепло в тот день. Стоял сентябрь.

Перед самым стартом Роберт и Марион как обычно обнялись и поцеловались.

– Давай, давай, Ромео! Что ты там застрял?! – окликнул его друг и помощник издалека, прямо у гоночного автомобиля. – Машина уже готова! Твоя Джульетта подождёт! Она умная девушка!

Он помахал ему рукой, когда Роберт обернулся.

– Майк меня съест, – усмехнулся Роберт и снова взглянул на Марион, – мне уже пора.

– Он просто кусается, он не питается мясом. Забыл? Он веган, – она тоже усмехнулась.

Роберт снова обнял её, а потом просто сказал:

– Пожелай мне удачи, голубка.

– Беги давай, – она чуть насмешливо отпихнула его от себя. – Ты их всех порвёшь. Но вот что, сэр рыцарь, я требую, чтобы ты надел на сегодняшний турнир цвета своей дамы, – сказав так, она совершенно неожиданно сняла со своей шеи длинный шёлковый шарф цвета чайной розы и просто повязала ему этот шарф на предплечье. – Вот так, думаю, правильно. Так, кажется, делали дамы и рыцари?

– Ты уверена? Но у меня нет ни пики, ни меча.

– А ты срази всех своим дьявольским обаянием, – она лукаво ему подмигнула, и он снова крепко обхватил её за талию и поцеловал в самые губы, а затем снова взглянул и прямо спросил:

– И даже дракона смогу сразить своим обаянием?

– Ну, перед твоим шармом, благородный сэр Роберт, не устоит даже дракон, особенно если ты и дальше будешь действовать с таким напором.

– Серьёзно?

Она не ответила, а только многозначительно повела бровью.

В этот момент он почему-то взял её за руку и внимательно взглянул на её тонкое запястье, а потом сказал:

– Никогда не мог понять этот странный знак у тебя на руке. Что это? Ты когда-нибудь скажешь?

На её левом запястье и впрямь была какая-то татуировка в виде лунного серпа, лежащего как бы на боку, как лодка, а над ним – маленькая роза с восемью лепестками, как звёздочка с восемью лучами.

– Тебе это так важно, сэр рыцарь? – также непринуждённо и словно шутя спросила она. – А вдруг я какая-нибудь злая ведьма?

– Ну уж нет, – ответил тогда Роберт совершенно уверенно. – Даже если ты и ведьма, то точно не злая.

– Беги давай, Роберт, скоро старт. Не то твой друг и впрямь может попробовать перейти на мясо, – насмешливо добавила она.

– Люблю тебя, Марион, – кратко сказал он и быстро побежал в сторону своего гоночного авто уже готового к старту.

Однако на какой-то миг он снова обернулся в её сторону и увидел её светлый образ среди шумной толпы: стройная молодая женщина с длинными волнистыми каштановыми волосами, одетая в джинсы и чёрную футболку с рисунком в виде пепельной розы, в чёрной шляпке-«хулиганке» трилби и с несколькими разноцветными браслетами на руках. Она помахала ему рукой и послала воздушный поцелуй…

Когда Роберт надел шлем и сел в свою вишнёво-алую с золотой поперечной полоской машину, уже почти объявили старт…

Сигнал. И начались гонки…

Поворот за поворотом, трасса за трассой… Рёв мотора, как музыка в его ушах…

Вот уже и несколько его противников сошли с трассы и выбыли из гонок. Осталось только несколько человек, среди которых и он сам, притом в тройке лидеров…

Гонки уже подходили к явном концу, и было очевидно, что именно он, Роберт Кинг, должен быть единственным победителем.

И вот, когда это уже стало очевидным, и трибуны взорвались от криков восторга и аплодисментов, Роберт ощутил, что почему-то теряет управление.

Это было так, словно гигантская стена тумана, пыли и света резко застлали ему глаза.

В последний момент он понял, что небо темнеет от солнечного затмения.

Он просто прищурился и чуть закрылся рукой от вспышки тёмного света, когда случилось непредвиденное никем и ничем…

Последнее, что он увидел – это была Марион, которая смотрела на него с трибуны с широко раскрытыми глазами от ужаса. И ему тогда показалось, что она вдруг закричала словно от боли:

– Не-е-е-е-ет!..

И это «Нет!» внезапно растянулось во времени словно бесконечное многоголосье боли и отчаяния.

В конечном итоге осталась только бесконечная тьма, постепенно поглощающая свет.

И эхо её голоса всё ещё шумело в его ушах, словно странная навязчивая мелодия, когда он внезапно увидел яркую вспышку света.

А потом всё… Только тьма…

В этом мире существуют вещи, которые никогда не будут сделаны. В этом мире существуют такие мечты, которые никогда не будут осуществлены. Есть миры, которым суждено исчезнуть без следа.

Может быть однажды павший воин снова восстанет и вернётся с поля битвы домой. Но в этом мире обычно это часто происходит уже в другой жизни, а порой и никогда.

И в итоге остаётся только это – ничего.

Но быть может в этом «ничего» можно действительно однажды обрести вечный покой? И тогда не будет больше ни боли, ни страха, ни разочарования.

И в итоге останется только вечный покой для сердца, которое не умело быть спокойным при жизни.

Но иногда единственная возможная победа – это смерть.

Быть может это действительно может спасти в итоге от вечной боли, с которой ты живёшь в этом мире, пока твоё бедное сердце не перестанет биться. И быть может только тогда ты обретёшь свой вечный дом.

И в итоге эта тьма и тишина смогут однажды подарить тебе покой, если в этом мире ты так его и не нашёл.

Это «Dauðalogn» Sigur Rósе, это холодные камни Стоун Хендж, которые нагревает лишь иногда солнечный свет поутру, это далёкие кометы, которые лишь на миг однажды врываются в этот тёмный мир, чтобы озарить его светом, всего на миг… А потом снова только тьма и тишина.

Только тьма…

И Роберт Кинг понял, что он умер.

Ни огней, ни светлых тунелей, ни сияющих ангелов. Просто ничего.

Только холод и тьма…

Глава 3. Будь осторожен

Там был меч. Он был вонзён остриём прямо в потрескавшуюся от знойного солнца землю.

Когда Роберт открыл глаза, он увидел именно этот меч прямо перед собой.

Этот старинный меч сверкал под светом знойного солнца, отливая разноцветными огнями на рукояти с драгоценной инкрустацией с рубином и изумрудом в серебре. И этот меч был на расстоянии вытянутой руки от него.

Роберт лежал на земле посреди какой-то глухой пустоши, похожей на высушенную пустыню. Неподалёку лежал его довольно внушительно покарёженный гоночный автомобиль. А над его головой сияло солнце, но не просто солнце, а чёрное солнце в момент полного затмения.

Роберт всё ещё чувствовал себя как в бреду, словно пьяный или больной, хотя таковым он не был. Он чуть приподнялся на локтях, а потом снова упал без сознания…

– Несите его сюда! Скорее! Наверх! Ну же?!..

Он слышал чьи-то голоса, ощущал суету каких-то людей…

А когда открыл глаза, то первое, что он увидел, это был женский силуэт. Постепенно туман сошёл, и Роберт увидел, что над ним склонилась Марион. Вид у неё был встревоженный.

– Марион, это ты? – он попытался приподняться, но не смог.

Он понял, что лежит в постели. Он был раздет, а на руке у него была какая-то примудрая повязка, каких он раньше не видал. Но от повязки не исходил запах медикаментов, а слышался запах какой-то травы.

Он чуть пошевелился и сразу ощутил боль в руке, в ноге и во всей черепной коробке. Он тихо застонал.

– Пожалуйста, не двигайтесь, сэр рыцарь, – вдруг сказала Марион вполне серьёзно, и только после этих её слов Роберт уже более внимательно взглянул на неё, пытаясь хотя бы смутно сообразить, что происходит, и именно тогда понял, что она одета как-то слишком необычно, словно на карнавале средневековых дам, да и находятся они в комнате, похожей на спальню в королевском дворце.

За окнами чернел лес и возвышались горные кручи, слышался шум морского прибоя.

На стрельчатых замковых окнах развевались длинные занавеси, а в огромном очаге в виде пасти льва горел огонь.

– Марион, что это значит? – спросил он недоумевая. – Что это за маскарад? Позови врача. Мне кажется, у меня сотрясение.

Он попытался встать, но тут же ощутил, что снова падает в обморок.

– Я же говорю вам, сэр Роберт, не надо так волноваться, – услышал он её мягкий, но довольно властный голос и ощутил лёгкое, но настойчивое прикосновение её рук.

Она явно пыталась заставить его снова лечь в постель.

– Ты красавица, Марион, – вдруг ответил ей Роберт почти в бреду, окинув взглядом её стройную фигуру, затянутую в чёрный с золотом шёлк и бархат длинного платья средневековой знатной дамы, отороченное собольим мехом и расшитое жемчугом.

– Конечно, сэр Роберт, – чисто автоматично согласилась она. – Только успокойтесь и не двигайтесь слишком резко. Вам надо отдохнуть.

Он внимательно взглянул на неё и в этот момент понял, что снова теряет сознание…

Когда Роберт открыл глаза, он увидел, что снова находится в высушенной солнцем пустыне, как и было до таинственного появления Марион в платье средневековой принцессы.

Над мечом воткнутым в землю сияла слепящая солнечная корона вокруг тёмного солнечного диска похожего на чёрный провал в небе.

Повеял ветер, и солнце начало медленно выходить из затмения.

Роберт услышал крик ястреба.

Наконец, он смог как-то подняться и сесть.

– В горле пересохло… Чёрт, где я?

Он огляделся по сторонам, но ничего кроме пустыни так и не зацепил взглядом. И только в этот момент он понял, что ни гоночного трека, ни автомобилей, ни вообще каких бы то ни было людей здесь не было.

Роберт Кинг, философ, математик, архитектор и автогонщик, очень привлекательный молодой человек возрастом двадцать семь лет, блестящий спортсмен и очень «умная светлая голова». Теперь он находился в какой-то совершенно непонятной пустыне в совершенно непонятном состоянии, определения которому и сам не мог до конца найти.

Внезапно к нему подлетел стервятник и тихо сел неподалёку.

– А вот и новый друг, падальщик, – мрачно констатировал Роберт и быстро поискал глазами какой-нибудь камень, а когда нашёл, взял в руки и резко бросил в птицу: – А ну брысь отсюда, дрянь! Я ещё жив… Я ещё жив… Но наверно уже не на долго…

Он почувствовал резкое головокружение, и готов был уже снова упасть в обморок, как совершенно неожиданно перед ним возникла чья-то длинная чёрная тень. Он поднял голову и уже почти в полутумане увидел тёмный силуэт какого-то человека во вполне современной для 21 века одежде. Он был элегантно одет как настоящий интеллигент с аристократическими манерами. На нём был растёгнутый длинный чёрный плащ поверх костюма и рубашки более пепельного цвета, и на голове красовалась чёрная шляпа, а в руке он держал длинную утончённую трость с серебряным набалдашником в виде головы волка с рубиновыми глазами.

Он возник совершенно неожиданно, словно из под земли, очень аристократичный и ухоженный мужчина средних лет, похожий на английского джентльмена из высшего общества с головы до ног, учитывая тот факт, что даже на ногах у него были отличные утончённые ботинки высшего качества.

– Вы кто? – спросил тогда Роберт, держась за голову от боли и чуть прищурившись, чтобы попытаться хоть как-то разглядеть незнакомца. – Я вас не знаю.

Между тем незнакомец просто присел рядом с ним на корточки и протянул ему серебряную флягу.

– Выпейте, сэр Роберт. Вам это нужно, – предложил он. – У вас явное сотрясение мозга. Вам нужна вода.

Роберт неторопливо взял у него флягу из рук и сделал несколько глотков. Это точно была вода.

– Благодарю вас, – сказал он и отдал флягу незнакомцу. – И кому я обязан этой честью?

Незнакомец внимательно посмотрел на него и снова встал в полный рост пока прятал флягу куда-то в свой плащ. Элегантный до мозга костей, похожий на утончённого и глубоко интеллигентного актёра 20 века Джона Бэрримора, но в тоже время и на загадочного Мефистофеля. Последнее – возможно, из-за чуть заострённой испаньолки, однако не так резко и гротескно, как по классике жанра традиционных стереотипов и представлений адамитского мировоззрения, а в более изысканной форме.

В глубоких зелёных глазах незнакомца читалось внимание и понимание одновременно, однако и какая-то грусть, смешанная с лёгкой иронией и философской отстранённостью в единочасье. Он с полминуты помолчал, словно растягивал торжественную паузу, а потом просто ответил:

– Разрешите представиться, сэр Роберт. Я был бы рад вам назвать своё имя. Но думаю, пока вы можете называть меня – господин Никто.

Наверно это был пятый или даже седьмой раз, как Роберт так снова внезапно потерял сознание. Но последнее, что он тогда запомнил, это было сияющее солнце, которое выходило из затмения над головой незнакомца…

Всё как в тумане…

И внезапно сквозь эту пелену он увидел маленькую белую голубку, которая отчаянно билась о стекло тревожного ночного окна, снова, снова и снова…

До бесконечности…