Опять эти гребаные пары допоздна! Скоро буду ночевать вместе с Софи в библиотеках. Сколько можно нас мучить? Мы что, рабы какие-то? Хотя я в свое время сама на это подписалась. Захотела быть подальше от предков. Ага, конечно! Вот и получила в награду. Почему-то мне казалось, что в прошлом семестре все было гораздо легче, а сейчас… полное дерьмо.
Звонок на пару уже прозвенел, а я никак не добегу до нужной аудитории. Мистер Диппет меня убьет, если опять опоздаю. Не буду я писать штрафной доклад! Перебьется! Еще немного. Вон аудитория видна, не все мои одногруппники зашли, значит, смогу проскочить по-быстрому. Только…
– Ай! – тру лоб после неудачного столкновения с высокой статуей. Самой нежелательной рыжей статуей.
Питерсон, ну какого ж хрена тебя несет именно в мою сторону? Почему обойти нормально не можешь?
– Осторожнее.
Еще и ухмыляется, несносный идиот! Нет бы мимо пройти! Нет! Это не для Гарри Питтерсона! Рыжий мудак не упустит момента взглянуть на меня снисходительным взглядом или же кинуть сальную шуточку. Хорошо, что при друзьях не выпендривается, а то схватил бы по своей наглой физиономии.
– Может, дашь мне пройти? – спрашиваю, взглянув в уверенные болотные глаза этого кретина.
– Я никуда не спешу.
– Зато я спешу! – обхожу это убожество и бегу в аудиторию. Фух! Выкрутилась! По крайней мере я так думала, пока вслед не прилетело:
– В прошлый раз это плохо закончилось.
Обвинительный тон раздался по всему коридору, даже некоторые студенты обернулись на его выкрик. Сволочь! Рыжая безмозглая сволочь! Какое право он имеет припоминать мне тот случай? Козел!
Воспоминания прошлого снова напомнили о себе. Они поглотили меня в ту самую секунду, когда я собиралась войти в аудиторию и закрыть за собой дверь. Когда собиралась отсидеть лекцию и спокойно поужинать в столовой с Софи.
Его сладкие поцелуи, его крепкие объятья, соединение наших тел в одной точке…
Фак! Воспоминания, как у наивной романтичной девчонки! Только кто мне скажет, что не нужно больше об этом думать? Кто?
После секса на той вечеринке я совсем не знала, как быть дальше. Сбежала из-под сильных рук, пока Гарри спал и тут же свалила домой к родителям. Лишь бы не встречаться с ним.
Потому что я не знаю, что мне делать дальше.
Все так быстро завертелось и закружилось, что сама не успела понять, как влипла в это дерьмо. В ебаную, мать его, симпатию. И даже поездка домой ни капли не помогла выкинуть Гарри из мыслей. Воспоминания нашей ночи все время вертелись в голове, перекручивались раз за разом. Давили на больное.
Однажды я уже влюблялась, слепо верила в человека, дышала им, как воздухом. И больше не хочу. Нет! Отношения – это взаимовыгодный обмен положительными эмоциями и нереально крутыми ощущениями. И поверьте, речь сейчас идет не о каких-то высоких чувствах и бесполезной влюбленности. Это полная хрень!
Именно так я считала до того, как переспала с Гарри, и после того, как начала засматриваться на его сонное лицо. Что-то во мне перемкнуло в ту ночь. Что-то странное. И дебильное. Настолько, что я свалила на хрен из того притона и улетела домой на каникулы, как и планировала. Правда, перед этим пришлось часов пять ждать своего рейса, но лучше так, чем увидеть его глаза и окончательно утонуть.
Ну уж нет! Больше такой ошибки не допущу!
Моя решимость отчасти помогла заглушить эти странные чувства ровно до того гребаного момента, когда я вернулась в Великобританию. Потому что потом начался адский ад.
Софи давно советовала поговорить с глазу на глаз и решить, как быть с этими отношениями, но разве я послушала ее? Именно, ни хрена подобного. Мне же нужно все сделать по-своему. Вот я по-своему и игнорировала Гарри все это время. Если сталкивались в общежитии, то обходили друг друга стороной, а когда он пытался со мной заговорить, то сразу же отмахивалась срочной встречей или важными делами. Но этот спектакль рано или поздно должен был к херам собачьим рассеяться и исчезнуть в принципе. Только концовку, к сожалению, поставила не я.
– Можно тебя на минуточку? – Гарри отвлекает меня от разговора с Софи, когда мы сидим у импровизированного бара и попиваем коктейли. Точнее я «Пину Коладу», а она апельсиновый сок.
– Я занята, – отвечаю по привычке, тут же отвернувшись.
– Я не спрашиваю, – этот рыжий мудак не тратит время зря. Снимает меня с барного стула и тащит куда-то в коридор!
Эй! Мне кто-нибудь поможет? Меня тут утаскивают в какое-то темное место, а остальные делают вид, что все прекрасно! Ау! Да помогите мне выбраться!
– Поставь меня!
– Не дергайся, а то хуже будет.
Но хуже не стало. Через пару мгновений этот идиот опускает меня на кровать, а сам нависает сверху. Он не собирается меня целовать, не понуждает к чему-то большему, просто находится на расстоянии от меня. На очень коротком расстоянии, ибо его дыхание чувствуется аж на лице!
– Что происходит? – спрашивает серьезно. От того веселого парня не осталось и следа, даже рыжие брови сурово выгнуты.
– Ничего.
– Не ври. Ты игноришь меня больше месяца. Как это называется?
– А вот так! Хочу и игнорю!
– То есть после всего, что между нами было, такое поведение вполне нормальное?
Не знаю, что ответить. Нет, вроде понимаю, что нужно либо отшить, либо принять. Но я не хочу принимать. Не хочу заводить серьезные отношения. Потому что дальше меня ждут сопли и слюни. Не желаю ходить, как Софи. Я не стану зомби!
– А почему бы и нет? Мы переспали? Переспали. Какие ко мне претензии?
– Ты кинула меня, – цедит сквозь зубы. В болотных глазах появляется темный оттенок, который превращает взгляд в зловещий. Как в ужастиках. – Избегала все время и теперь заявляешь, что это просто трах?
– А на что ты надеялся? Что мы замутим и будем жить долго и счастливо где-нибудь в пригороде за белым заборчиком? Нет, Питерсон, я не из тех, ясно?
Этот взгляд я запомню надолго. Взгляд, полный разочарования и презрения. Во мне. Словно сейчас он разговаривал с другим человеком. С врагом. С гнилью, которую обходят стороной.
Только какого хрена я переживаю из-за этого рыжего кретина? Мне наплевать, что он думает обо мне! У меня своя жизнь, у него своя! Пусть катится куда хочет, а меня оставит в покое!
«Не ври самой себе, девочка», – кричит голос разума.
И он укатился. Мигом слез с кровати и покинул комнату. Оставил меня одну, как я и просила. И мне бы радоваться, только это гребаное чувство не составило мне компанию. На его место пришла какая-то пустота. Горечь. Блин, опять романтичная хрень в голову лезет!
Почему эти ощущения такие неприятные?
– Ого! Давай, Питерсон! – кричит кто-то за стенкой.
Любопытство сыграло на руку. Или почти на руку. Потому что стоило мне только выйти из комнаты в толпу, я… охуела. Вот реально охуела от увиденного! Козел! Гребаный мудак! А еще мне что-то об отношениях заливал, рыжее чмо!
И даже не стесняется сосаться с какой-то девчонкой у всех на глазах! Вон как другие присвистывают и уже трахаться посылают! Вам теперь есть куда пойти – комнату я как раз освободила! Давайте! Смелее! Чего на месте стоите и лапаете друг друга? Зассали?
– Все хорошо? – тихо спрашивает Софи, наклонившись к уху, чтобы никто не услышал.
– Ну да. С чего ты взяла, что у меня что-то не так?
– Ты выглядишь так, как будто привидение увидела. Уверена, что все в порядке?
Конечно, блядь, в порядке! Парень, который только что мне погром устроил и надавил на жалость, сейчас преспокойно себе сосется с другой бабой! Ха! Еще бы я переживала по этому поводу! Или же…
– Пошли выпьем! – тяну подругу к импровизированному бару, где сейчас как раз пусто, нахожу бутылку текилы и выпиваю прямо из горла. Фу! Жжет! Но это ощущение нереально классное!
Гораздо лучше, чем жжение в груди, которое парализовало меня при виде Гарри и другой телки…
– Мисс Кларк, вы так и будете стоять? – от воспоминаний Дня влюбленных меня отвлекает хрип мистера Диппета. Фак! Сколько я стояла так?
– Простите.
Я спокойно прохожу в аудиторию под любопытными взглядами одогруппников. Парни посмеиваются, девчонки шепчутся друг с другом. Суки! Если бы вам такое прилетело, я бы посмотрела на ваши рожи!
Но толку от этого никакого…
Полумрак. Тишина вокруг. Лишь ненавязчивая музыка плавно звучит в этих стенах. И тепло. Его очень много исходит не только от свеч, но и от человека, который привел меня сюда.
Мы сидим в одном из самых дорогих ресторанов в городе. В самом сердце столицы. Никогда не была в подобном месте, даже близко не подходила. Сара говорила, что оно разительно отличается от столовой «охренительной жрачкой». И оказалась права. Готовят здесь и правда очень вкусно.
– Как тебе? – интересуется Джек, пока официант подливает еще немного красного вина.
– Очень мило.
В отдельной кабинке, которую заказал для нас Джек, никого не наблюдалось. Изредка к нам приходил официант с заказанными блюдами. Фуагра, стейк из мраморной говядины, и все запивается красным вином с большим сроком выдержки. С каким именно, не помню, меня это совсем не беспокоит. Ах да, чуть не забыла о профитролях на десерт. В общем, Джек удивил на славу. Превратил этот унылый вечер в настоящий выход в свет.
Мне так хорошо сейчас. В уединении от всего мира. Лишь один человек разделяет со мной это прекрасное чувство. Здесь очень красиво, уютно, и нам никто не мешает. Не вламывается в комнату без стука, не отвлекает по пустякам. Наверное, в этом я нуждалась долгие дни отчаяния.
Джек специально попросил одеться к свиданию. Официально. И буквально приказал спрятать свой кошелек куда подальше. Когда брали билеты в кино, запретил платить мне, а когда заказывали еду – не позволил даже открыть меню. Все заказал сам. Он сидит слева от меня в строгом костюме, подчеркивающем его крепкое телосложение, и я в коротком черном платье на все случаи жизни.
Откуда у него деньги? Не знаю. Сказал, что ему выписали премию, которую тут же решил просадить вместе со мной. Первые минуты меня сковывало напряжение, но затем Джек каким-то волшебным образом сумел разрядить обстановку. Может, дело в его шуточках или же в безупречной улыбке, которой хотелось улыбаться в ответ. И мне хорошо. Нам вместе сейчас хорошо.
– Здесь очень вкусно, – проглотив последний кусочек стейка, отмечаю я.
– Рад, что угадал с кухней.
Улыбается. Снова и снова готова разглядывать жемчужную улыбку. И искры в глазах. И счастливое выражение лица. И самого парня. Такого непривычного, но до боли родного.
Почему-то сразу вспомнились первые дни знакомства, когда мы позволяли себе лишь приглядываться друг к другу. Потому что боялись чего-то большего. Точнее я боялась. Именно Джек сделал первые шаги. Это он пригласил на танец, это он повел на прогулку по скверу возле общаги, когда нас спалила миссис Робинсон.
И подарил первый в жизни поцелуй…
– О чем задумалась? – отвлекает Джек.
– Вспоминала наше знакомство, – отвечаю, чуть смутившись.
– Ты тоже помнишь, как вписалась в меня в коридоре? – Блондин иронично выгибает бровь.
– Нет, я про поцелуй.
– Их еще будет очень много.
И он не прогадал. Джек притягивает меня ближе к себе и слегка касается своими пухлыми губами моих. Наш поцелуй не похож на первый, однако оказывается гораздо красноречивее. В нем ощущаются нежность, забота и все те чувства, которые теплятся в этом парне. Которые сейчас наполняют меня. Нет, не любовью. Взаимным притяжением и спокойствием.
И я готова сохранить эти чувства как можно дольше.
– Куда пойдем дальше? – интересуюсь у Джека, нехотя оторвавшись от его красивых губ.
– Как насчет номера самой крутой гостиницы на тридцатом этаже?
– И чем мы будем там заниматься?
Зря поинтересовалась. Вопрос риторический. Мы оба знаем, что ждет нас в том шикарном номере на тридцатом этаже. Море соблазна. Море секса. Что-то подобное можно было ожидать от Джека спустя столько времени воздержания. Но как к этому отнестись?
После неудачного первого раза страх любого мужского прикосновения овладевал мной, преследовал все время, даже при попытках исправить это недоразумение. До одного момента. Но я изменилась, и видение некоторых вещей тоже…
– Сама знаешь чем.
Мальчишеский голос стал ниже на пару октав. Он слегка охрип, посерьезнел. Взгляд потемнел, в красивых голубых глазах отражалось пламя свечей. И оно оказалось красноречивее любых слов из четко очерченных сочных губ.
Тепло. Оно так активно распространяется по телу. От одной небольшой области на коленке, куда опустилась рука Джека. По всему организму. В каждую клеточку тела. В каждую частичку. Чуть покалывающее, нежное, чувственное. Это не взрыв ядерной бомбы, не достижение вершин облаков. Просто легкая искра, которая зажглась в один момент и не собирается гаснуть, пока она поддерживается нами обоими.
– Тогда поехали, – шепчу практически в губы, придвинувшись чуть ближе.
Наши дыхания сливаются в одно целое. В единую атмосферу, в которой нет места третьему лишнему. Однако он появляется в самый неподходящий момент, когда я хочу снова почувствовать на себе нежную припухлость красивых губ Джека. Блондин очень быстро нажал на специальную кнопку возле нас. Лучше бы подождал.
– Ваш счет, – молодой официант подает небольшую папочку. Ее содержимое, естественно, мне тоже не показывают.
– Вот моя карта, – парень протягивает серебристую банковскую карту.
– Ваша карточка не работает, – тут же отвечает официант, показав Джеку распечатанный на специальном устройстве чек с ошибкой.
Что происходит? Почему мы не можем уйти отсюда? Джек заказал довольно много для двоих, но парень уверял, что у него достаточно денег, чтобы расплатиться за все. Может, все-таки не так много, как планировал первоначально?
– Секунду.
Джек залезает в телефон, ищет что-то, и когда в один момент светлые глаза округляются, понимаю, что он попал. Точнее мы попали. Что в таких случаях делают? Моют посуду месяц подряд? Или мусор убирают? Может, подрабатывают на кухне? Я не против, лишь бы покрыть счет.
– Я сейчас приду, – кивает мне и идет к выходу вместе с телефоном, оставив возле меня свой кошелек.
Звонит кому-то. И то, что я слышу перед тем, как Джек скрывается за дверью, до чертиков пугает.
– Дядя Тай, у меня проблемы…
Снова он. Снова напоминает о себе. Почему Джек не позвонит друзьям или отцу, да кому угодно, только не своему дяде? Ах да, у них же особые отношения, доверительные. Он ближе, чем родной отец.
Официант тоже ускользает из кабинки, оставив меня наедине с собой. С размышлениями. Хотя какие могут быть размышления, когда внутри то холодеет, то горит при мысли о том, с кем сейчас разговаривает Джек? У кого просит помощи.
Опять…
Почему раньше я не слышала о Тайлере? В начале осени, когда наши отношения вот-вот зарождались? Почему? Теперь он появляется чаще положенного. Даже издалека. Из уст Джека. Или нет…
Дверь в нашу кабинку открывается. Я уже не одна, нас четверо. Я и еще трое мужчин. В полумраке видны лишь силуэты, но различить их получается без труда. Худощавый официант, который все это время выполнял все наши прихоти, взволнованный Джек, зыркающий в разные стороны, как провинившийся школьник. И он…
Его фигуру невозможно не узнать. Высокий, подтянутый, с уложенными назад темными волосами, в привычном офисном костюме. И аромат. Древесный. Чуть сладковатый. Ощущается даже издалека. Что Тайлер здесь делает? Глупый вопрос – Джек сам позвонил. Но почему он так скоро пришел на помощь племяннику?
– Это все? – интересуется низкий хриплый голос, и Тайлер протягивает свою карточку. От этого голоса мурашки бегут по коже. Быстро. И так же быстро исчезают, заставляя вернуться в реальность.
Потому что она гораздо опаснее каких-то там воспоминаний прошлого. Ведь именно это прошлое может сломать настоящее.
– Да. Благодарю вас, мистер Адамсон, – вернув банковскую карту Тайлеру, вежливо отвечает официант и покидает кабинку.
Задыхаюсь. Воздуха совсем не хватает. Вдруг он расскажет? Вот сейчас. В этот самый момент, когда мы остались втроем. Вдруг разрушит то хрупкое и светлое, что начинает загораться в нас с Джеком?
– Спасибо, дядя Тай, – чуть громче, чем планировал, произносит Джек и пожимает дяде руку. Тот отвечает взаимностью. Серьезен, но вполне спокоен. Пока не находит взглядом меня, скромно сидящую за пустым столиком.
От привычной расслабленности не осталось и следа. Как и от доброжелательности в едва заметных в полумраке синих глазах. Злость разливается в каждый уголок небольшой кабинки. Его злость. За то, что не выполнила его просьбу и не собиралась идти на поводу прихоти.
– Ты не против, если я попудрю носик? – тут же спрашиваю у своего парня в надежде сбежать отсюда хотя бы на пару минут. До тех пор, пока Тайлер не покинет нас.
– Конечно. Не задерживайся, – Джек оставил на щеке небольшой поцелуй и только потом отпустил меня. А я в это время испытала такой шквал эмоций, который никогда в жизни не настигал меня. Никогда в жизни. Любовь, граничащая со злостью. И исходили эти чувства от двух разных мужчин. Странно, правда?
О проекте
О подписке