Отзывы на книги автора «Кароль Мартинез»

Мы прокляты. Наш род проклят. Мы задыхаемся среди бессвязных историй, призраков, молитв и даров, которые оборачиваются страданиями.

Давно я не каталась на таких качелях - от ослепительного восторга до полнейшего омерзения. Эта книга похожа на спелое яблоко, которое манит тебя блестящим румяным бочком, пряча в листве другую свою половину - сморщенную и червивую. Или на Раффлезию - самый огромный цветок в мире, красивый и алый, от которого несет тухлым мясом.

Это история Фраскиты и ее детей - семьи, что владеет даром, обернувшимся проклятьем.
▸ С одной стороны, кружевная магия в каждой строчке. Цветущее подвенечное платье, что вянет обоженное злыми языками; человек, что бродит без тени; молодая девушка с отпечатком смерти на губах; солнечная девочка, что светится в темноте; мальчик, чьи рисунки на земле оживают.
▸ С другой стороны, от всей этой магии дурно пахнет. Муж сначала воображает себя петухом и два года живет в курятнике, молча испражняясь в уголке, а потом ставит на кон в петушином бою тело своей супруги. Мать, что таскает своих детей по свету /без цели и смысла/, в пыли и грязи, под испепеляющим солнцем. Людоед, что подстерегает детей в темных пещерах. Отец, что готов изо дня в день смотреть на страдания сына ради своих безумных амбиций. Сестры, что молча машут платочком на прощание, зная, что брат не вернется живым. Сын, сломленный и разочаровавшийся в отце, сворачивает последнему шею словно тщедушному цыпленку.
Герои романа казались мне безвольными бумажными куклами, над которыми автор измывается, как ей заблагорассудится. И в какие бы ситуации не ставила Кароль Мартинез своих героев, те совершенно не сопротивляются, не пытаются жить, они  плывут по течению словно засохшее верблюжье дерьмо.

Я долго пыталась собраться с мыслями, чтобы сложить пазл сюжета, сшить воедино эти лоскутки, но вдруг поняла, что эта история мне нравится именно такой - разрозненной, разбитой на части, расклееной. Мне нравилось наслаждаться /и ужасаться одновременно/ отдельными эпизодами этой истории, потому что цельной она вызывала во мне лишь тошноту. Возможно однажды я перечитаю самые яркие ее эпизоды, без сожаления пролистывая то, что хочется забыть.