Глава 16

Макс мчался во весь дух под проливным дождем на велосипеде. Сверкающий луч заставил его вздрогнуть и открыл изумленному взору явление «Орфея», восставшего из бездны. Корпус судна излучал завораживающий свет, исходивший от самого металла. Старый корабль Каина вновь плавал по бурным волнам залива. Макс гнал велосипед вперед из последних сил. Он боялся, что, когда доберется до хижины, будет уже слишком поздно. Он намного опередил старого смотрителя маяка, который никоим образом не мог состязаться с ним в скорости. Доехав до края пляжа, Макс бросил велосипед и устремился к хижине Роланда. Он обнаружил, что дверь вырвана с корнем, и различил силуэт друга, стоявшего в оцепенении на пляже. Роланд зачарованно смотрел на корабль-призрак, рассекавший высокие волны. Макс поблагодарил небеса и подбежал, чтобы обнять Роланда.

– Ты в порядке? – прокричал он сквозь ветер, бушевавший на пляже.

Роланд бросил на него взгляд, как у загнанного раненого животного, которое не может убежать от преследователя. Вздрогнув, Макс узнал в его лице черты ребенка, державшего камеру перед зеркалом.

– Он схватил Алисию, – вымолвил наконец Роланд.

Макс не сомневался: друг не имеет понятия, что́ на самом деле происходит, и чувствовал, что все попытки объяснить ему это только усложнят дело.

– Будь что будет, – сказал Макс, – не приближайся к нему. Слышишь? Держись подальше от Каина.

Роланд не обратил внимания на предостережение и вошел в бурное море по пояс. Прыгнув за ним, Макс успел его остановить. Роланд, обладавший большей силой, с легкостью освободился и с силой оттолкнул его, а потом пустился вплавь.

– Стой! – крикнул Макс. – Ты не понимаешь, что происходит! Ему нужен ты!

– Я знаю, – откликнулся Роланд, не тратя времени на дальнейшие объяснения.

Макс видел, как друга с головой накрыли волны, потом он вынырнул на несколько метров дальше и поплыл к «Орфею». Разумнее всего для Макса было бы побежать в хижину и прятаться под кроватью, пока все не кончится. Но как всегда, отбросив доводы рассудка, он бросился в воду вслед за другом, убежденный, что на сей раз тому не суждено вернуться на берег живым.

Длинные пальцы Каина, затянутые в перчатку, сомкнулись на запястье Алисии, словно клещи. Девочка почувствовала рывок: ее потащили куда-то по скользкой палубе «Орфея». Алисия попыталась выдернуть руку, сопротивляясь изо всех сил. Каин повернулся и, подняв девочку в воздух без малейшего труда, вплотную приблизил к ней лицо: Алисия увидела, как зрачки горящих злобой глаз расширяются и меняют цвет, превратившись из голубых в золотистые.

– Не вздумай сделать так еще раз. Веди себя тихо или пожалеешь, – пригрозил маг металлическим голосом, лишенным жизни. – Поняла?

Маг стиснул пальцы сильнее, причиняя Алисии боль. Она испугалась, что если Каин сожмет ей руку чуть крепче, то раздавит кости, как комок сухой глины. Девочка поняла: оказывать сопротивление бесполезно, и беспокойно закивала. Каин ослабил хватку и растянул губы в улыбке, в которой не было ни тени сочувствия или любезности, только ненависть. Маг отшвырнул Алисию, и она снова упала на палубный настил, ударившись лбом о металл. Она почувствовала резкую боль и, потрогав ушиб, поняла, что рассекла кожу при падении. Не давая девочке опомниться, Каин снова вцепился в ее покрытую синяками руку и потянул во внутренние помещения корабля.

– Вставай, – приказал маг, выталкивая ее в длинный коридор, который начинался за мостиком «Орфея» и вел к каютам верхней палубы.

Стены почернели, покрылись ржавчиной и вязким темным слоем ила. Вода, заливавшая помещения «Орфея» по щиколотку, превратилась в настоящее болото, от которого поднимались тошнотворные испарения. В этой топи плавали сотни обломков, они качались и плясали на поверхности, когда корабль кренило на волнах. Доктор Каин, схватив Алисию за волосы, открыл шлюзовую дверь одной из кают. Воздух там был пропитан скопившимися за двадцать пять лет газами и застоявшейся вонью протухшей воды. Алисия задержала дыхание. Маг, с силой дернув ее за волосы, подтащил к двери каюты.

– Лучший салон на корабле, милочка. Капитанская каюта для почетной гостьи. Надеюсь, общество тебе понравится.

Каин грубо втолкнул девочку в каюту и запер за ее спиной дверь. Упав на колени, Алисия начала шарить по стене в поисках точки опоры. Каюта была почти полностью погружена в сумрак, слабый свет пробивался лишь сквозь узкий иллюминатор, покрывшийся за долгие годы толстой полупрозрачной коростой из водорослей и органических останков. Корабль непрестанно сотрясался под натиском бури, и девочку то и дело бросало на стены каюты. Алисия ухватилась за какую-то проржавевшую трубу и всмотрелась в темноту, стараясь не обращать внимания на зловоние. Глазам потребовалось несколько минут, чтобы привыкнуть к сумеречному освещению, и тогда Алисия смогла рассмотреть каюту, «любезно» предоставленную в ее распоряжение Каином. Другого выхода, кроме двери, которую тот задраил, не наблюдалось. Алисия в отчаянии искала металлическую палку или другое крепкое орудие, чтобы взломать дверь, но ничего подходящего под руку не подворачивалось. Передвигаясь ощупью в полумраке в поисках инструмента, который открыл бы ей путь к свободе, она случайно коснулась чего-то странного у стены. Алисия испуганно отдернула руки. Останки капитана «Орфея» упали к ее ногам, и Алисия поняла, на кого намекал Каин, посулив ей приятное общество. Судьба сдала старому Летучему Голландцу плохие карты. Крики девочки потонули в грохоте штормовых волн и грозовых раскатов.

Через каждый метр, отвоеванный Роландом на пути к «Орфею», разъяренное море утягивало его под воду и выбрасывало на поверхность на гребне волны в пенистом водовороте, мощь которого он был не в силах преодолеть. Прямо перед ним корабль боролся с напором гигантских валов, обрушивавшихся на палубы.

Чем ближе Роланд подплывал к судну, тем труднее становилось среди неистовства стихии контролировать направление, в котором увлекало его течение. Мальчик боялся, что волна может внезапно подхватить его и ударить о борт «Орфея». Если он потеряет сознание, то море жадно поглотит его и больше не выпустит из глубины. Роланд нырнул, ускользая от высокой волны, гребень которой нависал над ним. Вынырнув снова, он убедился, что вал катит к берегу, оставив за собой полосу бурлящей и пенящейся воды.

«Орфей» вздымался теперь на расстоянии метров десяти от Роланда, и, увидев стальную стену, налитую белым светом, он понял, что не в состоянии вскарабкаться на палубу. Единственный доступный путь на борт лежал через пробоину, которую скалы проделали в борту, отправив судно на дно двадцать пять лет назад. Пробоина находилась на уровне ватерлинии и под напором волн то появлялась на поверхности, то исчезала под водой. Дыра, обрамленная клочьями обшивки корпуса, напоминала пасть морского чудовища. Одна мысль о том, чтобы сунуться в этот капкан, повергала Роланда в ужас, но у него не было иной возможности добраться до Алисии. Он напряг все силы, чтобы следующая волна не унесла его. Как только вал прокатился над его головой, Роланд сделал рывок к пробоине в корпусе и как торпеда стремительно скользнул в темноту.

Виктор Крей, задыхаясь, пересек полосу луговых трав, отделявшую бухту от дороги к маяку. Ливень и ветер неистовствовали, не позволяя старику продвигаться дальше, словно невидимые руки удерживали его, не пуская на пляж. Когда смотритель маяка наконец вышел на берег, «Орфей», осененный нимбом неясного света, бороздил воды посреди залива. Корабль плыл прямо на скалистую гряду. Нос судна разрезал волны, которые раз за разом окатывали палубу, выбрасывая облака белой пены. Тоскливое отчаяние охватило старика: сбылись его худшие опасения, и он потерпел поражение. Годы притупили остроту ума Крея, и Владыка Тумана вновь его обманул. Он горячо молился только о том, чтобы не оказалось слишком поздно, чтобы избавить Роланда от участи, уготованной ему магом. Он с радостью отдал бы свою жизнь, если бы его жертва гарантировала Роланду минимальный шанс на спасение. Но смотрителя терзало мрачное предчувствие, что он не сумел сдержать клятву, данную матери мальчика.

Виктор Крей поспешил к хижине Роланда в тщетной надежде найти воспитанника. В поле зрения не было ни Макса, ни его сестры, а сорванная дверь, валявшаяся на песке, наводила на самые горестные мысли. Внезапно он заметил свет в хижине, и в сердце вспыхнула искра надежды. Смотритель маяка бросился к дверному проему, громко выкрикивая имя Роланда. Ему навстречу выступила фигура метателя ножей из белого ожившего камня.

– Поздновато лить слезы, дедуля, – промолвил он, и старик узнал голос Каина.

Виктор Крей шагнул назад, но за его спиной уже кто-то стоял, и, не успев повернуться, старик почувствовал резкий удар по затылку и провалился в темноту.

Макс заметил, как Роланд проник на «Орфей» через дыру в корпусе. Силы Макса с каждой новой волной убывали. Плавал он значительно хуже Роланда и понимал, что лишь с большим трудом сможет продержаться на воде в разгар шторма еще какое-то время. Было необходимо найти способ подняться на борт корабля. В то же время чем дальше, тем больше крепла его уверенность, что на корабле их всех подстерегает смертельная опасность. Макс прекрасно осознавал, что маг заманивает их на свою территорию, как мух на мед.

Грянул оглушительный гром, и Макс увидел, как за кормой «Орфея» вырастает высокая стена воды и несется с огромной скоростью на корабль. Чудовищная волна подхватила судно и понесла к отвесному берегу. «Орфей» врезался в скалы носом, содрогнувшись всем корпусом. Мачта с сигнальными огнями, освещавшими мостик, обрушилась за борт, ее верхушка упала всего в нескольких метрах от Макса, ушедшего под воду.

Мальчик из последних сил подплыл к мачте, уцепился за нее и отдохнул пару мгновений, переводя дыхание. Подняв голову, он скользнул взглядом вдоль стрелы поверженной мачты и понял, что она стала для него мостом до палубы корабля. Не дожидаясь момента, когда очередная волна смоет и унесет его в море навсегда, Макс пополз к «Орфею». Он не подозревал, что, облокотившись на перила правого борта, за ним терпеливо наблюдает неподвижная фигура.

Мощный поток подхватил Роланда и пронес через затопленный трюм «Орфея». Мальчик закрыл лицо руками, защищаясь от болезненных столкновений, неизбежных при передвижении по искореженному судну. Роланд был игрушкой волн, пока корпус не тряхнуло с такой силой, что его отбросило к стене, где он успел уцепиться за металлическую лесенку, поднимавшуюся из трюма в верхнюю часть корабля.

Роланд вскарабкался по узкому трапу и пролез через люк, выходивший в окутанный темнотой машинный зал, кладбище разрушенных двигателей «Орфея». Он пересек помещение, заполненное обломками механизмов, и добрался до шахты, выводившей на палубу. Очутившись наверху, Роланд бегом миновал коридор, вдоль которого располагались каюты, и выскочил на капитанский мостик. Со странным чувством Роланд узнавал каждый уголок рубки и все предметы, которые столько раз рассматривал, ныряя под воду. С этого наблюдательного пункта он как на ладони видел переднюю палубу «Орфея»: волны накатывали на площадку и разбивались об основание рубки. Внезапно Роланд почувствовал, что корабль с невероятной силой толкнуло вперед. Мальчик ошеломленно наблюдал, как перед носом корабля из темноты вырастают отвесные скалы. Столкновение было неизбежным, счет шел на секунды.

Роланд поспешил ухватиться за штурвал, но поскользнулся на ковре водорослей, покрывавших настил. Он кубарем пролетел несколько метров и ударился о допотопную рацию. Мальчик всем телом ощутил, как страшно содрогнулся «Орфей», столкнувшись со скалами. Как только худшее осталось позади, Роланд встал и тут услышал рядом крик – человеческий голос, прорывавшийся сквозь гул шторма. Крик повторился, и мальчик узнал голос: где-то в недрах корабля Алисия громко звала на помощь.

Десять метров, которые Максу пришлось ползти по мачте до палубы «Орфея», показались бесконечными. Дерево прогнило насквозь, растрескалось и было испещрено заусенцами и зазубринами. Поэтому руки и ноги Макса к тому моменту, когда он дополз наконец до борта корабля, сплошь покрывали ранки и царапины. Они отчаянно саднили, но Макс, не обращая на это внимания, потянулся к металлическим поручням.

Покрепче ухватившись за перила, он неловко прыгнул на палубу и упал ничком. Перед ним мелькнула темная тень, и он поднял голову в надежде увидеть Роланда. Каин распахнул плащ и показал мальчику золотистый диск, висевший на конце цепочки. Макс узнал свои часы.

– Ищешь это? – спросил маг, присев на корточки перед Максом и помахав у него перед носом часами, которые тот потерял в склепе Якоба Флейшмана.

– Где Якоб? – спросил Макс, игнорируя шутов скую гримасу, казалось, приклеившуюся к лицу Каина, как восковая маска.

– Актуальный вопрос, – отозвался маг. – И ты поможешь мне ответить на него.

Каин сжал часы Макса в кулаке, и мальчик услышал хруст металла. Когда маг вновь раскрыл ладонь, от подарка отца осталась лишь кучка искореженных колесиков и болтиков.

– Время, дорогой Макс, не существует. Оно – иллюзия, мираж. Даже твой друг Коперник сообразил бы это, но как раз времени ему и не хватило. Забавно, верно?

Макс мысленно прикинул свои шансы: успеет ли он прыгнуть за борт, чтобы спастись. Он глазом не успел моргнуть, как рука Каина в белой перчатке сомкнулась на его горле.

– Что вы собираетесь со мной сделать? – прохрипел Макс.

– А что на моем месте сделал бы ты сам? – полюбопытствовал маг.

Хватка Каина была столь сильной, что очень скоро Макс стал задыхаться.

– Хороший вопрос, не так ли?

Маг швырнул Макса на палубу. От удара о ржавый металл у мальчика помутилось в глазах, его затошнило.

– Почему вы преследуете Якоба? – пролепетал Макс, пытаясь выиграть время.

– Договор есть договор, Макс, – ответил маг. – Я свою часть сделки выполнил.

– Но зачем вам его жизнь? – выпалил Макс. – Кроме того, вы уже отомстили, убив доктора Флейшмана, разве нет?

Лицо доктора Каина просияло, как будто он услышал вопрос, ответить на который жаждал с самого начала разговора.

– Если заем не погашен, нужно платить проценты. Но проценты не аннулируют долг. Таков мой закон, – свистящим голосом сказал маг. – И моя пища. Жизнь Якоба и многих таких, как он. Знаешь, как много лет назад я пришел в этот мир, Макс? Знаешь, сколько было у меня имен?

Макс покачал головой, благословляя каждую секунду, что маг тратил на разговор с ним.

– Расскажите, – едва слышно попросил он, изображая трепетное восхищение собеседником.

Каин блаженно улыбнулся, и в этот миг произошло то, чего Макс больше всего боялся. Сквозь грохот бури послышался голос Роланда, звавшего Алисию. Взгляды мага и Макса скрестились: они оба его услышали. Улыбка Каина растворилась, и его лицо тотчас вновь обрело угрожающее выражение. Голодный кровожадный хищник вышел на охоту.

– Очень умно, – пробормотал Каин.

Макс проглотил комок в горле, приготовившись к худшему.

Маг протянул к Максу руку и разжал кулак. В ужасе Макс смотрел, как пальцы Каина превращаются в длинные острые иглы. Где-то совсем рядом снова раздался крик Роланда. Каин оглянулся через плечо, и Макс не мешкая бросился к борту корабля. Когтистая лапа мага стиснула его затылок и медленно развернула. Макс оказался лицом к лицу с Владыкой Тумана.

– Жаль, что твой друг и вполовину не так умен, как ты. Возможно, выгоднее было бы заключить сделку с тобой. Ну, в другой раз, – фыркнул маг. – До свидания, Макс. Надеюсь, с недавних пор ты научился нырять.

С силой паровой машины маг вышвырнул Макса за борт, далеко в море. Мальчик, по дуге пролетев в воздухе метров десять, погрузился в бурные волны. Под водой его подхватило сильное холодное течение. Макс пытался вырваться на поверхность, отчаянно загребая руками и ногами, чтобы одолеть смертоносную силу засасывавшей его в черную бездну воронки. Макс плыл вслепую, чувствуя, что легкие вот-вот разорвутся, и вынырнул в нескольких метрах от скал. Вдохнув полной грудью свежий воздух, он ценой неимоверных усилий удержался на плаву и, маневрируя на волнах, добился того, что прибой вынес его к кромке скалистого обрыва. Максу удалось уцепиться за выступ, с которого можно было вскарабкаться на берег. Острые края скал раздирали кожу, и Макс догадывался, что с ног до головы покрывается ссадинами и порезами, но настолько замерз, что не чувствовал боли. Он держался из последних сил, надеясь, что не потеряет сознание. Поднявшись на несколько метров по отвесному обрыву, он нашел небольшое углубление в скалах, куда не достигали волны. И лишь тогда он, обессиленный, распростерся на твердых камнях. Макс был так напуган, что не мог сразу поверить в свое спасение.