В эти часы не было улиц Барселоны, моей темной комнаты и школьных правил. В эти часы я, со своими двумя мелкими монетками в кармане, был счастливейшим человеком во вселенной.
Считалось, что эти часы мы посвящаем занятиям и благочестивым размышлениям. Не помню ни единого случая за все время жизни в интернате, чтобы мне пришло в голову делать что-либо столь похвальное.
Наше тело разрушается с момента рождения. Мы бренные, преходящие сущности. Очень непрочные. Остается же от нас только то, что мы с помощью этого тела сделали, – и добро, и зло.