Что до языка, то он у него был настолько острым, что его обладатель сам не раз терпел боль от порезов по неосторожности.
Слова, выгравированные на часах, заставляли чувствовать себя хуже, чем вором: похитителем воспоминаний.
Я кинулся сквозь сад, боясь, что эти ужасно длинные руки вот-вот коснутся моей рубашки, не чуя под собой ног; страх бился в каждой клетке моего тела, я весь горел, во рту пересохло.
из кресла поднялась высокая фигура и двинулась в мою сторону. Седые волосы и блестящие глаза резко выступали из темноты.