– Мне показалось, что нам лучше беседовать на нейтральной территории, – пояснил Джейк. – Но, может быть, сначала поедим, а потом обсудим главное?

– Мне такой вариант подходит, – кивнула Моника.

Джейк указал ей на меню:

– Я уже выбрал, что закажу.

Моника принялась листать страницы, все время чувствуя на себе его взгляд. Выбрав блюда, она захлопнула меню и резко вскинула голову. Их глаза ненадолго встретились, а потом он отвернулся. На какое-то время за их столиком повисло неловкое молчание. К счастью, вернулась официантка. Она принесла им воду, булочки с чесноком и сливочное масло. Приняла у них заказ и снова вышла.

– Как прошел ваш день? – спросил он, когда они остались одни.

Моника посмотрела на него с удивлением. Она уже и не помнила, когда кто-то в последний раз интересовался, как прошел ее день.

– Вам в самом деле хочется узнать, как прошел мой день, или вы просто проявляете вежливость? – спросила она.

– Мне в самом деле хочется это узнать.

– Утро выдалось трудным. Как бывает почти всегда. По натуре я сова, и по утрам со мной обычно случается все самое плохое. Вчера сломалась моя кофеварка. Я купила новую, а сегодня, когда захотела сварить кофе, поняла, что кофе-то у меня закончился.

– Настоящая катастрофа! – Уголки его губ дернулись в намеке на улыбку.

– Вы уж мне поверьте, это в самом деле катастрофа. Без утреннего кофе я не человек… А ваш день как прошел?

– Тихо. Я немного посмотрел телевизор, потом порисовал. Терпеть не могу воскресенья, когда офис закрыт, и мне особенно нечем заняться. – У вас есть в городе родственники?

– У меня нет родственников нигде, – ответил он. – После того как наши родители умерли, мы с Сюзанной остались вдвоем. А вы? Есть у вас родня?

– Мама умерла, когда мне было восемь, но у меня есть отец и две старших сестры, в которых он души не чает. Их зовут Эдди и Элизабет… они многого добились в жизни.

– Значит, с вами все обстоит наоборот? – Джейк удивленно поднял темные брови.

– Я много лет только и делаю, что разочаровываю отца, – ответила Моника, борясь с подступившими слезами.

Беседа прервалась, когда им принесли еду. Джейк заказал спагетти с мясными шариками, а Моника – равиоли с сыром.

– Выглядит очень аппетитно!

– Отрезать вам хлеба?

– Да, пожалуйста.

Он отрезал ей кусок.

– Масла?

– Непременно, – кивнула она.

Джейк намазал хлеб маслом и протянул ей. Когда кончики их пальцев соприкоснулись, у нее в животе снова запорхали бабочки. Боже, что с ней такое?!

– Итальянскую кухню я люблю больше всех остальных, – признался он, отрезая кусок хлеба и себе.

– Мне тоже нравится итальянская кухня, но больше всего я люблю мексиканскую, – призналась Моника. – Нет ничего лучше чипсов и сальсы, а также энчилады с сыром.

Несколько минут за их столиком царило молчание; оба увлеклись едой. С одной стороны, Моника спешила съесть все скорее, чтобы можно было приступить к важному разговору. С другой стороны, в глубине души ей хотелось, чтобы ужин длился как можно дольше. Тогда можно притвориться, что у них просто первое свидание и они хотят побольше узнать друг о друге. Она тряхнула головой и снова удивилась себе самой. От Джейка Ламонта ей нужно только одно – сведения об Убийце-Мстителе. Ей не терпится записать сенсационный материал. Поэтому нельзя терять сосредоточенности и тонуть в его красивых зеленых глазах под густыми темными ресницами. Нельзя забывать, что он для нее – просто средство для достижения цели.

– Итак, почему новости? – спросил он, пока они ели.

Моника пожала плечами:

– А почему архитектура?

– Мне всегда нравились разные постройки. Я давно понял, что хочу создавать прекрасные здания. – А меня всегда завораживали женщины-репортеры в новостных программах. Я всегда знала, что хочу заниматься журналистскими расследованиями и раскапывать сенсации, способные повлиять на Канзас-Сити и его окрестности.

– Почему вы не устроились на работу в какую-нибудь крупную корпорацию? – спросил Джейк, отрезав себе еще хлеба.

– Собственный подкаст – совершенно новый мир. Все больше и больше людей стремятся узнавать новости из альтернативных источников. – Она невольно улыбнулась. – Кроме того, мне нравится, что я сама себе хозяйка. Я не всегда хорошо умею ладить с другими.

Он снова состроил удивленную мину, подняв темные брови:

– Ничего себе! Тогда зачем вы хотите сотрудничать со мной?

– Открою вам маленький секрет… если вы согласитесь со мной сотрудничать, я стану вашей самой преданной сторонницей.

– Значит, от меня требуется только одно: поверить вам.

– Уверяю вас, мне можно верить! – пылко воскликнула Моника. Их взгляды встретились. Она не могла сказать, верит ли он ей, но она сказала ему истинную правду.

Она первая отвела глаза. Его взгляд показался ей слишком пытливым… и слишком интимным.

– Я скорее сяду в тюрьму, чем выдам имя своего информатора. Несмотря на то что я хочу многого добиться, поверьте, я человек порядочный.

– Порядочность – неплохая черта, – заметил Джейк.

Они закончили ужинать; он отодвинул в сторону пустую тарелку.

– Хотите десерт к кофе? Никогда не упускаю возможности закончить еду чем-нибудь сладким.

Моника улыбнулась не без вызова:

– Больше всего на свете я люблю шоколад и убийства. В таком случае давайте приступим!

* * *

Последние сутки Джейк обдумывал, что он расскажет Монике. Можно ли на нее положиться? Хотя у него не было абсолютно никаких причин доверять ей, чутье подсказывало, что она – человек надежный. А может быть, все дело в том, что ему ужасно хотелось ей поверить? Ему нужен кто-то вроде нее, который будет знать о том, что произошло тогда в лесу… если с ним вдруг что-то случится.

На десерт он заказал тирамису, а она – шоколадную лаву. Как только им принесли кофе и десерт и официантка вышла, Джейк перешел к делу. – Итак, представьте себе шестерых разгневанных мужчин, – начал он. – Все они пережили потерю близких, погибших от рук плохих людей. Но не только это их объединило. Из-за роспуска жюри присяжных, технических ошибок и других огрехов судебной системы все преступники, убившие их близких, не понесли заслуженного наказания….

Джейк поднял взгляд на свою собеседницу.

– В общем, наши шестеро разгневанных мужчин очутились в группе психотерапии в Нортленде. Все они пытались как-то совладать со своими эмоциями. Надеялись получить навыки выживания и как-то справиться с всепоглощающей болью.

– Они нашли то, что искали? – тихо спросила Моника.

– Нет, не нашли. После занятий они несколько раз вместе ходили выпить, говорили о своем горе, о том, как они злы на систему. Никто из них не находил облегчения. Тогда на свет появился дурацкий план…

– Дурацкий план? – Моника отложила вилку и пытливо посмотрела на него.

Он боялся рассказывать, хотя в глубине души ему хотелось поделиться с ней всем, облегчить свое бремя.

– Не забывайте, что все мы тогда были буквально вне себя от горя, – сказал он, как будто это каким-то образом смягчало задуманное ими: по сути, самосуд.

– Я не собираюсь никого осуждать, – ответила она.

Джейк глубоко вздохнул:

– Честно говоря, я точно не помню, кто первым выдвинул такую идею. Предполагалось, что каждый из нас устранит убийцу, который причинил горе кому-то другому. Например, я убью того, кто убил жену Ника Саймона. Ник убьет того, кто до смерти избил мать Мэтта Гаррисона, и так далее… – Он замолчал и осторожно посмотрел на Монику, ища признаки потрясения и отвращения. Однако не нашел на ее лице ничего подобного. Видел лишь откровенное любопытство. – Когда я сейчас вспоминаю о той нашей встрече в лесу, она кажется мне дурным сном, как будто все происходило не на самом деле. И все же это произошло. – Он снова замолчал и глубоко вздохнул. – После той встречи каждый из нас не сомневался, что будет действовать согласно плану. Но когда дошло до дела, я понял, что не способен убить человека, какие бы чудовищные преступления тот ни совершил. По-моему, и остальные испытывали те же чувства, что и я. Не поймите меня неправильно, мысль о круговой поруке и убийствах, так сказать, по обмену мне нравилась, но я не верил, что все произойдет на самом деле.

Разговор прервала официантка, которая принесла кофейник и подлила им кофе. Джейк передал ей свою кредитку для оплаты, и она снова вышла.

– В общем, – продолжал Джейк, – я не думал, что все случится на самом деле, пока не убили первого… – У него стиснуло грудь, когда он вспомнил, как прочел об убийстве в газете.

– Брайана Макдауэлла, – кивнула Моника. – Того, который до смерти забил мать Мэтта Гаррисона.

– Совершенно верно. Его должен был убить Ник Саймон, но Ник его не убивал. Именно тогда я поверил в рождение Убийцы-Мстителя.

– Значит, по-вашему, Мститель – один из вас?

– Я не верю, что виновен кто-то из тех, кто добился справедливости, так сказать, с помощью Мстителя. По-моему, убийца – один из двух оставшихся. Либо Клей Роджерс, либо Адам Кинкейд.

– И как вы намерены действовать дальше?

– Я думаю обо всем с тех пор, как убили Макса Клинтона. По сообщениям в прессе, все убийства совершались между полуночью и двумя часами ночи. Поэтому я считаю, что единственный способ опознать убийцу – следить за теми двумя примерно в это время, пока кто-то из них не начнет действовать.

– А что потом?

– Как только я узнаю наверняка, кто Мститель, я на него наброшусь. Будем надеяться, мне удастся его связать, а потом вызвать полицию. Очень хочу, чтобы Мститель попал за решетку. – Джейк нахмурился. – Моника, мне кажется, что ему нравится убивать. А буквы, которые он вырезает на лбу у жертв, свидетельствуют о его кровожадности, что просто отвратительно.

– Совершенно с вами согласна. У меня только один вопрос. Как только мы поймем, кто убийца, мне нужно время, чтобы передать репортаж о нем до того, как это сделают другие. – Ее глаза заблестели.

От него не ускользнуло, что она сказала «мы». – Пожалуй, – согласился он. – Но пока вам нет никаких причин во все вмешиваться. Я сообщу, когда точно узнаю, кто убийца, и вы получите свой сенсационный репортаж.

– Я сама хочу во всем участвовать! Джейк, я тоже хочу помочь, – возразила она.

Их снова перебили: официантка принесла его кредитку и чек.

– Моника, слежка может оказаться опасной, – заявил Джейк, когда они снова остались одни. – Кем бы ни был убийца, он не хочет, чтобы его схватили. И он не знает жалости!

– Понимаю, но подумайте – двое лучше, чем один! Мы могли бы вести наблюдение одну ночь из вашей машины, а следующую из моей, чтобы никто ничего не заподозрил. Мы можем будить друг друга, если кто-то вдруг задремлет!

Джейк покачал головой:

– Не думаю, что это удачная мысль. А все рассказал вам по одной причине: хочу, чтобы кто-то еще знал обо всем на тот случай, если что-нибудь случится со мной.

– Почему с вами что-то должно случиться?

– Это безжалостный тип и, если он только заподозрит, что я за ним охочусь, наверняка явится по мою душу.

– И все же я тоже хочу участвовать! У меня есть имена двух человек, которых вы считаете потенциальным Мстителем. Если вы не хотите, чтобы я наблюдала за ними вместе с вами, буду действовать самостоятельно.

Моника вздернула подбородок, в ее глазах читался вызов.

– Не заставляйте меня жалеть о том, что я все вам рассказал, – проворчал Джейк.

– А вы даже не пробуйте не допускать меня к действию, – парировала она. Потом, наклонившись вперед, накрыла его руку своей. От неожиданно приятного прикосновения у него словно ток пробежал по телу. – Джейк, ну пожалуйста! – Она убрала руку. – Давайте завтра я приеду к вам домой где-нибудь в половине двенадцатого, и мы приступим?

– Ладно, – наконец согласился он. – Ну что, можем идти?

– Да, – кивнула она.

Поскольку Джейк уже расплатился, они вышли на улицу. Несмотря на вечер, было по-прежнему жарко и душно.

– Здорово, стерва! – послышался сзади низкий голос.

Оба развернулись. Джейк мельком заметил на тротуаре какого-то лохматого брюнета. Тот размахнулся и что-то швырнул в их сторону. Джейк прижал Монику к груди и развернул, чтобы защитить, когда рядом о тротуар ударилась пивная бутылка.

– Какого дьявола? – Джейк посмотрел на незнакомца.

Но тот уже убегал.

Через несколько секунд где-то вдали хлопнула дверца машины.

– Сука! – прокричал лохматый брюнет, когда его машина проехала мимо.

– В чем дело? Кто это? – спросил Джейк, оборачиваясь к Монике.

– Это Ларри Олбрайт. Местный подрядчик, которого я разоблачила несколько дней назад. Он обманул многих домовладельцев, в основном пожилых, сказав, что им нужна новая крыша. А потом не только выставил запредельный счет, но и воспользовался низкокачественными материалами.

– И чем он теперь занимается? Выслеживает вас?

– Сегодня, судя по всему, он именно этим занимался.

– Вы заявили в полицию?

– Нет. Не думаю, что он представляет для меня реальную опасность. Он просто спускает пар. А теперь… спасибо за ужин. До завтра!

Джейк смотрел вслед Монике. Она шла к машине. Выглядела великолепно, последние лучи солнца играли в ее темных волосах. Несмотря на высоченные каблуки, двигалась она плавно и уверенно.

И все же, какой бы привлекательной он ее ни находил, Джейк невольно сознавал: создавшееся положение изначально ничего хорошего не предвещает.