Элайза встала, выключила верхний свет и перешла в комнату Сэмми, которая располагалась напротив. Его широкая кровать располагалась у одной стены; а у противоположной – стоял комод. Пол не застелен ковром, чтобы мальчик не споткнулся в своем мире мрака. Сэмми быстро выучил, сколько шагов до туалета, а сколько – до верхней площадки лестницы. Вначале Элайза хотела поселить его внизу, но Сэмми настоял, что хочет спать наверху, рядом с сестрой. Он был замечательным малышом, и Элайза очень гордилась своим сыном. Сэмми никогда не жаловался на страшные сны. Элайза подозревала, что страшные сны иногда снятся самой Кэти, и она ходит к брату в поисках утешения.

Она присела на край его кровати, и сынишка улыбнулся.

– Готов к сладким снам? – спросила она.

– Да… если мыши будут сидеть тихо.

– Очень скоро мы разберемся с этими шумными, надоедливыми мышами, – пообещала она. – А пока желаю тебе спокойной ночи. До утра! Завтра суббота, так что спи, сколько хочешь.

– Да, очень хочу спать, – ответил Сэмми.

Она поцеловала его, еще раз пожелала спокойной ночи, вышла из его спальни и направилась к себе.

Ей по-прежнему было немного не по себе в огромном старом доме, но она понимала: для того, чтобы привыкнуть, нужно время. Переодевшись в ночную рубашку, Элайза позволила себе немного подумать о Трое Андерсоне. До чего же он красив! Кроме того, кажется, он очень славный человек. Особенно хорошо он вел себя с Сэмми; он не разговаривал с ним как с дурачком и не повышал голос, как будто Сэмми не только слепой, но и глухой.

Она легла в постель и погасила свет. Приятно было угощать соседа ужином и вести непринужденную беседу. И все-таки не важно, порхают от него бабочки в животе или нет. Такое же чувство возникло у нее, когда она познакомилась с Блейком, но с ним все закончилось плохо.

Она глубоко вздохнула, надеясь, что сегодня мыши их не побеспокоят.

Трой остановил рабочий грузовичок на дорожке и устало вздохнул. Хотя было всего начало четвертого, день выдался трудным.

Утром двое его сотрудников не вышли на работу. К счастью, сегодня предстояло лишь косить траву, поэтому Трой все сделал сам. Но эти двое не вышли утром в субботу уже не в первый раз. Еще одно нарушение – и он их уволит.

Прогульщики молоды, и у них нет жен и детей; по крайней мере, ему не придется беспокоиться за их семьи.

Он вылез из грузовичка и посмотрел на соседний дом. Когда он вспомнил Элайзу, уровень адреналина у него в крови резко подскочил. Разумеется, он находил ее очень привлекательной. Она была обаятельна и мила. Несколько раз он заметил, как темнели ее красивые серые глаза. Ему хотелось узнать, какие чувства ее обуревают. Кроме того, на него произвела большое впечатление ее сила. Нелегко быть матерью-одиночкой двоих детей, тем более когда один из них слеп.

Он обещал ей, что сам посадит куст пиона, и с удивлением понял, что рад этому. Теперь у него есть повод снова увидеться с Элайзой. Нужно посадить куст сейчас, до того, как он примет душ и переоденется в чистое. Но сначала он собирался зайти в дом и выпить большой стакан чего-нибудь холодного.

Он вошел в прихожую своего большого трехэтажного дома, купленного им полтора года назад, когда он решил начать жизнь заново. Здесь еще многое надо сделать, но это хорошо, ремонт занимал его мысли, отгоняя мучительные воспоминания.

Он сам отциклевал полы и покрасил стены. Обновил сантехнику и заменил все окна. Он считал, что потраченные деньги и силы того стоят. По крайней мере, эта работа не дала ему сойти с ума.

Кухню он обставил по последнему слову техники. Шагнув к холодильнику, он выглянул в окно, выходившее на задний двор… и оцепенел.

У него на заднем дворе стояли дети, Кэти и Сэмми. Оба склонились над тем местом, где он зарыл пистолет. Какого дьявола?! Что они забыли у него во дворе, возле его дома? Забыв о жажде, он бросился на улицу – и сразу же увидел Элайзу. Она со всех ног бежала к детям.

– Кэти! Сэмми! Что вы здесь делаете?! – воскликнула она, смущенно покосившись на него. Потом метнула на детей суровый взгляд. – Вы же знаете: нельзя выходить из дому, не предупредив меня! А во двор мистера Андерсона вообще нельзя заходить без спроса! О чем вы только думали?

– Мы просто хотели устроить настоящие похороны для мертвой кошки. – Нижняя губа у Кэти зловеще задрожала; она посмотрела на мать, а потом на Троя.

– Прости, мамочка, – подхватил Сэмми. – Мы подумали, что нужно похоронить кошку как следует.

Тут Трой заметил, что Кэти надела черное платье, явно взятое из шкафа матери, а Сэмми накинул на плечи черную занавеску. Кэти сжимала в руках букетик искусственных цветов, а Сэмми держал картонную табличку: «Покойся с миром, кошка». Они в самом деле собирались хоронить несуществующую кошку! Трой задумчиво нахмурился. Может, позволить им похоронить кошку? Тогда они забудут о том, что видели.

– Ничего страшного, – сказал Трой, обернувшись к Элайзе. – Каждая мертвая кошка заслуживает похорон.

Элайза очаровательно вспыхнула и сдула со лба непослушную прядку волос. Она посмотрела на него с благодарностью, и от ее взгляда на душе у него стало теплее.

– Ладно, похороните кошку как следует, но, когда мы вернемся домой, получите за то, что нарушили правила, – предупредила она детей. – И скажите мистеру Андерсону спасибо за то, что он не прогнал вас со своего двора метлой!

– Спасибо, мистер Андерсон, – сказала Кэти, ласково улыбнувшись, и ее улыбка вдруг напомнила Трою Энни.

На миг его сердце пронзила острая боль. Последние три года жизни он старался не вспоминать, потому что воспоминания швыряли его на дно преисподней.

Он несколько раз глубоко вздохнул.

– Мы пришли вместе, чтобы попрощаться с Кошкой, – начала Кэти.

– Мы решили, что Кошка – хорошее имя, мы ведь не знаем, как ее звали на самом деле, – пояснил Сэмми. – Мистер Андерсон, та кошка была мальчиком или девочкой?

– Мальчиком, – сказал Трой.

– Мы все молимся за мальчика Кота, чтобы он попал на небо, где деревья растут из кошачьей мяты и все коты счастливы, – продолжала Кэти. – Теперь можно открыть глаза.

Открыв глаза, он увидел, как Кэти нагнулась и положила на землю букетик.

– Прах к праху, и пепел к пеплу. Не знаю, что это значит, но на похоронах всегда так говорят, – пояснила Кэти, беря у брата самодельное надгробие. – Мы не знаем, почему на могилах всегда пишут «Покойся с миром», но написали тоже: «Покойся с миром, Кошка».

– Знаешь, ваш картон промокнет от дождя, и надпись скоро выцветет, – заметил Трой и предложил: – Давайте лучше поставим сверху красивую поилку для птиц. Кошки ведь любят птиц.

– Ах, как чудесно! – воскликнула Кэти и запрыгала от радости.

– Трой, вам совсем не нужно этим заниматься, – возразила Элайза.

– Ничего страшного. – Он повернулся к ней. – Я и сам хотел устроить здесь поилку для птиц.

– Вот и закончились похороны, – произнес Сэмми.

– А для вас начинается наказание. – Элайза показала в сторону дома. – Сейчас же марш домой – и по своим комнатам! Наказание обсудим, когда я вернусь.

Как только дети направились в дом, она повернулась к Трою.

– Простите меня, пожалуйста! Поверьте, раньше они никогда ничего подобного себе не позволяли.

– Ничего, ничего. Им часто приходилось бывать на похоронах? – спросил он.

– Ни разу, и я невольно спрашиваю себя, что они смотрят по телевизору, когда меня нет рядом. В общем, еще раз простите нас… разумеется, я вовсе не жду, что вы купите поилку для птиц.

– На самом деле дети напомнили мне о том, что я собирался сделать уже давно. – «Она была такая красивая, когда солнечные лучи играли в ее темных волосах, а ее глаза были темно-серыми, как крыло горлицы. Интересно, темнеют ли они в порыве страсти?»

Неожиданная мысль ошеломила его, и он внутренне одернул себя.

– А я как раз собирался посадить у вашего дома куст пиона… если вы не против.

– Чудесно! А мне пора домой, наказывать нарушителей. – Она едва заметно улыбнулась.

– Не судите их слишком строго.

Она наградила его лучезарной улыбкой.

– Я никогда не наказываю их строго, я отношусь к ним по справедливости.

– Справедливость – всегда благо. Через несколько минут буду у вас в палисаднике.

Он смотрел ей вслед; от него не укрылось, как она еле заметно покачивает бедрами при ходьбе. Черт побери, его соседка – настоящая красавица!

Когда она скрылась из виду, он нахмурился и вернулся в дом. Налил себе на кухне большой стакан лимонада, выпил его и отправился в гараж за лопатой.

Чувства, которые вызывала в нем соседка, тревожили его. Пока он был в браке, не испытывал вожделения ни к одной женщине, кроме жены. И последние три года, после того, как Шерри его бросила, он не заглядывался на других женщин. Сейчас он убеждал себя, что ему не нужны романтические отношения, тем более с женщиной, у которой есть дети. Трой хотел только одного: выяснить, кто из ее близких видел, как он закопал пистолет. Он получил ответ на свой вопрос; значит, на том делу и конец. Он посадит куст, как обещал, а потом ему лучше держаться подальше от своей красивой одинокой соседки.

Трой взял лопату и зашагал к соседнему палисаднику. Куст оставался на том же месте, где он оставил его накануне.

Последние две недели дождя не было, и земля стала твердой как камень. Ему нужен был садовый шланг – не только для того, чтобы размягчить землю, но и для того, чтобы полить куст, когда он окажется в земле.

Оглядевшись, Трой увидел кран для шланга, однако самого шланга нигде не было видно. Он тихонько постучал в дверь.

– У вас есть шланг? – спросил он, когда Элайза открыла.

– Нет.

– Ничего страшного. Сейчас принесу свой. Я только хотел предупредить, что мне придется включить воду.

– Хорошо. Скажите, если вам что-нибудь понадобится, – ответила она.

«Поцелуй мне бы понадобился», – прошептал внутренний голос.

Да что с ним такое?! Он всего лишь стремился закрепить добрососедские отношения и добиться того, чтобы ее дети забыли о «мертвой кошке» у него на заднем дворе.

Через полчаса яма была готова, куст посажен и обильно полит.

Он уже собрался уйти, когда дверь открылась и на крыльцо вышла Элайза. В руках она держала высокий стакан с холодным чаем.

– Мне показалось, что сейчас вам не вредно выпить чего-нибудь холодного.

– Спасибо. – Он взял у нее стакан и сделал большой глоток.

– На улице настоящее пекло, – продолжала она. На самом деле «настоящим пеклом» была сама Элайза в коротких джинсовых шортах и розовой блузке без рукавов.

– К жаре я привык, – ответил Трой. – По-моему, пиону здесь будет хорошо, и он приживется.

– По-моему, куст выглядит очень красиво; еще раз спасибо вам за него.

– Ваши дети любят пиццу?

– Очень, а что? – Она посмотрела на него с озадаченным видом.

– Что скажете, если в пятницу вечером мы все вместе съездим куда-нибудь и поедим пиццы? – Слова вырвались у него как будто без всякого усилия. Что на него нашло? Язык работал независимо от мозга.

– Ах… да, спасибо… это было бы здорово!

– Какое время вам подходит?

– Любое после четырех. В четыре дети возвращаются домой из школы.

– Может быть, в пять?

– Отлично! – Она улыбнулась, и на душе у него стало светлее.

– Хорошо. Сейчас сверну шланг – и до вечера пятницы!

Через несколько минут он уже вошел в дом и сразу же направился в ванную. Стоя под струей горячей воды, он смог осознать, что пригласил свою соседку на свидание.