Цитаты из книги «Голубая точка. Космическое будущее человечества»

Вместо этого они заявляют: «Нет, нет, нет! У нас есть наш маленький бог, мы хотим, чтобы

Некоторые стороны науки вызывают гораздо большее благо­говение, чем религия. Как могло получиться, что практически ни одна из ведущих религий не заинтересовалась наукой и не пришла к выводу: «Ведь это лучше, чем мы думали! Вселенная гораздо громаднее, чем говорили наши пророки, грандиознее, тоньше, красивее. Должно быть, и Бог куда более велик, чем мы могли представить?»

обеспокоили меня. Их аргументы потрясли меня, даже не убедив… сложно помешать человеку верить в то, во что он так сильно желает уверовать». Поскольку системы верований, внушаемые светскими и религиозными властями, скомпрометированы, уважение к такой власти вообще, вероятно, ослабевает. Вывод очевиден: даже политические лидеры должны проявлять осторожность и не увлекаться ложными учениями. Это не недостаток науки, а одна из ее добродетелей.

Или послушаем Жан-Жака Руссо: «Они не убедили, но

Но не говорит ли Эпплъярд в сущности о том, что сегодня религиям становится сложно делать безапелляционные заявления о природе мироздания как попросту ложные? Мы признаем, что даже высокочтимые религиозные авторитеты, дети своего времени, как мы — дети нашего — могли ошибаться. Религии противоречат друг другу как по частным вопросам, например, следует ли снимать головной убор в храме, либо должны ли мы вкушать говядину и отказываться от свинины — или наоборот, так и по самым фундаментальным, например, существует ли один бог, много богов или богов вообще нет.

Именно это — одна из причин, по которым Эпплъярд не доверяет науке: она кажется ему слишком рассудочной, размеренной и обезличенной. Научные выводы делаются по результатам «допроса» природы и далеко не всегда соответствуют нашим ожиданиям. Эпплъярд осуждает умеренность. Он тоскует по непогрешимой доктрине, избавлению от необходимости самостоятельных суждений, а также по обязанности верить и не спрашивать. Он не осознал, что человеку свойственно ошибаться. Он не видит необходимости в институционализации механизма для исправления ошибок, допускаемых как в общественном устройстве, так и в наших представлениях о Вселенной.

Напротив, современная наука «представляет нас результатом игры случая. Мы — продукт Космоса, а не основание для него. Современный человек — это в конечном счете ничто, он не играет роли в творении». Наука «духовно разрушительна, она выжигает древние авторитеты и традиции. Она поистине не может сосуществовать с чем-либо». «Наука тихо и незаметно склоняет нас отказаться от собственного "Я", нашего истинного "Я"». Она открывает «немой, чуждый спектакль природы»… «Человеческие существа не могут жить с таким открове­нием. Единственная мораль, которая нам остается, — это мораль лжи во спасение». Нет ничего хуже, чем борьба с невыносимо тягостной собственной крошечностью.

Обучение методом проб и ошибок

Вселенную в машину для оперантного обучения

В каждой культуре представляется, что политическая система управления Вселенной похожа на нашу собственную. Лишь немногие находили это сходство подозрительным.