Цитаты из книг автора «Карина Пьянкова»

– Ты выйдешь за меня замуж, и потом тебя принесут в жертву Стихиям, – спокойненько так сообщил индивид. – Церемония через несколько часов, а жертвоприношение завтра. – Мамочки, он еще и облизнулся!! – Мы успеем отлично провести время! – Анечка, иди сюда, – вкрадчиво позвал Алекс и поманил к себе. – Нам пора.

В тишине, которая поглотила библиотеку, ровный голос графа прозвучал как-то ну очень жутко: – Господин Мелсин. У вас отвратительно ровный нос. Позвольте мне исправить этот недостаток.– А еще, господин Мелсин, у вас слишком наглые глаза, – это уже не Астон, это я. – Думаю, их следует выцарапать.Брови нашего «благодетеля» взлетели на середину лба, а на лице такая обида отразилась…– Вот и помогай после этого людям, – пробормотал маг, чтобы тут же услышать разъяренное: – Вон!

Он стремительно пересек спальню, плюхнулся в кресло и заявил: – Кстати, неплохое платье.

И началось… Блондин за блондином, синеглазый за синеглазым. И каждый жмет на крошечный сапфир у замочка, выжидает, жмет опять. Потом пытается поддеть застежку ногтем, кусает язык, чтобы сдержать ругательства. Снова нажимает на крошечный камень, чтобы глухо зарычать и уступить место следующему.Примерно через полчаса Астон придвинул кресло и велел сесть. Толпа блондинов превратилась в толпу коленопреклоненных варваров, но легче от этого не стало.Холостые сменились женатыми, потом пошли на второй заход. Астон, который вчера полвечера с браслетом возился, тоже попробовал. Да что там граф! Даже Мелсин на сапфир давил, и тоже без толку.– Может, руку отрубим? – прошептал кто-то. Я аж подпрыгнула. Тут же увидела, как голова самого юного из синеглазых парней дернулась от подзатыльника.

граф просто не поверил, что придворный маг уже весь свой арсенал испробовал, он требовал повторить. Затем мыло сменилось растопленным жиром, а заклинания Мелсина – горячими уверениями Астона, что все будет хорошо. Спустя два часа граф поднялся и заключил:

Знаю, конечно, но что я могла поделать? Этот браслет так сиял, так манил… – Милорд, умоляю, – вступился Мелсин. – Леди Фиона давно осознала свою ошибку и глубоко раскаялась.– И прокляла род Дескоров до седьмого колена, – протянул граф. В его глазах – синих, как предвечернее небо, – плескался смех.Разумеется, мне следовало возразить, вот только лгать не хотелось. Да, на проклятия я не скупилась, на грязную брань тоже. Правда, я сначала не Дескоров поносила, а все аристократические роды, ну и всех магов, и… ладно, сказать по правде, даже Богам досталось. А уж потом, когда герольд и Мелсин выяснили, что узор, который пополз по моей руке, – стилизованное изображение ветвей вишни и цветов чертополоха, с одного древнего герба… вот тогда уже Дескоров склоняла. Всю их блондинистую породу!

Мораль: дуракам везет, а вот колдуньям, даже самым что ни на есть уверенным в себе, связываться с дураками себе дороже. Даже если они и царевичи… на первый взгляд.

из черного проема огромных ворот вышел маленький худой человечек. – Ты меня звал, Ваня? – высоким смешным голосом произнес он.– Ты кто? – опешил царевич.– Так Кощей я. Сам же только что надрывался, драться звал.– А ты и правда бессмертный? – с сомненьем в голосе спросил жених.– Как тебе сказать? – почесал затылок колдун. – Не совсем так. Смерть у меня есть. Только находится она на конце…Царевич, не дослушав, схватился за живот и, задыхаясь от хохота, упал на четвереньки.– Вот так всегда, – обиженно произнес чернокнижник, – никогда не дослушают до конца и начинают смеяться. А вот я, например, никаких поводов для радости не вижу.С этими словами злодей произнес короткое заклинание, и вместо умирающего от веселья царевича появился блеющий козленок.– Запомни, Ваня, – нагнувшись к животному, произнес человечек, – хорошо смеется тот, кто смеется последним. И, разразившись диким хохотом, который никак не подходил к его худосочной наружности, чародей исчез в клубах дыма.

Иван хотел спросить, что он имел в виду, но не успел. Потому что страшные створки зловеще заскрипели и стали медленно отворяться. Серый разбойник куда-то благоразумно исчез, а из черного проема огромных ворот вышел маленький худой человечек.

Негоже тебе обычаи нарушать. Раз уж угораздило тебя сюда попасть, значит, бери меня под белы рученьки и веди под венец. – Да ты что, старая, – опешил несчастный стрелок, – как же я с тобой на людях-то покажусь? Ведь меня засмеют.– Ничего не знаю, – стояла на своем бабка, – традиции есть традиции. К тому же я не такая дура, чтобы от полцарства отказываться.– Да какие полцарства, там и трети не наберется.– Ничего, я не жадная. Давай веди меня с родителями знакомиться.– А ты знаешь, что браки по расчету часто бывают несчастливыми? – привел последний довод царский сын. – Не беда, – стояла на своем Яга, – зато, говорят, они самые долговечные.