Сотню привел с собой Кеншо-авар, да вся и полегла… сотник же у шатра отыскался, порубленный, да и в смерти сабли кривой из рук не выпустивший.
Упал бы, когда б не цепкие руки жены, а та, прижавшись костями, прошипела на ухо: – А на лярв всяких пялиться станешь, глаза выцарапаю.
Бестолочь, – почти нежно произнес Архип Полуэктович. – Ну разве ж можно было рисковать так? А ты, Люци, не смотри… вяжи этого… духа.
И Еська решился. Он кинул камушек в того, кто стоял в трех шагах, ухмыляясь во все зубы. Кинул и крикнул: – Лови!