он… он теперь понимает, как это невыносимо сложно – просто стоять.
Цитаты из книги «Внучка берендеева. Летняя практика»
2 554
Арей понимает. Он не в обиде. Он держит. И выравнивает потоки силы. Очищает Егорову дурную, сквозь себя пропуская. Стабилизирует Еськину, которой не по нраву этаки вольности… с девчонкой вот, даром что и учиться не начала, проблем меньше всего.
Спокойна.
Дышать.
Не забывать о контроле.
Соизмерять силы. Самое сложное. Ему бы в битву, к Фролу Аксютовичу, который застыл с безумною усмешкой, только и шевелятся, что пальцы, один за другим знак выплетая. И с каждого идет волна лютая, чтобы с волной иной встретиться да одна другую проглотить.
Или вот Архип Полуэктович.
Сосредоточен.
И сила его – сила древних гор, нетороплива, но неодолима…
Еськина сила, что ласка в древесных корнях, мелькает, играет, то тут золотом шкурки блеснет, то там, и Егорова от этой близости волнуется…
Чужая сила клокочет. Неподъемная. Упрямая. Егорова – алым клубится, гневом его окрашена, тронута тленом смерти чужой, а вот у девчонки чистая, что вода ключевая, и тянется к Арею, и главное – не вытянуть лишнего, не выжечь ее, такую бестолково-храбрую, дотла.
Книга?
Пусть ее Архип забирает, ему видней, что с нею делать. И решение это далось неожиданно легко, будто отпустили Арея.
Руки сами сплели первый из символов в ряду поддержки.
Они поставили на крыло троих.
Еще пять яиц оказались пустыми, а последнее… последнее стоило ей жизни. Верней, она сама отдала ее легко, как отдавала камням постаревшую шкуру.
Зов.
И танец на алом закате. Песнь той, что была ослепительно прекрасна… погоню и ее клыки, вспоровшие чешую, чтобы оставить метку. Она, Бронзовокрылая, была ревнива, словно истинное пламя.
Гнездо на уступе.
Первое яйцо.
И крик драконий сотрясает небеса.
Мать великая, что же не остановишь ты детей своих?
И вновь пылают города… и выступают из них люди, измененные силой источника, они сами суть магия. И всякое оружие в руках их, таких крохотных, но способных выдержать ярость пламени, становится смертью.
О проекте
О подписке