Цитаты из книги «По волчьему следу»

я не знал, что медведи такие… я их только в зоосаду видел. – Там, наверное, нормальные были. – А этот не нормальный? – Абсолютно. – Как мы? – Это точно

– То, что у тебя мозгов нет, это я знал… но вы-то, шеф! Умный человек! А… – Тихоня протянул руку, которую Бекшеев принял. И с опорой на нее поднялся. С кряхтением, со стоном даже. – А если бы вас сожрали? Мне ж объяснительную пришлось бы писать… – Не волнуйся, – я тоже получила руку. – Если бы сожрали нас, сожрали бы и вас. И никаких тебе объяснительных. – Умеешь ты утешить.

Ложь, что у животных души нет. Есть. Иначе бы ничего не вышло… но она устала. И я разбираю нити. Зверь урчит, и дышит, медленно, натужно. Я вижу, как ребра растягивают грудную клетку, и шкуру тоже, и она, не выдерживая, снова лопается. Больно. Я заберу его боль. И нити… надо распутать их все. Потихоньку… вот так… ворчание становится громче.

Звери… это просто Звери. Они не злые. И не добрые. Они такие же, как те, из кого их создали. Только больше, сильней и выносливей. А еще – беззащитней. Потому что ни одному зверю не устоять перед человеком.

На центральной улице фонари имелись, пусть и горели через одного. Но в желтом их свете дорога казалась зыбкой, как та, которая появляется заклятым осенним днем, открывая путь к заговоренному кладу. Пройди, если хватит духу. Возьми зачарованный горшок, коль верить, что сил хватит. А там… может, и повезет.

– По-настоящему тактичный человек никогда не скажет другому, что этот другой лишен чувства такта.

– Тебе… следовало сказать, что близость дождя будит в твоей душе печаль. Ты ощущаешь, как никогда остро, единение с природой… – Как, как? Погоди. Запомню. А если солнце? – Тогда радость. Или грусть… грусть по любому поводу в моду вошла, насколько знаю. И тонкость чувств. – Это не ко мне. Княгиня Одинцова как-то сказала, что я толстокожая, как… и чувства такта лишена. К слову, её правда. Начисто лишена.

Убить человека не так уж сложно. Я знаю. Пробовала. Убить быстро тоже нетяжко.

так вот, как я говорил, довольно легко можно определить, когда смерть насильственная. Убить человека, чтоб он этого не заметил, не понял, не успел испугаться сложно. А вот страх оставляет отпечаток. Злость еще. Отчаяние. Любая сильная эмоция – почти печать… а когда её нет… когда вот человек во сне отходит. Или болеет и знает, что болен. И напротив порой смерть воспринимают, как облегчение.

быстрая смерть, она разумом воспринимается далеко не сразу. Это как… порезаться чем-то очень острым. Сперва кровь будет, потом боль.