Читать книгу «Оплот добродетели» онлайн полностью📖 — Карины Деминой — MyBook.
image

Глава 7

Шарлотта покосилась на пару, которая представлялась донельзя странной. И если скрюченный в кресле ученый вызывал вполне искреннюю жалость, то огромный его сопровождающий… да от него мурашки по спине бежали. А мурашки, пусть тоже насекомые, но совсем даже не бабочки.

Колени, конечно, подкашивались.

Слегка.

Но не от страсти, а от мысли, что если этот здоровяк вдруг вздумает свернуть Шарлотте шею, то… нет, с чего бы ему? Глупые какие мысли. Он просто… крупный.

Слишком уж крупный.

И в коридоре это как-то не бросалось в глаза, а вот в лифте, когда он один заполнил собой почти всю кабину, стало совсем неуютно.

Да и здесь…

Он определенно возвышался не только над подопечным и Шарлоттой, но и над всеми людьми, кроме, пожалуй, излишне хрупкого и высокого паренька, что отыскал самое затененное место на палубе и в нем скрылся.

Лукас Вайтро.

Полномочный представитель.

Сумеречник. Путешествует в одиночестве, но по обычаю мира женат. Трижды. И дети имеются… хотя, конечно, странно, до того юным он выглядит.

Лотта вздохнула и сделала шаг в сторону. Затем еще один. И еще. Она ведь не обязана повсюду следовать за этой парой, а на палубе людей много.

Очень много.

Куда больше, чем на ежегодном собрании акционеров, и даже больше, чем на балу Белых лилий, который Лотте приходилось посещать, пока она не сообразила переложить эту утомительно почетную обязанность на кузину.

На кузину, которая…

Лотта надеялась, что та все же не совершит глупость, а если и совершит, то не ту, о которой Шарлотте подумалось.

Ну да…

Она обошла странную особу, казавшуюся одетой исключительно в бледное сияние. И группу асерханских туристов, что предпочитали держаться вместе, словно опасаясь потеряться на лайнере.

– И все-таки говорю, рейс неудачный, зря потратились, – это произнесла девушка в струящемся алом платье, по ткани которого пробегали живые искры. – Оглядись только. Никого толкового. В прошлый раз была по крайней мере дюжина кандидатов…

– Не спеши, Самира, – брюнетка в лиловом смотрела поверх бокала. И, встретившись взглядом с Лоттой, скривилась, будто увидела что-то до крайности неприятное. – Мы еще не отошли даже…

– Что изменится, если отойдем? – блондинка в бюрюзовом тряхнула копной заплетенных в косицы волос. – Тоска…

– А я говорила, что надо брать список пассажиров, – вновь отозвалась та, что в алом.

Говорили они тихо, но бабушка уверяла, будто тонкий слух Шарлотты – это, пожалуй, единственное проявление в ней благородной крови Эрхардов.

– …А ты денег пожалела…

– Почти две тысячи! – возмутилась брюнетка.

Не так и много. Шарлотта заплатила больше полутора миллионов. За акции. И за корабль, на котором, как выяснилось, кто-то приторговывал информацией.

Плохо.

Очень-очень плохо.

Конфиденциальность – тоже товар.

Лотта мысленно сделала заметку. Инспекцию кадров придется все-таки проводить. А ведь служат давно, экипаж сработавшийся.

Она двинулась дальше, поскольку все три девицы замолчали и уперлись в нее взглядами. И почему-то подумалось, что это отнюдь не от восхищения.

Лотта двигалась вдоль экранов, на которых солнце отступало, сменяясь видами угольно-черной бездны, которую слегка разбавляло сияние звезд. Верхний свет приглушили, и под ногами вспыхнули те же экраны, впуская космос внутрь.

Кто-то ахнул.

Кто-то пискнул. И надо сказать, что задумка была хороша. Звездное небо окружало Шарлотту. Оно было столь огромным и подавляющим, что на доли секунды Лотта ощутила себя ничтожной песчинкой.

Бездна разверзлась под ногами.

И раскрылась над головой.

Бездна забрала всех, потому как на фоне ее прочие люди тоже казались чем-то незначительным. И наедине с собой Лотта с удивлением поняла, что мир удивителен.

Меж тем стихла едва ощутимая дрожь.

И тягачи отошли от лайнера.

Собственные маневровые двигатели тоже замолчали. Едва слышный вздох прокатился по кораблю. И возникло вдруг до крайности неприятное ощущение грядущей катастрофы. Оно заставило Лотту отступить. И врезаться в кого-то.

– Простите, – сказала она человеку, подхватившему ее. – Я… просто… в первый раз, вот.

– И я, – ответили ей из темноты.

Мужчина.

Голос мягкий и приятный…

…Это была случайная встреча… допустим, в небоскребе… или на станции… точно, лучше на перевалочной станции, где произошла авария. Отключились энергосистемы… не все, но многие. И она решила, что умрет. И он тоже решил.

Вдвоем.

Запертые. Отделенные ото всех. Не знающие, что скоро завал разберут. Они отдались страху и страсти, что поглотила их с головой. А потом завал разобрали.

Их спасли.

И каждый отправился своим путем.

Лотта тихонечко шмыгнула носом. Пусть она узнает, что беременна и решит сохранить ребенка. А он… что-нибудь с ним произойдет. И спустя много лет они встретятся вновь.

– Вы дрожите, – сказали ей из темноты. – Не стоит бояться. Меня уверили, что лайнер защищен…

– Система «Саффорт», – механически отозвалась Лотта, – одна из лучших на сегодняшний день. Просто так… неожиданно. И красиво. Правда?

– Правда…

От девушки не пахло благовониями. И это, пожалуй, заставляло Данияра принюхиваться все интенсивней. Он даже, пользуясь положением, наклонился к ее волосам, убеждаясь, что нет, благовониями не пахнет и от них.

Мягкие.

И легкие.

И сама она, случайно попавшая в руки, кажется на удивление хрупкой, крохотной… хорошо, что темно. В темноте позволено куда больше, нежели когда светло.

Можно стоять.

Смотреть на звезды, которые все время были над головой, а теперь вот взяли и поглотили Данияра, заставив его усомниться в собственном величии. Звезды оказались ближе, чем он предполагал. И – проклятье! – это было… волшебно.

Он в первое мгновение забыл, как дышать, словно вдруг оказался и вправду один, чего никогда прежде не случалось. И пришел в полный восторг от своего одиночества. Правда, потом услышал знакомое сопение слева.

И справа.

И спеша спрятаться от одару, пусть любимых, но не настолько, чтобы разделить с ними нынешнее чудо, Данияр шагнул вперед. И врезался в эту вот девушку.

– Как вас зовут? – спросил он отчего-то шепотом.

– Шарлотта. Можно, Лотта. А вы?

– Данияр, – он вовремя прикусил язык, готовый выплеснуть все многоцветье титулов. – Можно просто Дан.

Здесь.

Можно.

Определенно можно.

– Чем вы занимаетесь? – последовал новый вопрос.

– Всем понемногу. А вы?

– Книги пишу. Про любовь.

– Про любовь я пока не читал, – признался Данияр. В темноте легко было говорить, пусть и о книгах. – Мне больше про войну нравится.

– Победоносную?

– Конечно. Какой смысл читать про войну, если она не привела к победе?

– Чтобы научиться на ошибках? – предположила девушка, от которой все-таки пахло, пусть и не благовониями.

Что-то нежное, цветочное.

Или фрукты?

Нет, не фрукты. Так пахнет весенний ветер, что приходит с моря и заставляет отступать тяжелую зимнюю духоту, заодно уж пробуждая странные желания, непозволительные для диктатора.

…О собственном корабле, чтобы всенепременно с парусами, которые будут взмывать подобно крыльям.

…О темной воде и лунной дорожке.

…О сокровищах моря и дальних земель. О том, что на самом деле мир вовсе не так уж прост и знаком, что где-то там, за краем, есть еще неизведанное.

Данияр легонько вздохнул.

А тьма вокруг отступила. Ее прорезали сотни крохотных огней, которые закружились в танце. Они сплетались сложными узорами, рисуя одну удивительную картину за другой. И люди, застывшие на палубе, становились частью этих полотен.

Не самой привлекательной, но все же.

– Надо же, – девушка, которая проступила тенью средь теней, подняла руку, и на ладонь ее опустились искры, и сама ладонь вспыхнула, а следом загорелось и тонкое запястье, и вся рука до локтя. – Я только слышала о нирасских медузах… крошечные существа…

Искры облепили ее лицо, запутались в волосах, и девушка сияла. Так, должно быть, могла выглядеть древняя богиня, одна из тех, которым поклонялись пустынники.

И видят боги, правы были.

– …Срок активного существования – около пятнадцати минут. Этого хватает, чтобы спариться и выпустить споры, которые на Нирассе разносятся ветрами. А ветра там постоянно…

Девушка поднесла ладонь к губам и подула. Искры взлетели и заплясали, закружились, то ли играя, то ли возмущаясь.

– Они могут годами парить над поверхностью планеты, не касаясь песка, дожидаясь мгновения, когда бури утихнут. И лишь тогда, попав в зону затишья, споры начинают стремительно развиваться. Они обладают удивительной способностью поглощать органику в любом ее виде.

Искры медленно угасали.

– Затем следует взрывной рост колонии и отпочковывание ее летающих форм, которые вступают в контакт, чтобы обменяться генетическим материалом.

– Когда я этого не знал, было как-то более… романтично.

– Думаете? – девушка стряхнула искры и вытерла ладонь о штаны. – Разве чудо перестает быть чудом, оттого что вы понимаете, как оно устроено?

– Перестает, – уверенно ответил Данияр. – Чудо именно потому чудо, что необъяснимо, неподвластно разуму. Оно воздействует на чувства, оно дает эмоции…

Лотта склонила голову набок. Искры гасли в ее волосах, а лицо, лишенное света, становилось обычным. Миленьким, но не более того.

Жаль.

Разочарование было столь острым, что Данияр не сдержал вздоха.

– В темноте интересней, правда? – Шарлотта убрала руки за спину и отстранилась, что стало еще более обидно. – Можно представить собственное чудо. Или, скажем, идеал.

– Наверное.

Признаться, Данияр несколько растерялся.

И оглянулся, и вспомнил, что здесь он почти один, ни охраны, ни советников, ни слуг, готовых подать напитки ли, угощение, нужную книгу или еще что-то, способное произвести впечатление на женщину. Конкретно эта женщина, изрядно потеряв былое очарование, теперь стояла и разглядывала Данияра с весьма откровенным интересом. И вот чувствовалось, что не ускользнуло от нее ни появившаяся за последний год одутловатость, ни второй подбородок, который, по словам наложниц, наметился едва-едва и вовсе Данияра не портил, ни проклятый живот. Его диктатор старательно втягивал, но вдруг оказалось, что живот втягиваться категорически не желал. Наоборот, он, словно издеваясь, вываливался над ремнем, натягивая тонкую рубашку.

Отвратительно.

– А вы женаты? – поинтересовалась Шарлотта, приставив пальчик к губе.

– Нет, – честно ответил Данияр Седьмой, потомственный диктатор.

– Это хорошо…

– А вам муж нужен?

– Не то чтобы нужен… – рассеянно заметила Шарлотта, смахнув с волос последние искры. Освещение меж тем вернулось в норму, и Данияр, осмотревшись, с неудовольствием отметил, что гарем его несколько разбрелся.

Вот Заххара щебечет с каким-то тощим типом, похожим на больного богомола, а Некко нашла полную его противоположность – светловолосого толстяка, несколько растерявшегося от этакого внимания… А ведь обещали вести себя прилично.

Данияр нахмурился.

И обернулся к девице, которая оказалась невысокой, какой-то на удивление аккуратненькой, будто одна из ашшехских статуэток. Тоже в них на первый взгляд ничего-то особенного нет, а вот возьмешь такую в руки и уже сил не найдешь расстаться.

Волосы рыжие, яркие, что пустыня на закате.

Кожа бледна, но все одно покрыта веснушками, и смотрится это весьма мило. Глаза теплые. Губы пухлые. Такие целовать приятно. И Данияр поцеловал бы, будь она из его мира, но с местными женщинами следовало держать себя в руках.

А то мало ли…

Помнится, дядюшка вот так поцеловал одну, особо понравившуюся, так потом едва война не началась, жениться пришлось, нарушая обычай. Правда, сейчас дядюшка всем врет, что безумно счастлив, и ему верят. Или делают вид, что верят? Но гарем он распустил.

Сказал, что одна жена дешевле обходится.

– Что-то не так? – поинтересовалась Шарлотта.

– Что? А, нет… задумался немного.

– Над чем?

– Над книгами, – взгляд Данияра зацепился за стайку весьма симпатичных особ, способных украсить любой гарем. Вот с ними определенно стоило познакомиться поближе. Вид у девиц был весьма характерный, и намерения их читались легко, а потому сами они опасности не представляли.

А рыженькая…

Нет, с такими связываться себе дороже… этак точно окажешься женатым и без гарема. Почему-то последняя мысль нисколько не огорчила.

1
...
...
13