Цитаты из книги «Хозяйка Серых земель. Люди и нелюди»

Если ты все сделал правильно, это еще не значит, что у тебя все будет хорошо.

Угрызения совести – не лучшая причина для замужества.

Ныне гость подрастерял прыти, лежал на полу, прикрытый дорогим сердцу панны покрывалом. А под голову его заботливо сунули подушечку. – Это… – От возмущения у панны Арцумейко горло перехватило. – Это… что такое? – Жених, – скромно потупилась Эржбета, надеясь, что воспитание не позволит квартирной хозяйке жениха упомянутого щупать на предмет его жизнеспособности. – Чей? – Мой. Родители прислали… Панна Арцумейко растерялась. С одной стороны, происходившее в комнатах жилички явно было недозволительно, если не сказать – возмутительно. С другой… наличие жениха кардинально меняло ситуацию. Жених – это не просто так… это очень и очень серьезно для женщины. – А… чего он на полу лежит? – Сомлел. – Эржбета наклонилась и поправила покрывало. – От радости… он мне предложение сделал, а я согласилась…

Брак был заключен прямо на станции. Невесте вручили букет сухого ковыля. Жениху – кольцо, любезно проданное станционным смотрителем за десяток злотней. Несколько смущала фляга, с которой жених не сводил жадного, можно сказать, влюбленного взгляда. Хотя, может, и не с фляги, но с пышной невестиной груди… Как бы там ни было, проснулся некромант с жутким похмельем. А хуже того, женатым.

– Нюся, я весь твой! Давай жениться… И попытался воплотить благородное это намерение в жизнь. Процесс женитьбы в нынешнем сознании князя был тесно связан с иным процессом, который должен был бы привести к продолжению древнего рода, однако порыв сей душевно-телесный был остановлен Нюсей. – Сначала в храм, – сказала она строго.

Как хороши, как свежи были розги

вещи и менять адрес… город… может, податься в Подкозельск… или же

представь, Дуся в кружевах и тюлях и рядышком ты этакою харей отсверкиваешь…

Женщине незамужней, – сказала она, на миг позабыв и про книжку, и про упырей, – надлежит питаться одною росиночкой, аки птичка Ирженина… Правда, потом вспомнила про голубей, тварей довольно-таки прожорливых, и вновь обратилась к Сигизмундусу:

Не каждому, кто вышел в люди, удается остаться человеком.