Цитаты из книги «Хельмова дюжина красавиц. Ненаследный князь»

знала, что пришла в этот мир не просто так, но за-ради судьбы исключительной.

пребывала в той счастливой уверенности, что жизнь ее непременно сложится самым расчудесным образом.

Однажды, в погожую летнюю пору, корова нагадила подле забору… Модеста Архиповна поспешно подняла граненый стакан с медом, притом хитро рукой заслоняясь, осы притихли, а Гражина Бернатовна захлопала, всем видом своим сына поддерживая. И опять в Евдокию вперилась. Надобно что-то сказать… Аполлон вон ждет, ковыряет пальчиком скатерть, смущение изображая. – Жизненно, – оценила Евдокия.

И стихов не читать? – Аполлон насупился. Все ж таки не часто ему доводилось встретить благодарного слушателя. Все больше на жизненном пути, каковой сам Аполлон полагал нелегким, щедро пересыпанным терниями и совсем реденько – звездами, попадались слушатели неблагодарные, норовившие сбежать от высокого слова. А то и вовсе отвечавшие словом низким, можно сказать, матерным.

Люди бывают разные, как и свечи: одни для света и тепла… а другие – в задницу! Заключение,

Полковой ведьмак, глянувший на хвост искоса, лишь поинтересовался: – Оборотень? – Метаморф. – В казармах на луну не выть, в казенной одежде не обращаться. – Ведьмак извлек из-под полы серебряное перо. – Попортишь – из жалованья вычтут…

Она… – Он всхлипнул, неловко поднимаясь, на штанах остались травяные пятна, а за рубаху зацепились листья и паутина. – Она меня домагивается! – Что? Аполлон перебрался на лавку и, зардевшись, повторил: – Она меня домагивается! Совратить хочет. – А ты? – А я боюся! – Чего? – А вдруг… вдруг она меня совратит и бросит? – Аполлон всхлипнул и, достав из кармана штанов платок с теми же петушками, вышитыми красной нитью, шумно высморкался. – А я невинный… остануся опозоренным… и все пальцами показывать станут. Мне маменька говорила… – Что она тебе говорила? – Чтоб берегся развратных женщин. Оне коварныя.

Во-первых, не вешалась она, а споткнулась, пускай и на ровном месте. Дурно девочке стало, а Себастьянушка возьми и подхвати ее, сомлевшую, на руки… сразу видно, что князь – человек в высшей степени обходительный. А во-вторых, время нынче такое – вовремя не повиснешь на нужной шее, так всю оставшуюся жизнь и будешь пешком ходить.

А ведь хватились-то не сразу… у матушки дела сердечные, то бишь сердце пошаливало, лечения требовало, оттого и отбыла разлюбезная княгиня на родину в компании семейного доктора. Князь же, видать, от расстройства и волнения за супругу увлекся молодой актриской…

и еще, чтобы какой-нибудь профессор, лучше, если не наш, напишет, что будто бы наш фаянс особый, от него здоровья прибавляется… – Через задницу? – Модеста Архиповна присела. – А хоть бы и через задницу. Многие только ею и живут, сами ведь говорили.