На улице меня застала жара, и я снова заколебалась. Для пробежки было слишком жарко, но я не знала, когда снова смогу себя заставить, поэтому решила не отступать.

Я направилась в ближайший парк и успела вспотеть, хотя бегать еще не начинала. Я собрала волю в кулак, надела наушники и включила регги, потому что под Боба Марли отлично бегалось. Все знают, что надо начинать медленно и постепенно наращивать скорость, что я и сделала. «Освободись от ментального рабства, никто кроме тебя не сделает твой разум свободным», – я тихонько подпевала «Песне об искуплении» и медленно бежала, стараясь не сбить дыхание.

Я бежала трусцой по узкой гравийной дорожке, петлявшей по парку. На мой взгляд, людей в парке было больше чем достаточно, и я радовалась, что хорошая погода не привлекла еще больше народа. Я попыталась отключиться от всего вокруг и сосредоточиться на своих ногах. «Делай вид, что умеешь, пока не научишься!» – это был мой девиз, но произнести его было легче, чем следовать ему. Вскоре я почувствовала себя так, будто оставила позади половину марафонской дистанции, а часы при этом показывали, что я бегу всего семь минут.

Я сжала зубы и сосредоточилась на том, чтобы ставить одну ногу впереди другой, ведь я не могла себе позволить сдаться так быстро. Я бежала, уставившись в землю и пытаясь побороть внутреннюю ленивую скотину, которой я была намерена показать, кто тут главный!

Но у ленивой скотины оказался припрятан туз в рукаве – вскоре у меня заболели ноги. Я мысленно выругалась. Когда я подняла голову, чтобы посмотреть, сколько осталось до цели, меня чуть не хватил удар. Передо мной спиной вперед расслабленно бежал обладатель бирюзовых глаз. Не может быть! Почему это всегда происходит со мной?

Элиас что-то говорил, но у меня в наушниках играла музыка, и я не слышала ни слова. В беззвучном режиме он нравился мне гораздо больше.

Я продолжила бежать, игнорируя его попытки со мной заговорить и жесты, которыми он показывал, что я должна снять наушники. Но когда он протянул руку, пытаясь стащить с меня наушники за шнур, я оттолкнула его и сняла их сама.

– Как тесен мир! – улыбался Элиас.

– Ужасно тесен, – прохрипела я. – В любом случае, всего хорошего. – С этими словами я свернула на другую дорожку.

– Эй, подожди! – воскликнул он, практически наступая мне на пятки.

– Чего тебе надо? – мне в самом деле не хватало воздуха. Может, и правда лучше остановиться?

– Не люблю бегать один, – ответил он, улыбаясь и продолжая бежать рядом со мной с таким видом, как будто просто прогуливался. Не могу передать, как это меня взбесило.

– Ты не любишь один бегать, ты не любишь один спать, а я-то тут при чем? – прохрипела я и попыталась бежать дальше, пока Элиас веселился в ответ.

– Такая маленькая, а такая язва, – сказал он самодовольно.

Зачем я вообще с ним разговариваю? Я буду его просто игнорировать! Я попыталась отключиться от болтовни Элиаса и сосредоточиться на ногах, которые уже молили о пощаде. Левой, правой, левой, правой…

Но через несколько минут моя мантра перестала работать. Я окончательно выдохлась. Элиас задал слишком быстрый темп. У меня закружилась голова, и я ощутила странное жжение в горле. Но я решила, что не опозорюсь, а если опозорюсь, то уж точно не перед ним! Я продолжила бежать, но каждый шаг давался мне все тяжелее.

– Слушай, ты как себя чувствуешь? – спросил он вдруг.

– Все нормально, – пробормотала я и продолжила бежать.

– Ты покраснела, может, передохнешь? – сказал он.

Наглый, высокомерный козел, не собираюсь я делать тебе одолжений!

– Не нужно, – хрипло ответила я.

– Точно?

– Да… и отвали от меня, в конце концов!

Я продолжила бежать.

* * *

– Эмили?

Кто-то звал меня по имени.

– Эмили!

Я медленно открыла глаза и тут же почувствовала жуткую, пульсирующую головную боль. Где я? Схватившись за лоб, я поморгала, пытаясь разогнать туман перед глазами. Сначала я увидела что-то огромное и синее. Я поняла, что это небо, только когда в глазах прояснилось достаточно, чтобы я смогла опознать еще и деревья.

Что со мной случилось? Почему у меня все болит? Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, что же со мной произошло. О нет… Я же…

– Тебе уже лучше? – я снова услышала тот же голос.

Я с трудом повернула голову, и мои худшие опасения подтвердились – надо мной стоял Элиас, который держал мои ноги приподнятыми и смотрел на меня с тревогой.

Нет, не может быть! Почему нельзя перемотать жизнь назад? Мне хотелось провалиться сквозь землю. Я опозорилась, свалившись в обморок на пробежке, и Элиас Шварц при этом присутствовал.

Я застонала и спрятала лицо в ладонях, пытаясь стать невидимкой или умереть. Но мои желания никогда не сбывались, не сбылись они и в этот раз. Элиас опер мои ноги о ствол дерева. Может быть, теперь он просто уйдет? Но вместо этого он присел рядом со мной и взял за руку, чтобы пощупать пульс.

– Не переживай, Эмили, – подмигнул он. – Все не так плохо.

Легко ему говорить, это не он, как дурак, валялся на земле.

– У тебя был небольшой тепловой удар. Если человек не привык заниматься спортом на такой жаре, он легко может случиться. Тебе нужен сахар, и еще нужно восполнить потерю жидкости, так что я сейчас принесу колу, и тебе сразу станет легче, – сказал он.

Я отвернулась и что-то невнятно пробормотала.

– Ты ведь останешься лежать?

Он что, шутит? Куда я денусь, пробегусь по магазинам? И, хотя мне хотелось вскочить и побежать, куда глаза глядят, я совершенно точно была не в состоянии этого сделать.

– Хорошо, – сказал он. – Я скоро вернусь.

Господи, почему такое вечно случается именно со мной? Да еще и на глазах Элиаса. Он будет напоминать мне об этом случае до конца жизни. Я страдала и проклинала судьбу до тех пор, пока Элиас не вернулся с бутылкой колы и не присел рядом на траву.

– Ты сможешь подняться?

Легче сказать, чем сделать, кретин.

Я перевернулась и оперлась на руки, стараясь не думать о том, что именно Элиас помогал мне улечься. Я села. Голова ужасно кружилась, и, казалось, готова расколоться от боли. Я взяла бутылку колы и начала медленно пить.

– Тебе сейчас станет лучше, вот увидишь, – сказал Элиас.

Обычно я не верила ни одному его слову, но сейчас он оказался прав. Я не успела даже допить колу, когда почувствовала, что прихожу в себя. Я все еще чувствовала себя слабой, но минут через пятнадцать уже попыталась подняться.

– Эй, что это ты делаешь? – спросил Элиас, наблюдая за моими попытками. Очевидно, он не считал это удачной идеей.

– Мне уже лучше, я побегу домой, – ответила я, поднимаясь на коленки и пытаясь не потерять равновесие.

– Давай помогу, – сказал Элиас, поднимаясь вместе со мной.

– Все нормально, – отмахнулась я и тут же потеряла равновесие.

– Я вижу… – сказал он, подняв брови. Больше ничего не сказав и не спросив разрешения, он поддержал меня. Я понимала, что если начну вырываться, то буду выглядеть полной дурой, поэтому, стиснув зубы, позволила ему это. Я ужасно злилась сама на себя. Как мне вообще пришла в голову мысль пойти на пробежку?

– Моя машина припаркована там, – махнул он рукой в том направлении, куда мы шли. – Будет лучше, если я отвезу тебя домой.

Он собрался везти меня на своей машине? Я задумалась, хочу ли я проехаться на машине моей мечты, если мне придется сидеть в ней рядом с Элиасом.

Я молча пошла за ним, стараясь опираться на него как можно меньше. Из-за этого мы двигались очень медленно, но лучше так, чем повиснуть на нем.

– А давай я тебя понесу? – снова предложил он, когда мы преодолели полпути.

– Мечтай дальше. Ты и так беззастенчиво пользуешься ситуацией.

– Поверь мне, – рассмеялся он, – если бы я хотел воспользоваться ситуацией, то первым делом заткнул бы тебе рот кляпом.

– А тебя никто не заставляет со мной разговаривать, – ответила я, и больше мы не сказали друг другу ни слова до самой машины. Я невольно остановилась перед ней, чтобы насладиться зрелищем черного «Мустанга».

– Тебе нравится моя машина? – спросил Элиас.

– Я ее обожаю, – ответила я. – Есть одна проблема – она твоя.

Он снова рассмеялся, а я разозлилась. Сколько бы я ему ни грубила, его это только веселило. Почему он ничего не принимает на свой счет?

Элиас достал из кармана ключ от машины и поболтал у меня перед носом.

– Хочешь сесть за руль?

Я смотрела на него во все глаза. Он правда только что предложил мне повести его машину?

– Серьезно? – спросила я, с трудом удерживаясь от того, чтобы запрыгать от радости, хотя я была совсем не в форме для того, чтобы сесть за руль.

Но Элиас набрал воздуха и захохотал, а моя радость улетучилась, как песчинка, унесенная ветром.

– Забудь, золотце, – сказал он. – Я никого не пускаю за руль.

У меня отвисла челюсть. Я его когда-нибудь убью, богом клянусь! Однажды он зайдет слишком далеко, и я его прикончу. Он придержал дверь, продолжая ухмыляться, и я села в машину.

Я осмотрелась, и моя злость прошла. Я даже не представляла, насколько мне понравится впервые оказаться внутри машины моей мечты. Я глубоко вдохнула и улыбнулась: она божественно пахла. Даже присутствие Элиаса не могло испортить мне настроение, а это уже о чем-то говорит.

– Ты должна много пить, – сказал он и протянул мне бутылку с колой.

Я кивнула и взяла бутылку, на минутку даже забыв свое унизительное падение. Я с нетерпением ждала, когда мы наконец тронемся с места. Когда Элиас завел машину, мотор взревел, и я почувствовала себя немного пьяной. Сиденье подо мной вибрировало, и мне это нравилось!

Но моя эйфория слегка уменьшилась, потому что Элиас водил так, как будто собирался участвовать в гонках. Он явно ничего не слышал про ограничение скорости, и действительно, зачем аккуратно поворачивать, если можно просто срезать путь?! Но я почему-то совсем не боялась. Несмотря на свой безумный стиль вождения, Элиас казался абсолютно уверенным в своих силах, и я тоже чувствовала себя уверенно.

Мы ехали так быстро, что уже через несколько минут оказались на месте. Эти несколько минут я наслаждалась каждой секундой.

Мы вышли из машины, и Элиас настоял на том, что отведет меня наверх, хотя мне этого совсем не хотелось. Но он не обратил внимания на мои слова и пошел за мной, почти наступая на пятки. И хотя мне было уже гораздо лучше, в основном благодаря поездке на «Мустанге», я все еще не очень твердо держалась на ногах. Но все равно, когда Элиас пытался меня подхватить, я отпихивала его в сторону.

Наконец мы добрались до моей комнаты, и Ева была очень удивлена, когда увидела, кто пришел со мной. Она была настолько растеряна, что даже не заметила, в каком я была состоянии.

– Привет, – выдохнула она, накручивая на палец длинную черную прядь. – Меня зовут Ева, а тебя?

Я закатила глаза, повернулась спиной к ним обоим и рухнула на кровать, как мешок с картошкой.

– Я Элиас, – сказал он и протянул ей руку. – Приятно познакомиться, Ева.

– Взаимно, – промурлыкала она.

Он очаровательно улыбнулся, а в глазах отразилось его обычное самодовольство. Элиас снова обратил внимание на меня и даже шагнул к моей кровати.

– Тебе надо еще что-нибудь, Эмили?

– Да, тишина и покой, – огрызнулась я.

– А как насчет: «Спасибо, Элиас, ты спас мне жизнь. Как я могу тебя отблагодарить?» – сказал он, подняв брови.

Я нахмурилась и закусила губу. Мне ужасно не хотелось это признавать, но он был прав, Я вела себя ужасно неблагодарно, и это было совсем на меня не похоже.

– Спасибо, Элиас, – выдавила я сквозь зубы, стараясь не показать, чего мне стоило произнести два этих слова.

В ответ я получила ослепительную улыбку. Когда уже этот Хассельхофф^[2] заберет свой спасательный круг и отстанет от меня?

– Всегда пожалуйста, – сказал он. – Ну, что, завтра в то же время на том же месте?

– Очень смешно, – буркнула я, чувствуя себя полной дурой.

– Эмили, что с тобой случилось? – вмешалась в разговор Ева, у которой на лице было написано, что она не верит своим глазам, ведь ко мне пришел парень!

– Она немного переусердствовала на пробежке.

– На пробежке? – переспросила Ева и округлила глаза.

– Да, – самодовольно ответил Элиас. – Ей хотелось произвести на меня впечатление.

Я бросила на него злобный взгляд, мне захотелось стукнуть его чем-то тяжелым. Он нес чепуху еще минут десять, пока наконец не ушел. Как только за ним захлопнулась дверь, Ева тут же плюхнулась на мою кровать.

– Это Элиас? – спросила она, широко раскрыв глаза.

– Да, а что? – сказала я, пожав плечами.

– Тот самый Элиас, который к тебе постоянно пристает?

– Да, именно, – ответила я, изобразив отвращение, и закуталась в покрывало.

– Почему ты никогда не говорила, что он красавчик?

– А какая разница? – спросила я со вздохом.

Когда Ева наконец оставит меня в покое? Мне хотелось спать.

– Теперь, когда я знаю, как он выглядит, разница есть!

– Ева, ты ведь знаешь, что характер важнее внешности, – ответила я, прикрыла глаза и зевнула.

– Он произвел на меня хорошее впечатление, – сказала Ева, которая попалась на его удочку, как большинство девушек.

– Знаешь, как говорят: самый дружелюбный – всегда тот, кто хочет затащить тебя в постель?

Она сначала кивнула и только потом поняла, с чем соглашается. Я успела подумать: «Что за кошмарный день», – и провалилась в сон.