Отзывы на книги автора «Карин Жибель»

Первая книга Карин Жибель была прочитана, наверное, прошлым летом. После этого я надолго отложила романы автора, так как не сочла их особо интересными. Помню, что это был средненький триллер, с предсказуемым сюжетом, неадекватной главной героиней и плохо написанным текстом. Решила я дать второй шанс госпоже Карин и прочитать «Искупление кровью».

Ох, где же была моя голова в тот момент, когда я решила это сделать? Во-первых – безумный объем, 1900 электронных страниц, это просто кирпич! Во-вторых – божечки, во время чтения этой книги мне тоже хотелось постоянно зарыдать или устроить истерику, как постоянно делала главная героиня.

Сюжет: да просто девушка, двадцати лет, зовут Марианна, сидит в тюряге. Собственно, об этом большая часть книги. Вытворяет, что хочет – устраивает истерику – подвергается наказанию – впадает в состояние «я милая невинная овечка и пушистая кошечка», а потом все заново. У меня периодически появлялось ощущение, что я читаю какую-то семейно-тюремную сагу. Одно и то же, одно и то же, как поет Катя IOWA.

Раздражающая главная героиня – центральный персонаж романа. Думается мне, что автор всегда мечтала писать токсичные любовные романы, но вот незадача, она же работает в жанре «Триллер»! А давай замаскируем токсичные отношения под жесткач! Редактор дал добро и погнали. Вы испытаете весь спектр чувств – от ненависти, до сериального восхищения. О, я нашла этот термин! Бразильское мыло, только на фоне тюремных стен, карцера, вертухаев, кровищи, наказаний и насилия.

В конце автор вдруг вспомнила, что надо бы добавить триллера и преступлений. Хоть чуточку. Даже небольшой сюжетный поворотик воткнула. Но это уже не изменило общего впечатления, увы. Слишком слабо.

Итого: тюремная лирика про неадекватную истеричку, полигамного мужика (которого, конечно же, выставили ангелочком), и про фантастическую устойчивость человеческого тела к пыткам и избиению. Да-да, главная героиня аки твой Робокоп. Сносит все удары дубинкой, раны заживают как на собаке, почки всегда целы, здоровье как у слона…

И вы не поверите, я решила дочитать все книги автора, но черт, как же зря …. как же зря!

Невероятный разброс эмоций от омерзения и рвущей на части обиды за несправедливость до предвкушения счастья (с ноткой злорадства по отношению к антагонистам) и правящей бал надежды. Люблю этого автора именно за сильные по эмоциональной составляющей произведения, за соскобы с грязной души больного общества с крошечной щепоткой тех, на кого можно положиться, этаких атлантов, держащих на плечах все тяготы.

Почти до последнего хотела поставить максимальную оценку, но за удар по читательской радости в конце, за то, что здесь валят как в Игре Престолов и ты боишься появления симпатичных персонажей, так как чувствуешь, что их ждёт, всё-таки оценила лишь на твёрдую четверку, но даже без плюса. Столько страданий и такая жестокая реалистичность, что хочешь выпрашивать у автора ненавистную в других произведениях ваниль.

Читается очень легко. Вызывает много мыслей, ведь всё это — слепок с той Франции, которой нет в туристических буклетах, а рабство может быть и внутренним, когда какая-то страсть или жажда чего-то завладевают человеком без внешних оков. Чем-то даже напоминает Гюгю, где много сильных эмоций и страданий с перерывами на воспоминания из прошлого и робкие намёки на возможное счастье и здесь я имею ввиду не стиль, а некую сюжетную обречённость, но не когда "На дне", а когда пересекаются два движения "на дно" и "со дна" и порождается мощный конфликт, ну а по испорченности некоторых действующих лиц и вовсе тяжело провести аналогии с классикой.

Это уже вторая книга этого автора, прочитанная мной. Если бы я встретила эту женщину, я бы держалась от нее подальше, честно говоря) Я люблю почитать триллеры про кровь-кишки, и даже всякую чернуху иногда тоже люблю. Но ее книги - это нечто совершенно другое. Это написанные максимально примитивным языком фанфики, смакующие издевательства над людьми. Причем автор пытается придать им серьезность - в данном случае указывает, что книга написана на основании реальных историй женщин, попавших в рабство, и в послесловии говорит о том, что вот она такую важную современную проблему подняла. Но я не вижу тут поднятия проблемы. Я вижу, как восьмилетнюю девочку продал ее отец, а потом она жила на лоджии, в постирочной или в шкафу, ходила в туалет в ведро, работала круглые сутки, ничего не ела, ее насиловали, прижигали утюгом, били и резали всеми возможными предметами многочисленные хозяева и их дети. Тем не менее она сама научилась читать и цитирует латинские изречения... Еще у нее откуда-то снобистские мысли проскакивают о том, как это люди могут не читать книги, и о том, что кто-то там недалекий и недостойный ее интеллектуального общества.

Все мучения и страдания описаны максимально подробно, автор словно тащится от этого. Все люди в книге - отмороженные психопаты, потому что мучить Таму - главная цель их жизни. При этом я не очень поняла, каким образом Изра, который отобрал Таму у своей матери, чем породил явный стокгольмский синдром, внезапно превратился в положительного героя, и в итоге у них с Тамой любовная любовь. Он ее бил и пользовался тем, что ей некуда деться, алё. А как он в конце пришел в клуб и думал, что все люди вокруг - быдло - меня конкретно повеселило. А он интеллигент, ага. И почему Габриэль - тоже положительный персонаж. Он убивал людей только за то, что они не рискнули спасти его дочь. Это нормально, да? Вообще история Габриэля тут вообще ни к месту, не очень понятно, зачем ее автор решила придумать. Для этой псевдоглубины про то, что месть - тоже рабство? Ну окей... Вроде как старушка - действительно положительная, но она тоже странненькая. Ты видишь ребенка, которого принуждают к труду, морят голодом и избивают, и всё, что ты делаешь - печешь ей торт, разрешаешь мыться в душе и вяжешь жилетку... Офигенная помощь. Ну да ладно, старушка уже при смерти была, возможно, у нее не было сил и возможности с чем-то бороться.

Примерно на 20% книги ты уже настолько устаешь читать про описываемую жестокость, что остальное уже совершенно не трогает. В общем, больная какая-то книга.