Цитаты из книг автора «Карин Бойе»

он наступит. Может быть, когда мы поглотим соседнее государство или оно поглотит нас? Будут ли тогда пути от сердца к сердцу возникать так же легко, как они возникают между городами и районами? Только бы это время скорее пришло. Пусть пришло бы со всеми своими ужасами. Или тогда уже ничто не поможет? Потому что броневик станет таким мощным, что не захочет из божества превращаться в простое орудие. И захочет ли когда-нибудь божество, самое мертвое из всех богов, добровольно отказаться от своей власти? Мне бы хотелось верить, что в человеке таятся зеленые глубины, океан нетронутых созидательных сил, которые могут поглощать остатки мертвечины, могут исцелять и творить… Но я не видел их. Я знаю только, что из рук больных родителей и больных учителей выходят еще более хилые дети, и в конце концов болезнь становится нормой, а здоровье – уродством. Одинокие производят на свет еще более одиноких, запуганные – еще более напуганных…

Разве не удивительно, что все на свете, даже правда, теряет свою ценность, как только становится принудительным?

А ведь правда могла бы стать тем мостом, что связывает человека с человеком, но только пока она добровольна, пока она дается и принимается как дар.

Он говорил тогда о том, что в молчании заключено нечто пугающее, и тот, кто молчит, чувствует себя до ужаса беззащитным. Только теперь я понял его.

Как это может быть, что человек ищет того, чего не существует? Как это может быть, что человек чувствует себя смертельно больным, хотя на деле он здоров и все идет как полагается…

Одно только я знаю твердо – я хотела бы убить тебя. Если бы только я была уверена, что это никогда не откроется, я бы тебя убила.

Если ты ударишь сильно и вовремя, то, может быть, сам спасешься. Есть старая легенда о фехтовальщике, который был настолько искусен, что выходил сухим из-под дождя: он так быстро размахивал шпагой, что ни одна капля не успевала упасть на него. Вот так же нужно уметь фехтовать и нам, живущим в эпоху великого страха.

Страдающий в фильме герой должен добиться наглядного результата – его гибель должна спасти не одного человека, ибо тот и сам мог бы себя спасти, не небольшое количество людей, а тысячи, миллионы, может быть, всех солдат Империи!

– Вы говорите, тысяча двести человек? Все научные работники? Жаль, что вы пришли так поздно. То, что вы предлагаете, уже осуществляется. Мы получили подобные же прошения по крайней мере из семи Городов Химиков, некоторые пришли еще месяцев восемь тому назад. Подготовка к

значительная часть так называемой культуры – это не более чем предмет роскоши, пригодный лишь для тех времен, когда никто и ничто не будет угрожать нам, если только эти времена вообще когда-нибудь наступят.