Karen M. McManus

ONE OF US IS NEXT

© Karen M. McManus, 2020

© Школа перевода В. Баканова, 2020

© Издание на русском языке AST Publishers, 2020

* * *

Посвящаю моим маме и папе

Часть I

Пятница, 6 марта

Репортер (стоит на фоне большого белого здания с лепниной): С вами Лиз Розен, служба новостей Седьмого канала. Я веду прямой репортаж из школы «Бэйвью-Хай». Вчера ее учащиеся были потрясены потерей одноклассника. Это уже вторая за последние полтора года трагическая смерть подростка в нашем городе, и жители Бэйвью испытывают ужасное чувство дежавю.

В кадре появляются две девушки – одна в слезах, другая с каменным лицом.

Плачущая девушка: Это просто… просто ужасно. Вам не кажется, что Бэйвью проклят? Сначала Саймон, а теперь вот…

Девушка с каменным лицом: На этот раз все произошло не так, как с Саймоном.

Репортер (подносит микрофон к плачущей девушке): Вы близко знали погибшего одноклассника?

Плачущая девушка: Не то чтобы близко-близко. То есть совсем не близко. И вообще я здесь новенькая.

Репортер (поворачиваясь к другой девушке): А вы?

Девушка с каменным лицом: Я думаю, что мы не обязаны говорить с вами об этом.

За два с половиной месяца до описываемых событий

Reddit, подфорум «Я мститель»

Тема открыта пользователем Бэйвью2020

Бэйвью2020:

Привет.

Это та самая группа, где Саймон Келлехер размещал посты?

Темный Дух:

Привет.

Она самая.

Бэйвью2020:

А зачем переехали? И почему сюда почти никто не пишет?

Темный Дух:

На старый сайт набежало слишком много журналистов и всяких придурков.

Теперь у нас новые правила безопасности. Усвоили урок нашего друга Саймона.

Который тебе знаком, судя по нику?

Бэйвью2020:

Саймона все знали. Я тоже. Хотя друзьями мы не были…

Темный Дух:

О’кей. И что привело тебя сюда?

Бэйвью2020:

Не знаю. Просто случайность.

Темный Дух:

Ври больше. Этот форум предназначен для тех, кто жаждет мести, его просто так не найдешь.

И ты здесь не без причины.

Тебя привело сюда что-то. Или кто-то.

Бэйвью2020:

Кто-то.

Кое-кто совершил кое-что ужасное.

Разрушил мою жизнь. И не только мою.

И пока с ним НИЧЕГО не случилось.

И я не в силах это изменить.

Темный Дух:

Аналогично.

У нас с тобой много общего.

Тошно, когда тот, кто разрушил твою жизнь, разгуливает вокруг как ни в чем не бывало.

И ему на тебя наплевать.

Однако я позволю себе не согласиться с твоими умозаключениями.

Всегда можно что-то предпринять.

Глава 1. Мейв

Понедельник, 17 февраля

Сестра считает меня неорганизованной. Не то чтобы она это прямо говорит – а точнее, пишет в сообщениях, – но явно подразумевает.

Ты изучила список колледжей, который я прислала?

Да, ты оканчиваешь школу лишь в следующем году, но не думай, что еще слишком рано. На самом деле уже поздно.

Если хочешь, можем посетить некоторые колледжи, когда я приеду домой на девичник Эштон.

Обязательно займись чем-то, что находится вне твоей зоны комфорта.

Как насчет Гавайского университета?

Я отрываюсь от сообщений на экране телефона и ловлю вопросительный взгляд Нокса Майерса.

– Бронвин предлагает мне поступать в колледж при Гавайском университете, – докладываю я.

Нокс едва не давится эмпанадой.

– Разве она не знает, что это на острове?

Он берет стакан воды со льдом и одним глотком осушает его наполовину. Кафе «Контиго» славится эмпанадами на весь наш город Бэйвью, но здесь представлен широкий выбор и для тех, кто не привык к острой пище. Например, для Нокса, который несколько лет назад приехал из Канзаса и до сих пор считает одним из своих любимых блюд грибную запеканку.

– Твоя сестра уже забыла, что ты ярая противница пляжей?

– Да никакая не противница, – возражаю я. – Просто я не любитель песка, яркого солнца, подводных течений. И морских гадов. – С каждым моим утверждением Нокс приподнимает брови все выше. – Кстати, не ты ли уговорил меня посмотреть «Монстров из бездны»? Моя океанофобия – по большей части твоих рук дело.

Прошлым летом Нокс стал моим первым бойфрендом. Мы оба были неопытны и не сразу поняли, что наше взаимное притяжение не столь велико. Время мы проводили за просмотром канала «Наука» и, наверное, благодаря тому быстро сделали вывод, что лучше остаться просто друзьями.

– Ладно, убедила, – сухо отвечает Нокс. – Зато для тебя полезный урок. Теперь уж точно сможешь написать прочувствованное вступительное сочинение. Когда потребуется. – Он наклоняется вперед и повышает голос для убедительности: – То есть следующим летом!

Я вздыхаю, постукивая пальцами по яркой мозаичной столешнице. «Контиго» – аргентинское кафе; в воздухе витает смесь сладких и пряных ароматов, стены выкрашены в глубокий синий цвет, а потолок – в серебристо-белый. Кафе находится примерно в миле от моего дома, и с тех пор как Бронвин уехала в Йель и моя комната внезапно стала слишком тихой, я привыкла делать здесь домашние задания. Мне нравится его дружеская атмосфера, где никому нет дела до того, что я сижу в кафе три часа и заказываю только кофе.

– Бронвин считает, что я не знаю, чего хочу.

– Ну да, она-то сама чуть ли не с рождения нацелилась в Йель!.. У нас еще куча времени.

И мне, и Ноксу – семнадцать, мы старше большинства наших одноклассников в «Бэйвью-Хай». Он – потому что был маленького роста, и родители поздно отдали его в школу, а я половину детства провела в больницах из-за лейкемии.

Я протягиваю руку, чтобы поставить пустую тарелку Нокса на свою, и опрокидываю солонку. Белые кристаллики рассыпаются по столу. Почти на автомате я беру двумя пальцами щепотку и бросаю за плечо. Бабушка меня учила, что так можно отвести от себя несчастье. Она вообще суеверна: некоторые предрассудки привезла из Колумбии, другими обзавелась за тридцать лет жизни в Штатах. В детстве я все принимала на веру, особенно во время болезни. Если буду носить подаренный бабушкой браслет из бисера, обследование пройдет безболезненно. Если не наступлю ни на одну щель в полу, лейкоциты в крови будут в пределах нормы. Если на Новый год ровно в полночь съем двенадцать виноградин, то в следующие двенадцать месяцев не умру.

– Во всяком случае, если ты не сразу пойдешь в колледж, конец света не наступит, – успокаивает меня Нокс, отводя со лба прядь каштановых волос. Он сидит за столом, ссутулившись – настолько худой и нескладный, что выглядит голодным даже после того, как умял все свои эмпанады и половину моих. Стоит Ноксу прийти к нам домой, как мои родители пытаются его накормить. – Не все же продолжают учиться после школы. – Он обводит кафе взглядом и останавливается на Эдди Прентис, которая как раз вышла с подносом из кухни.

Эдди с профессиональной легкостью лавирует между столиков, разнося заказы. На День благодарения телешоу «Следствие ведет Мигель Пауэрс» выпустило в эфир специальный репортаж «Четверка из Бэйвью: что с ними стало». Тогда Эдди впервые согласилась на интервью. Вероятно, причина была в том, что продюсеры уготовили ей роль самой неудачливой из четверых – моя сестра поступила в Йель, Купер получает стипендию в Университете штата Калифорния в Фуллертоне, даже Нейт проходит курс обучения в местном колледже, и только Эдди ничего не добилась. Однако Аделаида Прентис не могла допустить заголовков типа «Бывшая королева красоты из школы «Бэйвью-Хай» скатилась с Олимпа».

– Если ты знаешь, чем хочешь заниматься после окончания школы, великолепно, – заявила она, сидя на барном стуле в «Контиго» на фоне меню, написанного на доске цветными мелками. – А если нет, зачем выкладывать круглую сумму за диплом, который, возможно, никогда и не пригодится? Вовсе не обязательно в восемнадцать лет составлять план на всю жизнь!

Или в семнадцать. Я украдкой поглядываю на телефон в ожидании очередного шквала сообщений от Бронвин. Я люблю сестру, но считаю ее перфекционизм абсолютно недостижимым.

В кафе начинается вечерний наплыв посетителей и свободных мест почти нет; тем временем все телевизоры переключают на бейсбол – сегодня в Фуллертоне открытие сезона. Эдди замирает на секунду с почти пустым подносом, обводит взглядом помещение и улыбается, встретившись со мной глазами, затем подходит и ставит перед нами тарелочку с альфахорес. Сладкие сэндвичи пользуются в «Контиго» особым спросом, а еще это единственное блюдо, которое Эдди научилась готовить за девять месяцев работы в кафе.

Мы с Ноксом одновременно хватаем по печенью.

– Ребята, хотите что-нибудь еще? – спрашивает Эдди, заправляя за ухо золотисто-розовую прядку. За год она перепробовала несколько вариантов мелирования, но прижились только розовые и пурпурные оттенки. – Если да, заказывайте сейчас. Потом у всех будет перерыв. Купер вступает в игру, – она бросает взгляд на настенные часы, – минут через пять.

Я мотаю головой. Нокс встает и отряхивает крошки со своей любимой серой толстовки.

– Я ничего больше не хочу – только в туалет. Мейв, подержишь мое место?

– Конечно. – Я перекладываю сумку на его стул.

Эдди поворачивается и едва не роняет поднос.

– Боже мой! Это он!

На всех экранах одна и та же картинка: Купер Клей идет к питчерской горке на разминку перед своей первой игрой в колледже. Я видела Купера на Рождество, меньше двух месяцев назад, однако сейчас он выглядит словно крупнее. Такой же красавец с мощной челюстью, а в глазах появился стальной блеск, которого прежде я не видела. Впрочем, я всегда наблюдала подачи Купера только с большого расстояния.

В кафе шумно, и слов комментатора невозможно разобрать, но догадаться легко: дебют Купера стал темой номер один для местных любителей бейсбола. Повышенный интерес вызван тянущимся за знаменитой Четверкой из Бэйвью шлейфом популярности и тем фактом, что Купер является одним из немногих открытых геев среди бейсболистов. А еще тем, что на весенних тренировках он просто творил чудеса. Спортивные аналитики заключают пари: Купер попадет в Лигу еще до окончания первого сезона в колледже.

– Наша суперзвезда летит навстречу судьбе! – с гордостью говорит Эдди. На экране Купер поправляет бейсболку. – Обойду свои столики, а потом присоединюсь к вам. – Она идет через зал с подносом под мышкой и блокнотом в руке. Внимание посетителей уже переключилось с еды на бейсбол.

Мой взгляд устремлен на экран, хотя вместо Купера показывают интервью с тренером команды противника. Если Купер победит, этот год закончится хорошо. К черту подобные мысли! Я не смогу получить удовольствие от игры, одновременно заключая очередное пари с судьбой.

Рядом раздается звук передвигаемого стула, и моей руки касается рукав знакомой кожаной куртки.

– Как дела, Мейв? – Нейт Маколи усаживается рядом и тут же замечает рассыпанную соль. – Ничего себе! У нас погром? Не к добру это.

– Ха-ха, – отвечаю я.

С тех пор как около года назад Нейт и Бронвин начали встречаться и он фактически стал мне как брат, я привыкла к его подколкам и воспринимаю их нормально даже сейчас, когда пара «взяла перерыв», в третий раз с отъезда Бронвин на учебу. Проведя прошлое лето в страхе и переживаниях, как повлияет на их отношения расстояние в три тысячи миль, сестра и ее бойфренд выработали схему: неразлучны-поссорились-расстались-снова помирились. И схема, как ни странно, работает.

Нейт молча ухмыляется, и мы замолкаем – нам обоим хорошо. Я люблю проводить время с ним, и с Эдди, и со всеми друзьями Бронвин. «Наши друзья», – говорит сестра, но это не совсем верно. Они стали сначала ее друзьями и не стали бы моими без нее.

Словно в ответ на мои мысли, подает голос телефон, и на экране появляется очередное сообщение от Бронвин.

Игра началась?

Вот-вот. Купер разминается.

Ну почему у нас нельзя смотреть трансляции вашего спортивного канала? Хочу!!!

Да, наш местный канал нельзя поймать в Нью-Хейвене, штат Коннектикут. А можно только в радиусе не более трех часов езды от Сан-Диего.

Я записываю для тебя.

Знаю. Но это не то.

Прости:(

Я проглатываю последнее печенье, наблюдая, как на экране мигают серые точки. Следующее сообщение никак не появляется, и я догадываюсь, о чем оно будет. Бронвин печатает со скоростью молнии и медлит, только если боится сделать что-то необдуманное. А сейчас в списке тем, которые лучше не поднимать, всего один пункт.

Нейт здесь?

Ну вот, угадала. И пусть сестра сейчас далеко, это не мешает мне немного пошутить над ней.

Я печатаю в ответ Кто? и поворачиваюсь к Нейту.

– Бронвин передает тебе привет.

Его темно-голубые глаза вспыхивают, но лицо остается бесстрастным.

– Ей от меня тоже.

Попался! Не важно, насколько дорог тебе человек – все меняется, если вас вдруг разносит в разные стороны. Однако у нас с Нейтом не тот характер, чтобы говорить о своих чувствах, так что я просто корчу ему рожу:

– Сдерживать эмоции вредно для здоровья.

Ответить Нейт не успевает. Вокруг начинается суета: вернулся Нокс, за столик подсаживается Эдди со своим стулом, а передо мной материализуется блюдо кукурузных чипсов с мясом, расплавленным сыром и соусом чимичурри – версия начос, которую готовят в «Контиго».

Я смотрю в направлении, откуда появилось блюдо, и натыкаюсь на пару темно-карих глаз.

– Закуска к игре, – говорит Луис Сантос, перемещая полотенце с руки на плечо. Луис – лучший друг Купера по «Бэйвью-Хай» и его кэтчер в бейсбольной команде школы. Кафе «Контиго» владеют его родители, а сам Луис работает здесь несколько часов в день и параллельно учится в колледже. С тех пор как угловой столик в кафе стал для меня вторым домом, я вижу Луиса чаще, чем многих других.

Нокс набрасывается на еду так, будто не он умял только что две порции эмпанад и тарелку печенья.

– Осторожно, горячее, – предупреждает Луис, опускаясь на стул напротив меня. Вот и пожалуйста, говорю себе я. Увы, у меня слабость к красивым накачанным спортсменам. Как у двенадцатилетней девчонки. И я ничему не научилась даже после того, как в первый год учебы неразделенная страсть к одному баскетболисту стоила мне унизительного поста в блоге Саймона Келлехера «Про Это».

Я не особо голодна, но все же извлекаю ломтик чипсов из глубины блюда и слизываю соль с уголка.

– Спасибо, Луис!

Нейт ухмыляется.

– Мейв, ты что-то говорила о сдерживании эмоций?

Я краснею, заталкиваю в рот ломтик целиком и агрессивно жую, уставившись Нейту в лицо. Порой ума не приложу, что нашла в нем моя сестра.

Тьфу ты, совсем забыла про сестру!.. Хватаю телефон, чувствуя укор совести, виновато смотрю на вереницу печальных эмодзи и спешу исправиться:

Я пошутила. Нейт сидит здесь весь несчастный.

Несчастным он не выглядит, потому что никто не носит маску в стиле «а мне наплевать» так успешно, как Нейт Маколи. Хотя я-то догадываюсь, что у него внутри.

Фиби Лоутон, еще одна официантка и моя одноклассница, расставляет стаканы с водой и присаживается рядом. На экране первый бэттер команды противника не спеша идет к основной базе. Камера показывает крупным планом лицо Купера: он поднимает руку в перчатке и прищуривается.

– Давай, Куп, – шепчет Луис, инстинктивно сгибая руку, будто на нем кэтчерские перчатки. – Сделай игру!

Двумя часами позже все кафе наполняют взволнованные крики. Купер сыграл почти безупречно: восемь аутов, один проход до первой базы, одно попадание и ни одной перебежки за семь иннингов. «Титаны Фуллертона» выигрывают со счетом три-ноль, и никто в Бэйвью особо не расстраивается, что Купера сменил запасной питчер.

– Я так счастлива за Купера! – Эдди просто сияет. – Он заслуживает всего самого лучшего после… ну, ты знаешь, – ее улыбка гаснет, – после всего.

После всего. Это еще мягко сказано. Почти полтора года назад Саймон Келлехер устроил спектакль из собственной смерти, да так, что подозрения пали на мою сестру, Купера, Эдди и Нейта. На День благодарения телешоу «Следствие ведет Мигель Пауэрс» показало специальный репортаж, восстановив события во всех ужасных деталях – от хитрости, позволившей оставить всех нас после уроков, до разоблачения наших тайн в приложении «Про Это» с целью создать впечатление, что у каждого из четверки есть причина желать смерти Саймона.

Мы с Бронвин смотрели репортаж вместе, когда она приезжала домой на выходные. Я будто перенеслась на год назад, когда произошедшее стало событием национального масштаба и у нашего дома каждый день дежурили телевизионщики. Всей стране стало известно, что Бронвин украла результаты тестов по химии и получила оценку «А», что Нейт продавал наркотики, находясь на испытательном сроке за продажу наркотиков, что Эдди изменила своему бойфренду Джейку, который оказался таким законченным подонком, что согласился стать сообщником Саймона. А на Купера сначала повесили ложное обвинение в употреблении стероидов, а затем разоблачили как гея, когда он еще не был готов открыться своей семье и друзьям.

Но весь этот кошмар не мог сравниться с подозрением в убийстве.

Следствие почти что пошло по разработанному Саймоном плану, вот только Бронвин, Купер, Эдди и Нейт объединились, вместо того чтобы топить друг друга. А если бы они поступили иначе? Сомневаюсь, чтобы Купер стал героем в своей первой игре за колледж; Бронвин вряд ли поступила бы в Йель; Нейт, вероятно, угодил за решетку, а Эдди… Даже думать не хочется, что стало бы с ней. Потому что ее могло вообще не быть на свете.

Я вздрагиваю. Луис ловит мой взгляд и решительно поднимает стакан, чтобы не позволить испортить триумф своего лучшего друга.

– Ну, за судьбу? За Купера! За то, что надрал всем задницы в первой же игре!

– За Купера! – подхватывают остальные.

– Мы собираемся съездить к нему! – Эдди тянется через стол и хлопает Нейта по плечу – он уже начал прикидывать, как побыстрее смыться. – Тебя это тоже касается.

– Вся наша бейсбольная команда поедет, – добавляет Луис.

Нейт покорно кивает. Эдди – это стихийное бедствие; если задумала что-то, ее не остановить.

Фиби пересаживается поближе к нам с Ноксом – игра затягивается, остальные разбрелись по залу – и наливает себе воды.

– Вам не кажется, что Бэйвью без Саймона стал другим… и в то же время остался прежним? – говорит она так тихо, что слышим только мы с Ноксом. – Хотя люди оправились от шока, лучше не стали. Разве что мы больше не читаем «Про Это» и не следим, кто что натворил за последнюю неделю.

Некоторое время после смерти Саймона сайты-двойники появлялись, как грибы после дождя. Большинство из них сами собой загнулись через несколько дней, хотя один, под названием «Саймон говорит», прошлой осенью продержался почти месяц, пока не вмешалось руководство школы и не прикрыло его. Впрочем, этот сайт никто не принимал всерьез, поскольку его создатель – один из тихонь, с которым другие не общались, – не смог запостить ни одной новой сплетни.