В голове бегут наперегонки две мысли. Первая – я хочу поцеловать ее сильнее, чем хочу воздуха. И вторая – если я это сделаю, то наверняка все испорчу, и она больше не будет на меня так смотреть.
– Боже мой! – хрипит она. – Как все стало плохо! Совсем, совсем плохо!
– Ну, ну, – успокаиваю ее я.
Я веду ее к дивану, мы садимся, и она снова начинает плакать, неуклюже тыкаясь головой мне в плечо, а я глажу ее по волосам. Они жесткие от грязи, мышиного цвета корни переходят в блестящие иссиня-черные крашеные пряди.
Не торопи события. Помнишь, что я тебе говорила в больнице? – Я мотаю головой. – Что прежде, чем стать лучше, вначале будет хуже. Ну вот, сейчас стало хуже, и дальше некуда, кроме как вверх.
– Я о том, Купер Клей, что, когда эта девочка тебе звонит или пишет, у тебя всегда такой вид, будто ты пытаешься удрать. А потом звонит или пишет кто-то другой, и у тебя физиономия зажигается, как рождественская елка. Не знаю, милый мой, что ты скрываешь, но лучше бы перестал.
– О’кей, но… почему у тебя появился такой интерес к этому приложению? Еще до смерти Саймона? Что ты вообще собиралась делать?
Мейв задумчиво поджимает губы.
– Я не решила. Думала, не начать ли стирать сразу, как только он запостит, или весь текст перевести на русский. Или просто снести все приложение.
Мне просто казалось, что мы с Ивэном могли бы оставаться крепкой парой до самого выпуска, после чего расстались бы друзьями и разошлись по разным колледжам. Понимаю, это не слишком вдохновляющая перспектива, но таковы школьные романы